tgoop.com/alchemiclibrary/60
Last Update:
Ненадолго оставим Древний Восток и поговорим о лингвистике. Осторожно (18+), отведите от экрана особо чувствительных барышень обоих полов.
Книга Максима Кронгауза Русский язык на грани нервного срыва, это отличная работа, с легкостью обсуждающая довольно серьезные вещи… ну, по крайней мере те, к которым мы привыкли серьезно относиться — некая мифическая культура речи (мифическая потому что как та манна из библейской истории, в которой каждый вкушал что-то свое), защита национального языка от нашествия иностранных захватчиков, обилие слов-паразитов и жаргонизмов в выражениях этой несносной и тупой молодежи… а, и мат, конечно, но о нем чуть позже.
Кронгауз сходу честно признается, что говоря о метаморфозах родного языка даже он, профессиональный лингвист, выступает в двойной роли — собственно, лингвиста, и обывателя. Как лингвист он может обосновать, почему слова-паразиты, это не паразиты, и почему нашествие англицизмов, это объективный, но само-регулируемый процесс, после которого особо оголтелые заимствования все же уйдут в небытие. А как обывателю ему банально не нравятся многие «новые» слова и нравятся уходящие из языка «старые». Наверное, каждый из нас его где-то, хоть как-то понимает...
В юности я был страшным пуристом, когда дело доходило до смешивания языков. Одна из моих курсовых работ в университете была посвящена засилью в японском языке гайрайго — иностранных заимствований. Меня раздражало видеть в текстах, например, аморфное и инородное курасу (класс), вместо исконных и дифференцированных дзюгё: (урок, предмет, классная работа) и кё:сицу (классная комната), или например, когда зеленый цвет называли гурин (green) вместо мидори. Кажется, из нашей группы я чувствовал этот момент особо тонко, потому что ровно та же ситуация происходила и в моем языке, с засильем совершенно избыточных англицизмов типа кэша, тест-драйва, сейлз-менеджера и пр. ненужных слов, имеющих свои адекватные русские аналоги.
Правда, с возрастом пришлось признать, что как не рухнул великий и могучий от шлагбаума, панталон и парикмахера, так и продолжит стоять после менеджера, блогера и риелтора. Скорее всего, мой пуризм был просто реакцией на среду, в которой я тогда жил, где услышать нечто вроде, «Вам послайсать или писиком положить?» было будничной банальностью.
А вот мат, это явление гораздо более интересное. Как правило, его не приемлют всяческие чересчур утонченные особы, считающие этот пласт лексики грязным и некультурным. Мне это видится некой разновидностью борьбы за мир во всем мире, ну, или во всяком случае, в отдельно взятом мирке, когда очень хочется чтобы все вокруг следовали заветам кота Леопольда. Однако, реальность оказывается гораздо более суровой и язык всегда порождает слова для ее описания. Собственно, поэтому с матом сделать ничего нельзя, хоть десять статей в КоАП пропиши, пока мы живем в нашем мире реальном, мат был, мат есть, и мат будет есть.
На мой взгляд, матерные слова несут очень важную функцию — дают описываемому предмету уникальную эмоциональную характеристику. Ее уникальность ставит несущее ее матерное слово отдельно от всех возможных эвфемизмов и синонимов, которые означают нечто похожее, но не совсем. Согласитесь, есть две больше разницы между словами дурак и долбоеб, хотя, вроде как, и то и другое, дают нелестную характеристику умственным способностям характеризуемого. Это важно с точки зрения точности определений — назвать долбоеба дураком, лишь потому что не хочешь употреблять низкую лексику, это примерно как назвать саморез винтиком. Вещи надо называть своими именами и не бояться этого. Как пели Anacondaz:
Я, конечно, мог бы назвать уебка кретином, не будь он уебком.
В этом вся суть. Плевать, что режет слух
Пошлый, грубый и непристойный набор букв.
А есть ли у вас что-то в языке, что очень сильно раздражает?
#Лингвистика
BY Алхимическая Библиотека
Share with your friend now:
tgoop.com/alchemiclibrary/60