tgoop.com/ivanfdavydov/2405
Last Update:
Никогда не задумывался о том, как проходил процесс реабилитации репрессированных. Думал, что это сугубо формальная процедура – все ведь понимали цену приговорам, и справки о реабилитации можно было штамповать на автомате.
Оказывается, нет. В книжке про саратовских новомучеников, про которую недавно рассказывал, есть кое-какие подробности (всех их, разумеется, реабилитировали, - кого в конце пятидесятых и начале шестидесятых, кого – уже в перестройку). Так вот, в хрущевские времена прокуроры не просто изучали дело. Они вызывали упомянутых в деле свидетелей – ну, тех, кто уцелел, кого удавалось разыскать. Свидетели, как правило, без особого стеснения признавались: говорили то, что требовал следователь, обвиняемых часто вообще не знали.
Настоящая серьезная работа и только потом – отмена приговора и реабилитация.
А в новостях сегодня мелькают разнокалиберные начальнички, которые произносят правильные слова о необходимости хранить память жертв политических репрессий. Не без казенщины, конечно, ну да что с них взять, хоть так.
Жаль только, не приходит никому из начальничков в голову совсем простая мысль: лучший способ почтить память жертв политических репрессий – прекратить политические репрессии.
Не приходит и не придет.
BY Ivan Davydov
Share with your friend now:
tgoop.com/ivanfdavydov/2405