Ivan Davydov

Или хорошо или

Заметил любопытную вещь – люди, которые что-то хорошее пытались сказать о Церетели З.К., в основном избегали рассуждений о творчестве покойного мэтра. Ну или вскользь – пейзажи хорошие. Наверное. Были когда-то. Кто-то их где-то видел. Хорошие пейзажи. Да.
Совсем утонченные знатоки вспоминали автобусные остановки в Абхазии, построенные по его эскизам в 60-е. Сокрушались, что разваливаются остановки. Прилагали фотографии. Действительно – остановки. Видимо, автобусные. Разваливаются.
(Исключение – Григорий Ревзин, написавший целый панегирик Церетели-живописцу. Ну, бывает.)
А так в основном вспоминали, что веселый был человек и щедрый. Легко раздавал шальные деньги.
Кстати, было, похоже, что-то такое в этой его щедрости. Давно когда-то по служебной необходимости перелопатил я кучу ругательных статей о Церетели. Обвиняли его там во всех мыслимых грехах. Да и в немыслимых. И вот теперь – ничего вспомнить не могу. Помню только историю о том, как он купил внуку в подарок моднейший дорогой велосипед. И дети в дачном поселке стали внуку мастера завидовать. И тогда Церетели всем детям в поселке купил такие же велосипеды.
Был я не так давно в его галерее на Пречистенке (там случаются приличные выставки). Одну выставку посмотрел, стал искать вторую, заблудился и долго шел через залы, увешанные картинами самого Зураба Константиновича. Их там сотни, наверное. В некрологах пишут, что покойный «создал свыше 5000 произведений искусства». Должно быть, это комплимент.
И сначала мне было смешно смотреть на эти аляповатые штуки. А потом стало страшно. Однако выбрался, нашел нужную выставку. Осматривал. Остался доволен.
Но вообще сказать-то я хотел вот что. Знаете, мне страшно за Петра. Церетелевский Петр – комичный урод, разумеется, и его вообще никто не любит. Один был у Петра поклонник – Лужков Ю.М., да и тот скончался. И я боюсь: подозреваю, если власть сменится (а ведь сменится когда-нибудь, не бывает по-другому даже и у нас), то любая новая власть захочет Петра снести. Мощный понятный жест, против которого никто возражать не будет.
Однако страшненький Петр в колумбовых труселях все-таки стал памятником. Памятником веселому московскому безумию, которого давно нет, и счастливому московскому таланту переваривать вообще все, и даже памятником незлой какой-то ненависти к нелепым затеям нелепых правителей и придворных их живописцев.
В общем, комичный бронзовый урод стал памятником времени.
Буду верить, что его все-таки не тронут. Пусть стоит.

www.tgoop.com/ivanfdavydov/2775

14.6K viewsApr 25 at 12:42

Или хорошо или

Заметил любопытную вещь – люди, которые что-то хорошее пытались сказать о Церетели З.К., в основном избегали рассуждений о творчестве покойного мэтра. Ну или вскользь – пейзажи хорошие. Наверное. Были когда-то. Кто-то их где-то видел. Хорошие пейзажи. Да.
Совсем утонченные знатоки вспоминали автобусные остановки в Абхазии, построенные по его эскизам в 60-е. Сокрушались, что разваливаются остановки. Прилагали фотографии. Действительно – остановки. Видимо, автобусные. Разваливаются.
(Исключение – Григорий Ревзин, написавший целый панегирик Церетели-живописцу. Ну, бывает.)
А так в основном вспоминали, что веселый был человек и щедрый. Легко раздавал шальные деньги.
Кстати, было, похоже, что-то такое в этой его щедрости. Давно когда-то по служебной необходимости перелопатил я кучу ругательных статей о Церетели. Обвиняли его там во всех мыслимых грехах. Да и в немыслимых. И вот теперь – ничего вспомнить не могу. Помню только историю о том, как он купил внуку в подарок моднейший дорогой велосипед. И дети в дачном поселке стали внуку мастера завидовать. И тогда Церетели всем детям в поселке купил такие же велосипеды.
Был я не так давно в его галерее на Пречистенке (там случаются приличные выставки). Одну выставку посмотрел, стал искать вторую, заблудился и долго шел через залы, увешанные картинами самого Зураба Константиновича. Их там сотни, наверное. В некрологах пишут, что покойный «создал свыше 5000 произведений искусства». Должно быть, это комплимент.
И сначала мне было смешно смотреть на эти аляповатые штуки. А потом стало страшно. Однако выбрался, нашел нужную выставку. Осматривал. Остался доволен.
Но вообще сказать-то я хотел вот что. Знаете, мне страшно за Петра. Церетелевский Петр – комичный урод, разумеется, и его вообще никто не любит. Один был у Петра поклонник – Лужков Ю.М., да и тот скончался. И я боюсь: подозреваю, если власть сменится (а ведь сменится когда-нибудь, не бывает по-другому даже и у нас), то любая новая власть захочет Петра снести. Мощный понятный жест, против которого никто возражать не будет.
Однако страшненький Петр в колумбовых труселях все-таки стал памятником. Памятником веселому московскому безумию, которого давно нет, и счастливому московскому таланту переваривать вообще все, и даже памятником незлой какой-то ненависти к нелепым затеям нелепых правителей и придворных их живописцев.
В общем, комичный бронзовый урод стал памятником времени.
Буду верить, что его все-таки не тронут. Пусть стоит.

BY Ivan Davydov