То, что нужно миру, мой друг, — это не новые методы установления порядка, а снятие ограничений на возможности.

Вольтерина де Клер

Режим палачей и садистов...

Арестовать, убрать с глаз и извести — сколько же страха в них живет?

Но первое, о чем думаешь, узнав о чьей-то смерти — о детях и близких.

От этого начинаешь еще больше ненавидеть всех, кто причастен.

За смерть Навального отвечают исключительно государственные структуры.

Тот факт, что в стране мало того, что могут преследовать человека за взгляды, политическую активность, монопольное насилие в прямом смысле делает всё, чтобы человека просто не существовало.

Недопуск врачей, преследование адвокатов, травля активистов, наплевательство на какие бы то ни было нормы правосудия.

Мы не были никогда сторонниками Алексея Навального. То, что случилось — не случайно оторвавшийся тромб, халатность, а намеренное и поступательное уничтожение человека и садизм.

Самое время побеспокоится о всех политзаключенных, сидящих за свои взгляды и гражданскую позицию.

Право человека на достойную жизнь и жизнь вообще — не измена!

«Злу надо удивляться. Абсолютному злу — абсолютно удивляться. Иначе мы принимаем зло как норму».

Саша

я был нигде,
и вот я снова здесь —
ушедший вниз взахлёб
вернулся к смыслу,
кто я, и после чего
меня здесь нет.

не завершая дело совести,
мои все лица, все десять лиц
ушли в побег от невозможности
разлиться всем формам жизни,
названных свободой.

я был нигде,
когда надежду
травили
химией, баллистикой, снарядом.
все десять лиц день ото дня —
вгрызалось каждое
в упущенные шансы.

и вот я здесь —
в одно банальнейшее утро,
я цел и гол
без страха смерти.

теперь пусть жизни ужас
испепелит мучителей свободы.
я стал «ничто»,
возненавидев абсолютно
то абсолютнейшее зло,
чем стала новая россия

любомировна, 17.02.2024, вечный февраль

Два года назад в 5:07 утра был совершен первый ракетный обстрел Украины. За ним — полномасштабное вторжение.

После аннексии Крыма, накачивания силовиками Луганска и Донецка, зачистки своей оппозиции, российское государство и лично безумный диктатор развернул нацеленное массовое уничтожение людей в Украине. Всё это — военные преступления.

Я очень хорошо помню то утро и последующие ночи, толпы растерянных женщин с детьми и немногочисленными пожитками, бегущих в пустоту. Я очень хорошо помню глаза любящих людей, вынужденных расстаться. Многие из них больше не увидят друг друга. Каждый день в городах Украины звучит истошный вой сирен. Каждый день российская преступная милитаристская машина убивает людей. Системно, методично и кровожадно.

Не привыкайте к войне. Ни к одной войне. Ни в Украине, ни в Палестине, ни где бы то ни было ещё.

И если вы думаете, что решение выйти на улицы городов, где вы находитесь — никому не поможет, тогда почему в 2022 году псы режима так отчаянно сажали в автозаки всех, кто назвал войну войной? Почему преступное российское государство продолжает системно уничтожать тех, кто не готов соглашаться с «его хитроумным планом»?

Мне хотелось бы поблагодарить вас, остающихся свободными, действующих, сопротивляющихся, в Украине, в окопах, защищая свой дом, в эмиграции и беженстве, в России, продолжающих помогать тем, кого насильно вывезли из своих домов, кого посадили за свои убеждения; свою отчаянную команду Эгалитé, которая за эти два года совершает невидимое и невероятное.

Сегодня с частью редакции мы выйдем на улицы Тбилиси, чтобы выразить общечеловеческий протест против чумы войны. И вы выходите, где бы вы ни были, не забывая при этом о своей безопасности в той степени, в которой это для вас приемлемо.

Оставайтесь свободными! И помогайте тем, кто стал жертвами чужой несвободы.

Александра Пушная, редакторка Эгалитé

Встретить всех очкариков, которых давно не удавалось встретить в одном месте, в одно время.

