tgoop.com/ivan_punch_man/1478
Last Update:
Моника
Комильфо, 2024
Monica
Fantagraphics, 2023
По инерции Клоуза у нас порой аттестуют, как «автора «Призрачного мира»», хотя, например, в США его прежде всего назовут создателем антологии Eightball, на страницах которой «Призрачный мир» и был опубликован. По справедливости, пора абстрагироваться от былых заслуг и например упоминать Клоуза, как автора «Пейшенс», впечатляющей драмы о путешествии во времени и исправлении ошибок прошлого. Клоуз работал над «Пейшенс» пять лет, это был его самый объемный труд. «Моника» немного короче, но на нее у Клоуза тоже ушло пять лет — и есть все шансы, что именно она теперь станет центральным пунктом в корпусе его сочинений.
Своими работами Клоуз умудряется примирять самые разные группы комиксной публики. Он одновременно и гранд альтернативного комикса, и коммерчески успешный автор — в октябре прошлого года «Моника» стала самым продаваемым изданием книжного формата в американских комикс-шопах (по данным ICv2). Первое место в его комиксах занимает драма, трагедия и иногда комедия — но вот уже который раз он заходит на «жанровую» территорию, чем может завлечь аудиторию, обычно читающую что-то более развлекательное.
Книга, вроде бы, в первую очередь посвящена биографии некоей Моники, выросшей без отца, и травмированной тем, что ее в детстве бросила и мать. По мере взросления Моника пробует то абстрагироваться от прошлого, то разузнать подробности о своей семье, но этот бесконечный поиск не приносит ей удовлетворения. Однажды она оказывается в коме, однажды попадает в секту. Вот только в биографии Моники есть моменты, не поддающиеся рациональному объяснению; читателю предлагается посомневаться, происходит это на самом деле, или перед ним пересказ галлюцинаций героини. Самым простым и ленивым было бы сказать, что «Моника» чем-то напоминает психоделические фильмы студии А24 — недаром один из главных визионеров студии, Ари Астер, назвал комикс своей любимой книгой 2023 года.
Оригинальная издательская аннотация утверждает, что «Моника» располагает к повторному чтению — так и есть. С первого раза может быть не совсем ясно, почему, например, история Моники все время прерывается какими-то посторонними рассказами, стилизованными под жанровые комиксы первой половины XX века. Клоуз еще на страницах недооцененного «Уилсона» показал, какой он мастер стилизации — там единая история неудобного и неказистого человека была представлена в виде серии недокомедийных стрипов. «Моника» начинается как набор как будто не связанных между собой историй — но чем дальше и чем внимательнее читаешь, тем больше понимаешь, что здесь нет ничего случайного. Клоуз умудрился даже форзацы книги сделать важной частью повествования; даже цвет бумаги не просто так различается от главы к главе. Читая книгу во второй раз ты уже значительно быстрее распознаешь персонажей, которые почему-то играют разные роли; ты находишь намеки и пересечения и замечаешь, что комикс практически с самого начала предсказывает, чем все кончится. Клоуз намеренно избегает ясности и четкости — повторные прочтения лишь позволят разработать свою собственную версию случившегося, конкретной разгадки в книге нет. И возможно она стала бы менее захватывающей и многогранной, если бы у всего происходящего нашлось некое научно-фантастическое объяснение. Но не стала бы менее впечатляющей визуально: особенно привлекают тревожные, неестественные, выпирающие цвета. Рисунок Клоуза создает обманчивое впечатление, если листать книгу в магазине, покажется, что он минималист — но, когда необходимо, он заполняет кадр множеством деталей и нюансов. И погружение в них точно так же стимулирует и вознаграждает повторное чтение комикса, как и попытка найти в этой череде правдоподобных и фантастических историй ключи к разгадке тайны Моники.
#иванпанчтение