Асфальт

Forwarded from FuturoGenesis

Американское телевидение сопровождает трансляции фильма «Час пик» предупреждением: «снят в другие времена, может содержать оскорбительные реплики». Это не забота. Это — перепрошивка.

Классическое кино становится мишенью не из-за сцен, а из-за самого факта несоответствия новой «морали». Зрителю не дают свободы оценить — ему заранее навязывают оценку. Тот, кто определяет рамку допустимого, форматирует восприятие. И в этой рамке всё, что существовало до появления леволиберальной этики, подлежит переписыванию.

Так создаётся новая реальность — не через прямой запрет, а через контролируемую интерпретацию прошлого. Всё, что не встраивается в повестку, обнуляется. Это не защита чувств. Это удаление культурного кода, на котором держалась идентичность.

Один предупреждающий титр запускает каскад: от дискомфорта перед старым юмором — к неприятию самой эпохи. От цензуры формулировки — к отказу от оригинала. Когда детям объясняют, что «Мухаммед» — имя, которое нужно приветствовать, а «плохие» шутки из 90-х — стыдиться, формируется новый моральный интерфейс, где ориентация не на смысл, а на лояльность к системе.

Это и есть архитектура управляемого восприятия. Очищение контекста, стерилизация прошлого, запрет на неугодное, маркировка и автоцензура — всё ведёт к одному: ликвидации культурной автономии.

Глобалисты действуют не через лобовой конфликт, а через переформатирование норм. Они не сжигают книги — они делают их «неуместными». Они не закрывают фильмы — они учат стыдиться их смотреть, при этом успешно вшивая нужные символы. Они не запрещают прошлое — они переписывают его код.

И это гораздо опаснее. Потому что человек, которому стыдно за свою культуру, за своё мышление и за своё прошлое — уже готов принять любое будущее, которое ему предложат. Даже если оно выглядит как ад — только бы оно было «правильным».

www.tgoop.com/asphaltt/95438

4.84K viewsJul 9 at 06:28

Американское телевидение сопровождает трансляции фильма «Час пик» предупреждением: «снят в другие времена, может содержать оскорбительные реплики». Это не забота. Это — перепрошивка.

Классическое кино становится мишенью не из-за сцен, а из-за самого факта несоответствия новой «морали». Зрителю не дают свободы оценить — ему заранее навязывают оценку. Тот, кто определяет рамку допустимого, форматирует восприятие. И в этой рамке всё, что существовало до появления леволиберальной этики, подлежит переписыванию.

Так создаётся новая реальность — не через прямой запрет, а через контролируемую интерпретацию прошлого. Всё, что не встраивается в повестку, обнуляется. Это не защита чувств. Это удаление культурного кода, на котором держалась идентичность.

Один предупреждающий титр запускает каскад: от дискомфорта перед старым юмором — к неприятию самой эпохи. От цензуры формулировки — к отказу от оригинала. Когда детям объясняют, что «Мухаммед» — имя, которое нужно приветствовать, а «плохие» шутки из 90-х — стыдиться, формируется новый моральный интерфейс, где ориентация не на смысл, а на лояльность к системе.

Это и есть архитектура управляемого восприятия. Очищение контекста, стерилизация прошлого, запрет на неугодное, маркировка и автоцензура — всё ведёт к одному: ликвидации культурной автономии.

Глобалисты действуют не через лобовой конфликт, а через переформатирование норм. Они не сжигают книги — они делают их «неуместными». Они не закрывают фильмы — они учат стыдиться их смотреть, при этом успешно вшивая нужные символы. Они не запрещают прошлое — они переписывают его код.

И это гораздо опаснее. Потому что человек, которому стыдно за свою культуру, за своё мышление и за своё прошлое — уже готов принять любое будущее, которое ему предложат. Даже если оно выглядит как ад — только бы оно было «правильным».

BY Асфальт