Спасибо, что в этот очень холодный день вышли со всеми своими разноцветными паспортами.

Издатели всегда опаздывают, потому что наводят буквы твердой рукой.

Война закончится — мы останемся

Наша новая книга!

Рыба на нересте

Чем закончится следующий день?
Как ты вырвешься из сна,
Провалившись в складку времени
Или попавшись в сеть жутких образов?

Не знаю.

С каждым годом становится все тяжелее
Доставать себя за волосы, как и резко нырять на дно.

Даже быть на поверхности событий
Все равно, что плавать в бассейне
Полном бритв:
Нельзя наверняка предугадать,
Какая из них порежет плавник,
А какая вспорет живот.

Я рыба на нересте
Во время экологической катастрофы.
Отравляющий пластик
Давно заменил вкус водорослей.
Я мечу икру, к которой сразу же становлюсь безразличен.
Стайке маленьких головастиков
Нужно слишком много, чтобы меня впечатлить.

Тем более здесь,
Где их так просто достать из меня —

Остриём событий,
Тупым уколом безразличия,
Притворством и трусостью
Перед чужим страданием.

9.02.24

Как со стороны выглядят сборища на избирательных участках? Тысячи россиян по всему миру идут голосовать на выборах, в которых все предопределено. Толпа стоит, никак не проявляя своего несогласия.

Левые и либералы назовут это перформативным актом. Несогласные обнаруживают в определенное время таких же несогласных и каждый из них портит бюллетень. «Нас много!» Оппозиционная идентичность формируется в одной из немногих легальных областей политического действия. И это становление должно быть замечено врагом.

И оно правда замечено. СМС-сообщения, приходящие оставившим свои подписи за Надеждина, угрозы, распространяющиеся в телеграме, полицейские предупреждения властей против каких-либо акций на территориях избиркомов.

Именно так задаются правила игры, в которых протестные действия теряют весь свой потенциал. Запрещена агитация, массовое выражение недовольства, каждый — под прицелом. Единственное, что остается — портить бюллетень. Но в стране, где нет кворума, где через ДЭГ рисуются голоса, а подомным голосованием осуществляются вбросы — нет и не будет установленного процента испорченных бюллетеней, необходимого для осуществления процедуры перевыборов.

Что тогда? Толпы россиян по всему миру идут к избирательным участкам исполнить свой гражданский долг. Параллельно по телефону собираются голоса с оккупированных территорий, в Авдеевке людей заставляют голосовать среди руин, в блиндажах...

Я повторял и буду повторять: эти выборы проводятся не столько для переизбрания Путина, сколько для включения оккупированных территорий в правовое поле рф.

Насильственная паспортизация, липовые референдумы, принудительные выборы. Так и работает оккупация. Это не только флаги и войска — это утверждение нормальных для захватчика «гражданских процедур», документооборота, торгового и полицейского порядка среди подчиненных. Участие в этих выборах без активного непризнания самой процедуры — всего лишь очередной повод для захватчиков рассказать о рекордной явке, поддержке населения и согласии «новых территориальных субъектов» на правление.

Я не знаю, кто стоит за DDoS-атаками на ДЭГ (возможно, украинская разведка). Но я знаю, что те, кто заливал зеленкой урны с бюллетенями или даже поджигал их — проявили огромную гражданскую смелость, до которой лидерам мнений вряд ли дорасти.

В условиях войны любые выборы — это оккупационные технологии. Бюллетени, которые означают только согласие на дальнейшее насилие должны быть уничтожены.

Солидарность с жителями Украины, которые уже больше двух лет прячутся днями и ночами в убежищах от ракет, не может быть проявлена через покорность.

«Философствовать молотом» — это не про людей, это про котов.

Как может человек, которого медленно разрушает работа, сопротивляться тому, что Машина убивает других? Собственная неволя — это всегда угроза свободе другого. Промышленность — это всегда военная промышленность, даже в «мирное время». Она ведёт либо мелкую войну под именем «будни», либо большую войну под именем «война». Одно не бывает без другого.

p.m. «боло-боло»