tgoop.com/double_and_trouble/854
Last Update:
Порой забавно делать вылазки в прошлое.
Вспоминать, как по доносам, обвинявшим в «западничестве», перестали выдавать ключи от аудитории в университете для проведения киноклуба, на котором в одной аудитории на равных были студенты, преподаватели и гости со стороны. Как приходилось создавать подпольные площадки, собирать людей в разных уголках города по записям, сугубо «через руку», чтобы хоть где-то высказываться, обсуждать и спорить. А потом отвечать на звонки с угрозами о возможных полицейских рейдах. Собирать со знакомыми пикеты, участвовать в митингах, устраиваемых КПРФ, приходить на кружки Station Marx в местный ДОСААФ и разъяснять за 50 минут плутающим в дебрях сталинской диалектики великовозрастным лбам основы философского мышления. Славно начавший и бесславно почивший «холдинг марксистских медиа», благодаря участию в котором становился как кинокритик. Прекрасный Сашин Redoutable, разгромленный Цветковым, Листратовым и хором припевал. Разгромленный потому, что после начала войны, несмотря на весь пафос интеллектуальной подготовки к часу «Ч», просто свесил лапки и самовыпилился. Эгалите. От журнала и медиа к издательству прошедший такой тяжёлый путь, что порой и не верится, что удалось все это вынести. Травлю, угрозы, бесконечный хейт, обвинения в антисемитизме, в буржуазности, во всех сортах реакции. Когда неприязнь так очевидна и кулуарна, от бывших сотоварищей в том числе, что даже близкий московский друг в телефонном разговоре не сдержится и скажет: «Да вас в принципе считают ебанутыми!» Потом единственная забастовка в городе внутри старейшего культурного учреждения, закончившаяся победой, — подписанием официальных договоров, поднятием зарплат всем, кроме тебя. Суды, разбирательства, тяжбы — неустойка, обменянная на доллары, давшие потом возможность уехать, чтобы оказаться рядом с любимой, чьё утро 24 февраля начнётся с ракетных ударов, подвалов и криков: «Сделайте хоть что-нибудь!» Ночные агитрейды в одиночку. Бывшие товарищи сливаются. Печатаем на принтере с другом письма-обращения. Ночами разносишь их по почтовым ящикам везде, где можешь открыть дверь подъезда. Клеишь антивоенные стикеры. Маркером пишешь на поверхностях проклятья войне. Пытаешься делать хоть что-нибудь. Вяжут сына читательницы. Встречаешься с читательницей из Мариуполя, выбиравшейся под ударами ракет из оккупированного города. Помогаешь любимой, выехавшей из страны с одним рюкзаком и ноутбуком, собирать деньги, чтобы купить в Кишеневе лекарства и вылечить заболевшую сестру. Пытаешься делать группы поддержки, коллективные онлайн-кинопросмотры без границ. Потом Тбилиси. «Лекции на траве», «Projecteur» (до сих пор не доделали альманах, за что пиздец, как стыдно, но понимаю, что всему своё время — ему нужно больше мощностей, чего я раньше не мог предвидеть), «Umwelt», «Душнила». Мы колотим сообщество. С украинцами, россиянами, беларусами, грузинами — чтобы слышать и понимать друг друга.
К чему я все это? У меня напрочь убито чувство безопасности. Я практически не доверяю людям. Не доверяю словам, сужу по помыслам. Подпускаю к себе только тех, кого могу оценить по делам, инициативе, упорству. Интернет в этом отношении — самая небезопасная площадка из всех. В один момент кажется, что большинство конфликтов разрешены, победители забрали лавры, принесли горе побеждённым и могут жить свою лучшую жизнь. Но нет. Читают, пишут комментарии и, как и в наивном прошлом, пытаются поставить тебя на место.
А ты после очередной головомойки 30 раз думаешь: могу ли я что-то сказать или лучше промолчать? Внутри своего же маленького личного канала…
Но, как экзистенциалист-ироник, смеёшься от осознания всего этого, вновь оказавшись ни там, ни тут. И следом за другим ебанутым, либеральным консерватором (или консервативным либералом) Петром Чаадаевым, принимаешься делать все, лишь бы волны людских пересудов разбивались об дверь родного дома.
BY Общее личное
Share with your friend now:
tgoop.com/double_and_trouble/854