Репортер Filatov

Партия бабла

В политической мифологии эпохи позднего неолиберализма прочно укоренились два понятия — «партия мира» и «партия войны». Одна -- за все хорошее, другая -- за все плохое. Проблема в том, что никакой партии войны в природе нет. Есть партии денег, контрактов, влияния – в общем, партии базиса, а не надстройки. Ничего личного, только бизнес – такое вот бусидо.

Бывший генсек НАТО Трахтенберг как-то назвал Украину «хорошей сделкой для США». Так, в общем-то, и есть. Большая часть военной помощи не покидает страну, а оседает в карманах тех, кто эту помощь производит. Украина -- фронтир, территория списания устаревших систем вооружений, испытательный полигон и канал перераспределения государственных субсидий в пользу ВПК. Рыночная капитализация крупнейших оборонных корпораций США и их союзников с начала конфликта выросла более чем на 50%. Такие расходы фактически способствуют восстановлению и укреплению оборонно-промышленной базы, а это, если верить Трампу, -- «приоритетная проблема США».

Стоило Уиткоффу сделать шаг в сторону минимальной разрядки (не по доброте душевной, конечно), как на него обрушился шквал обвинений со стороны республиканцев и демократов. Любой намек на деэскалацию потужности воспринимается доброй половиной американского истеблишмента как угроза финансовым потокам.

Потому вопрос «существует ли партия войны?» в политологическом смысле теряет смысл. Есть конгломерат экономических интересов, которым выгодна эскалация, потому что в условиях военного спроса оборонный заказ растет быстрее любой другой отрасли. Партия войны растворится в воздухе в тот день, когда ветра госзаказа сменят направление. Например, залежи лития у хохлов как одна из долгосрочных ставок – сегодня есть, а завтра нет. Прогресс может обнулить значимость любого сырья, и капитал мгновенно переориентирует приоритеты. А с ним и ястребы.

Структуры прямого контроля над политикой Украины — НАБУ, САП, ВАКС и тд — институциональная оболочка этих процессов. Внутри украинского государства они выполняют ту же функцию, что американские лоббистские фирмы в Вашингтоне: обеспечивают доминирование конкретных групп капитала над политикой.

Стоит уже отказаться от иллюзий, что слова, речевые формулы обслуживают наши мыслительные процессы. Наоборот – мы обслуживаем их. Когда мы говорим о партии мира и войны, мы переносим чисто рациональные механизмы политики в сферу нравственных начал, а это рано или поздно доведет нас до цугундера (или превратит в либералов, что еще хуже). Аристотель, конечно, доказал, что из ложных посылок может случайно родиться истина, но можем ли мы уповать на такие случайности, стоя на пороге 3 мировой? Вопрос открытый.

3💯1.63K👍369❤144🤔133🔥22🤝16🤣10🫡10😁6😈4

www.tgoop.com/filatovcorr/6284

84.4K viewsNov 28 at 12:27

Партия бабла

В политической мифологии эпохи позднего неолиберализма прочно укоренились два понятия — «партия мира» и «партия войны». Одна -- за все хорошее, другая -- за все плохое. Проблема в том, что никакой партии войны в природе нет. Есть партии денег, контрактов, влияния – в общем, партии базиса, а не надстройки. Ничего личного, только бизнес – такое вот бусидо.

Бывший генсек НАТО Трахтенберг как-то назвал Украину «хорошей сделкой для США». Так, в общем-то, и есть. Большая часть военной помощи не покидает страну, а оседает в карманах тех, кто эту помощь производит. Украина -- фронтир, территория списания устаревших систем вооружений, испытательный полигон и канал перераспределения государственных субсидий в пользу ВПК. Рыночная капитализация крупнейших оборонных корпораций США и их союзников с начала конфликта выросла более чем на 50%. Такие расходы фактически способствуют восстановлению и укреплению оборонно-промышленной базы, а это, если верить Трампу, -- «приоритетная проблема США».

Стоило Уиткоффу сделать шаг в сторону минимальной разрядки (не по доброте душевной, конечно), как на него обрушился шквал обвинений со стороны республиканцев и демократов. Любой намек на деэскалацию потужности воспринимается доброй половиной американского истеблишмента как угроза финансовым потокам.

Потому вопрос «существует ли партия войны?» в политологическом смысле теряет смысл. Есть конгломерат экономических интересов, которым выгодна эскалация, потому что в условиях военного спроса оборонный заказ растет быстрее любой другой отрасли. Партия войны растворится в воздухе в тот день, когда ветра госзаказа сменят направление. Например, залежи лития у хохлов как одна из долгосрочных ставок – сегодня есть, а завтра нет. Прогресс может обнулить значимость любого сырья, и капитал мгновенно переориентирует приоритеты. А с ним и ястребы.

Структуры прямого контроля над политикой Украины — НАБУ, САП, ВАКС и тд — институциональная оболочка этих процессов. Внутри украинского государства они выполняют ту же функцию, что американские лоббистские фирмы в Вашингтоне: обеспечивают доминирование конкретных групп капитала над политикой.

Стоит уже отказаться от иллюзий, что слова, речевые формулы обслуживают наши мыслительные процессы. Наоборот – мы обслуживаем их. Когда мы говорим о партии мира и войны, мы переносим чисто рациональные механизмы политики в сферу нравственных начал, а это рано или поздно доведет нас до цугундера (или превратит в либералов, что еще хуже). Аристотель, конечно, доказал, что из ложных посылок может случайно родиться истина, но можем ли мы уповать на такие случайности, стоя на пороге 3 мировой? Вопрос открытый.

BY Репортер Filatov