Notice: file_put_contents(): Write of 3538 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/tgoop/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 16384 of 19922 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/tgoop/post.php on line 50 Crypta Platonica@cryptaplatonica P.597
Скептическая атараксия, то есть, как я её понимаю, молчание ума, может возникнуть ввиду разных причин, однако все они располагаются на линии между полюсами внутреннего и внешнего мира. В первом случае мыслящему открывается вариативность восприятия отдельно взятого феномена. Например, различие вкуса и запаха ввиду болезни, генетических особенностей или разных предпочтений, когда кому-то кисло-сладкое яблоко покажется всё-таки сладким, а кому-то — всё-таки кислым. В этом случае человек быстро понимает, что сопоставить собственное восприятие с чужим мало того, что невозможно, так ещё и бессмысленно, потому как это ничего не даст; все восприятия вот-этого яблока, будь они нам доступны, в сумме не дают некой "истины о вкусе яблока", разве что конвенциональную, которая, говоря на чистоту, истиной не является. Всё равно останется вопрос — "так каков же вкус яблока безотносительно к тому, кто его вкушает, яблока самого по себе?". Здесь можно заметить, что "вкуса" без "вкушающего" не существует, это концептуальная ошибка; что истиной и будет вкусовое восприятие яблока конкретным существом здесь и сейчас. Однако, слишком часто возникают случаи, когда восприятия "конкретных существ" конфликтуют до такой степени, что "своей истины" им не хватает. Может сложиться впечатление, что борьба двух таких истин оттеняет контуры Истины с большой буквы, включающей в себя истины маленькие. Однако, в случае со вкусом яблока, как и во многих других, это иллюзия: такой истины нет. В результате простой человек принимает максиму "о вкусах не спорят" и успокаивается. Атараксия покрывает львиную долю бытовой жизни: — Тебе как по соли? — Мне нормально, а тебе? — Немного недосолено... Ну, тогда себе потом посолю. Человек же, мыслящий системно, распространяет бытовую атараксию на всю жизнь, когда споры о вещи-в-себе или связи сознания с телом это всё то же "недосолено-пересолено", только с чуть более серьёзными лицами.
Во втором случае мыслящему открывается, что внешний мир чрезмерно, безгранично сложен. Он ухватывает его в целом, но не может сказать ничего определённого. Тогда он хватается за отдельную мировую часть, но она, в свою очередь, настолько сложна, что приходится дробить ещё и ещё. Разум начинает походить на кашляющий двигатель, в который залили бензин не той марки. На каждом уровне родо-видового деления возникают свои проблемы, парадоксы, и при любых продвижениях работы у учёных только прибавляется. "Лучше бы мы это не трогали". Минимальный анализ ситуации подсказывает, что никакого знания о мире в целом получено быть не может; всё, на что мы можем надеяться — это дескриптивные описания поступающих данных, которые не складываются в единую картину. Отсутствие такой картины бросает мрачную тень и на компромиссный вариант в виде суммы описаний отдельных, фрагментарных явлений, ибо без знания о целом нельзя быть уверенным в знании о части. Таким образом, воздержание от суждений и молчание — интуитивно наиболее адекватная реакция при столкновении с бесконечной сложностью.
Скептическая атараксия, то есть, как я её понимаю, молчание ума, может возникнуть ввиду разных причин, однако все они располагаются на линии между полюсами внутреннего и внешнего мира. В первом случае мыслящему открывается вариативность восприятия отдельно взятого феномена. Например, различие вкуса и запаха ввиду болезни, генетических особенностей или разных предпочтений, когда кому-то кисло-сладкое яблоко покажется всё-таки сладким, а кому-то — всё-таки кислым. В этом случае человек быстро понимает, что сопоставить собственное восприятие с чужим мало того, что невозможно, так ещё и бессмысленно, потому как это ничего не даст; все восприятия вот-этого яблока, будь они нам доступны, в сумме не дают некой "истины о вкусе яблока", разве что конвенциональную, которая, говоря на чистоту, истиной не является. Всё равно останется вопрос — "так каков же вкус яблока безотносительно к тому, кто его вкушает, яблока самого по себе?". Здесь можно заметить, что "вкуса" без "вкушающего" не существует, это концептуальная ошибка; что истиной и будет вкусовое восприятие яблока конкретным существом здесь и сейчас. Однако, слишком часто возникают случаи, когда восприятия "конкретных существ" конфликтуют до такой степени, что "своей истины" им не хватает. Может сложиться впечатление, что борьба двух таких истин оттеняет контуры Истины с большой буквы, включающей в себя истины маленькие. Однако, в случае со вкусом яблока, как и во многих других, это иллюзия: такой истины нет. В результате простой человек принимает максиму "о вкусах не спорят" и успокаивается. Атараксия покрывает львиную долю бытовой жизни: — Тебе как по соли? — Мне нормально, а тебе? — Немного недосолено... Ну, тогда себе потом посолю. Человек же, мыслящий системно, распространяет бытовую атараксию на всю жизнь, когда споры о вещи-в-себе или связи сознания с телом это всё то же "недосолено-пересолено", только с чуть более серьёзными лицами.
Во втором случае мыслящему открывается, что внешний мир чрезмерно, безгранично сложен. Он ухватывает его в целом, но не может сказать ничего определённого. Тогда он хватается за отдельную мировую часть, но она, в свою очередь, настолько сложна, что приходится дробить ещё и ещё. Разум начинает походить на кашляющий двигатель, в который залили бензин не той марки. На каждом уровне родо-видового деления возникают свои проблемы, парадоксы, и при любых продвижениях работы у учёных только прибавляется. "Лучше бы мы это не трогали". Минимальный анализ ситуации подсказывает, что никакого знания о мире в целом получено быть не может; всё, на что мы можем надеяться — это дескриптивные описания поступающих данных, которые не складываются в единую картину. Отсутствие такой картины бросает мрачную тень и на компромиссный вариант в виде суммы описаний отдельных, фрагментарных явлений, ибо без знания о целом нельзя быть уверенным в знании о части. Таким образом, воздержание от суждений и молчание — интуитивно наиболее адекватная реакция при столкновении с бесконечной сложностью.
As the broader market downturn continues, yelling online has become the crypto trader’s latest coping mechanism after the rise of Goblintown Ethereum NFTs at the end of May and beginning of June, where holders made incoherent groaning sounds and role-played as urine-loving goblin creatures in late-night Twitter Spaces. You can invite up to 200 people from your contacts to join your channel as the next step. Select the users you want to add and click “Invite.” You can skip this step altogether. Done! Now you’re the proud owner of a Telegram channel. The next step is to set up and customize your channel. As five out of seven counts were serious, Hui sentenced Ng to six years and six months in jail. When choosing the right name for your Telegram channel, use the language of your target audience. The name must sum up the essence of your channel in 1-3 words. If you’re planning to expand your Telegram audience, it makes sense to incorporate keywords into your name.
from us
