tgoop.com/apolo_gist/972
Last Update:
Когда я последовательно критикую идею нации, часто сталкиваюсь с непониманием — в том числе со стороны мусульман. Этнопатриотически настроенный обыватель недоумевает: что плохого в том, чтобы любить свой народ? Да ничего. Любить какой бы то ни было народ — не преступление. Я сам люблю народ Кабардино-Балкарии и считаю себя его частью. Однако для любви к народу, вовсе не нужна концепция нации.
Нация — не объективно существующая данность. Это чисто социальный, более того — идеологический конструкт. Речь не о простом шовинизме, а именно о нации как идеологии: с конкретными политическими целями, претензией на стандартизацию символов, культуры, моральных норм. Нация — это не про сохранение, а про унификацию. Бенедикт Андерсон прямо называет концепцию нации новой формой религиозности — суррогатом традиционной религии в условиях секулярного мира.
Именно в этом корень многих бед современного мусульманского мира: от Газы до Кавказа, от Магриба до Хайдарабада. Когда мы рассматриваем легитимность концепции нации с точки зрения Ислама, это не просто вопрос асабии, которую осуждал Пророк
Что делает apologist уже несколько лет?
• Показывает, что идея нации противоречит основам исламского мировоззрения и понятию идентичности мусульманина
• Разбирает примеры несостоятельности национально-ориентированного дискурса в историографии Западного, Центрального и Северо-Восточного Кавказа, который с 1990-х годов почти полностью игнорирует Исламское прошлое региона ("исламизация была слабой", "религия не играла большой роли" и пр.)
• То же происходит и с понятием культуры: такие феномены, как уорк хабзэ, къонахалла, езден адет, эздел, — в 90-х вдруг были стандартизированы в «национальные» кодексы (адыгэ хабзэ, нохчалла, тау адет и пр.). Но все они — изначально локальные и в той или иной степени исламизированные практики / морально-этические установки, а не продукт «национальной культуры».
В итоге, мы имеем дело с безобразной химерой — идеологией, объединяющей людей по любым признакам, кроме фактора религиозной принадлежности. Разве найдётся мусульманин, который скажет, что это не главная/первичная категория его идентичности? На Кавказе эту химеру возвели в культ. Мы видим криптоязыческий символизм с козлиными масками, бубнами, идолами и прочими маркерами невежества. Всё это не близко ни старикам 1930-х гг. рождения, ни советскому поколению 60–70-х, ни бумерам, ни зумерам. Очевидно, что это маргинальщина. И маргинальщина должна быть четко обозначена, иначе она станет нормой. А такая «норма» может вывести из религии.
Я часто замечаю, что даже самые бородатые и самые покрытые не всегда понимают основ своей религии, не говоря уже об основной массе наших этнических мусульман. Об этом я впервые задумался, когда возле ТЦ «Среда» в Нальчике мимо меня проехала чёрная «Камри»: водитель с длинной бородой, без усов, шахада наклеена на стекле, а в машине громко играет песня Дзыбова «12». Проехал он именно в тот момент , когда звучали строки: «Не забыто нами и не брошено — И не завянет священный лес». И такое всюду - от Черкесска до Дербента. Проблема не только в том, что половина населения республик не читает намаз. Проблема в том, что даже те, кто читает — не понимают религию, не чувствуют ее. Аль-уаля уаль-бара (принцип «дружбы и непричастности») нету. Он работает только в закрытых джамаатах. А что произойдёт, когда у мусульман массово исчезнет способность отличать дозволенное от запретного, одобряемое от порицаемого?
Национализм как раз размывает эти понятия и задаёт свои категории дозволенного / запретного. Как итог, у нас день траура, в котором массово совершается тавваф вокруг ржавого памятника под названием «Древо жизни». Тавваф. Знаете что это?
Это не фанатизм. Это не радикализм. Это наша религиозность, какая есть. Та, которая должна была бы быть нормой. Это минимум, который можно и нужно проецировать на свою жизнь.