Книжная активистка

​Не спешу рекомендовать новую Янагихару вот прям всем. Несмотря на двухсотлетний таймлайн, падение двух политических режимов, трехкратную смену персонажей и пятикратную смену оптик, третий роман американской писательницы гавайского происхождения Ханьи Янагихары «До самого рая» показался мне статичным, инертным, с вайбом обреченности. А еще трагически мизогинным и сокрушительным. И все вместе это непросто полюбить.

Хитрое устройство текста, каждая из трех частей которого представляет отдельную эпоху со своими особенностями общественного строя, описанные Янагихарой в разных манерах, традиционных для романной формы прошлого и позапрошлого столетия, легко можно принять за три черновика одного и того же произведения. Как будто Янагихара сначала решила написать свою историю в декорациях вымышленной Америки конца 19-го века, потом передумала и перенесла своих Дэвидов, Эдвардов и Чарльзов в 20 век, а потом снова продела этот же трюк, поместив кого-то гиперзаботливого, кого-то нуждающегося в заботе и кого-то, вносящего хаос, в постапокалиптический мир будущего, где люди съели все листья на деревьях и ведут неравную борьбу с вирусами.

Нельзя исключать, что все было именно так. И я долго думала, как она свяжет все эти вселенные. На финал романа надежды не было: конец у первой и второй частей таков, что совершенно ясно — Янагихара не намерена собирать героев в уютной гостиной, чтобы все объяснить; она с удовольствием оставит любого на полпути к счастью или погибели, не беспокоясь о чьих-то чувствах.

Внутренняя рифма открылась мне сильно позже. Я все думала про героев и обсуждала роман со всеми, кто соглашался со мной поговорить о нем. В один из таких разговоров я вдруг поняла, что каждая последующая история в некотором смысле продолжает предыдущую. Так, Липо-вао-нахеле открылось мне как тот самый рай, в который отправился Дэвид из первой части, и который (мы-то в отличие от героя знали наверняка) обернулся зависимостью, нелюбовью, адом.

Но даже до того, как мне удалось зарифмовать это все, текст меня по-читательски сокрушил своей прямотой и безжалостностью, а еще тем, как именно Янагихаре удалось запихнуть под одну обложку и постыдный американский колониализм, и болезненный расовый вопрос, и стигматизацию болезней, и весьма значительную для развитого капитализма проблему наследования, и еще много другого разного неприглядного и волнующего американское общество прямо сейчас.

Помещенная на самое видное место тема однополых отношений, ее легализация при одном общественном строе и криминализация при другом, не доминирует в «До самого рая». Мне, собственно, кажется, что у Янагихары это всегда так. Каждый раз она разбавляет ее другими общечеловеческими и внегендерными вопросами и проблемами, пока та не превращается в слабый раствор темы, а затем из жидкого состояния в газообразное — в воздух, которым мы дышим. Так естественно, так неестественно нормально для нас.

При этом Янагихара мизогинна. Женщины ей не только не интересны, но и даже слегка отвратительны. Женские персонажи ее прозы, в отличие от мужчин, редко умны и привлекательны, и почти всегда функциональны. Есть некоторая трагедия в том, что одна из важнейших современных писательниц Америки населяет свои романы асексуальными «некрасивыми темнокожими азиатками маленького роста», «мужеподобными, толстыми, приземистыми китаянками, неженственными и малосимпатичными», которые лишь оттеняют красивых, тонко чувствующих и обуреваемых страстями мужчин. Я много размышляла над этим и нашла что-то болезненно личное, чему сочувствуешь вопреки раздражению.

Но даже с такой «некрасивой» оговоркой «До самого рая» — крутой роман. Его мультивселенная дает возможность хорошенько поразмыслить о собственной отдельности (в масштабах семьи или государства), о ценности и цене свободы, о том, как легко мы обмениваем эту свободу на защищенность, и как вместе с тем теряем субъектность, о том, как часто совершаем из любви страшные поступки, как пожираем все вокруг. И какая же ирония, что нам это на роду написано.

