Рекурсия по-питерски: в гостях у РИЧа читаю его книгу «Тетрис для бедных», где в частности написано про Рината Есеналиева, который в этот момент дремлет в этой же комнате. Фотографирует, естественно, РИЧ.

Впрочем, кажется, всё это – а также, чего уж там, уровень похмельности того утра – действительно оптимальные условия для чтения «Тетриса для бедных». То, что в итоге стало большой (несмотря на малую форму) литературой, - на самом деле, ведь просто душевный стриптиз, поражающий своей отстраненной откровенностью.

И в этом формате важнее всего наблюдательность РИЧа, его внимание к деталям, умение сделать акцент на неочевидных мелочах (в скобках замечу, что именно эти нюансы ярко проявляются и в его музыкальном творчестве).

При чтении «Тетриса для бедных» неизбежно возникает «эффект узнавания», когда ты непроизвольно начинаешь кивать головой, мысленно «поддакивать» автору и улыбаться каким-то своим воспоминаниям. Не факт, что у каждого из нас есть (или был) такой же пьющий тесть или в семье приняты примерно такие же способы выяснения отношений – но любой, кто был в провинциальной российской деревне, точно узнает какие-то знакомые моменты.

А что касается искренности – понравилось, как РИЧ рассказал о лаконичной рецензии одного из главных героев книги после её прочтения: «На правду не обижаются».

***

В книгу, помимо заглавной повести, вошли и другие тексты. В том числе – и «Папа», из которого РИЧ сделал моноспектакль.

Я был в декабре на постановке в Москве – и это было одно из самых сильных культурных впечатлений за год.

Это еще более обостренный душевный стриптиз. Далеко не самая уникальная человеческая история рассказана так, что остаться равнодушным не получается. Автоматически вспоминаешь своего отца, проводишь параллели, думаешь о том, что не успел сказать и что не успел услышать…

Перед московским спектаклем РИЧ после проверки звука сказал: «Всё отлично! – и мрачно усмехнулся. - Теперь самое главное – не расплакаться во время выступления».

У него – получилось.

В отличие от некоторых зрителей.