❤40💔20🔥7👍5😢3

www.tgoop.com/knigagid/219

2.64K viewsedited  Jul 9, 2023 at 11:15

​Не спешу рекомендовать новую Янагихару вот прям всем. Несмотря на двухсотлетний таймлайн, падение двух политических режимов, трехкратную смену персонажей и пятикратную смену оптик, третий роман американской писательницы гавайского происхождения Ханьи Янагихары «До самого рая» показался мне статичным, инертным, с вайбом обреченности. А еще трагически мизогинным и сокрушительным. И все вместе это непросто полюбить.

Хитрое устройство текста, каждая из трех частей которого представляет отдельную эпоху со своими особенностями общественного строя, описанные Янагихарой в разных манерах, традиционных для романной формы прошлого и позапрошлого столетия, легко можно принять за три черновика одного и того же произведения. Как будто Янагихара сначала решила написать свою историю в декорациях вымышленной Америки конца 19-го века, потом передумала и перенесла своих Дэвидов, Эдвардов и Чарльзов в 20 век, а потом снова продела этот же трюк, поместив кого-то гиперзаботливого, кого-то нуждающегося в заботе и кого-то, вносящего хаос, в постапокалиптический мир будущего, где люди съели все листья на деревьях и ведут неравную борьбу с вирусами.

Нельзя исключать, что все было именно так. И я долго думала, как она свяжет все эти вселенные. На финал романа надежды не было: конец у первой и второй частей таков, что совершенно ясно — Янагихара не намерена собирать героев в уютной гостиной, чтобы все объяснить; она с удовольствием оставит любого на полпути к счастью или погибели, не беспокоясь о чьих-то чувствах.

Внутренняя рифма открылась мне сильно позже. Я все думала про героев и обсуждала роман со всеми, кто соглашался со мной поговорить о нем. В один из таких разговоров я вдруг поняла, что каждая последующая история в некотором смысле продолжает предыдущую. Так, Липо-вао-нахеле открылось мне как тот самый рай, в который отправился Дэвид из первой части, и который (мы-то в отличие от героя знали наверняка) обернулся зависимостью, нелюбовью, адом.

Но даже до того, как мне удалось зарифмовать это все, текст меня по-читательски сокрушил своей прямотой и безжалостностью, а еще тем, как именно Янагихаре удалось запихнуть под одну обложку и постыдный американский колониализм, и болезненный расовый вопрос, и стигматизацию болезней, и весьма значительную для развитого капитализма проблему наследования, и еще много другого разного неприглядного и волнующего американское общество прямо сейчас.

Помещенная на самое видное место тема однополых отношений, ее легализация при одном общественном строе и криминализация при другом, не доминирует в «До самого рая». Мне, собственно, кажется, что у Янагихары это всегда так. Каждый раз она разбавляет ее другими общечеловеческими и внегендерными вопросами и проблемами, пока та не превращается в слабый раствор темы, а затем из жидкого состояния в газообразное — в воздух, которым мы дышим. Так естественно, так неестественно нормально для нас.

При этом Янагихара мизогинна. Женщины ей не только не интересны, но и даже слегка отвратительны. Женские персонажи ее прозы, в отличие от мужчин, редко умны и привлекательны, и почти всегда функциональны. Есть некоторая трагедия в том, что одна из важнейших современных писательниц Америки населяет свои романы асексуальными «некрасивыми темнокожими азиатками маленького роста», «мужеподобными, толстыми, приземистыми китаянками, неженственными и малосимпатичными», которые лишь оттеняют красивых, тонко чувствующих и обуреваемых страстями мужчин. Я много размышляла над этим и нашла что-то болезненно личное, чему сочувствуешь вопреки раздражению.

Но даже с такой «некрасивой» оговоркой «До самого рая» — крутой роман. Его мультивселенная дает возможность хорошенько поразмыслить о собственной отдельности (в масштабах семьи или государства), о ценности и цене свободы, о том, как легко мы обмениваем эту свободу на защищенность, и как вместе с тем теряем субъектность, о том, как часто совершаем из любви страшные поступки, как пожираем все вокруг. И какая же ирония, что нам это на роду написано.

BY Книжная активистка