Одна из страшных сказок, о которой пойдет речь, это… «Колобок». Попробуем прочесть ее по-новому, с учетом наших знаний о неупокоенных мертвецах. Начинается история, как мы помним, с бездетных старика и старухи, живущих чрезвычайно бедно. И если муку на хлеб старуха с трудом наскребает, то соли в их доме явно нет (но имеется корова, потому что есть сметана, на которой замесят Колобка). Почему же у этой пары нет детей? Вернувшись немного назад, к образу хованца и подношениям ему, мы получаем ответ: аборт. Героиня в молодости избавилась от первого нежелательного ребенка, но аборт прошел неудачно, и она стала бесплодной. Невозможность иметь собственных детей побуждает пару создать нечто вроде голема. Как и положено духу нерожденного ребенка, он нуждается в несоленом хлебе и чем-то молочном. Голем сотворен успешно, он оживает и ведет себя как ребенок — убегает из дома.
Колобок — сложный образ. Он одновременно несет в себе самые смертоносные силы, будучи духом неупокоенного мертвеца, и при этом он хлеб — то есть самое святое и чистое, что только может быть. Сложно сказать, почему он ведет себя максимально хорошо: сразу покидает мир людей и катится в лес, в потусторонний мир. Возможно, срабатывает инерция сказочного сюжета (увод детей в лес), хотя, как мы увидим в историях Снегурочки и Красной Шапочки, неупокоенные мертвецы вовсе не стремятся покидать мир живых. Колобок, не принеся никаких бед, отправляется прямиком в пасть к волку, ведь именно волки поедали чертей.
Почему же в современной нам версии Колобка съедает не волк, а лиса? Эта сказка превратилась в потешку, то есть в текст, где акцент делается на песенке Колобка, обрастающей по ходу развития сюжета новыми эпизодами. Неудивительно, что мифологическая логика здесь уступает художественному миру детских сказок о животных, где волк — глуп, а лиса — хитра.
...Вспоминая детей из мира смерти, нельзя не упомянуть Красную Шапочку. В народной французской сказке нет никаких дровосеков, сюжет заканчивается тем, что волк, переодетый бабушкой, съедает героиню. Почему? Какова завязка истории? Дело в том, что красные шапки в Европе (в том числе и у некоторых славянских народов) надевали на покойников; красный цвет еще с палеолита – цвет погребения. И если во французской сказке мифологическая завязка лишь реконструируется, то в хорватской быличке прямо говорится о том, что мертвая девочка возвращается к горюющей матери с красной шапкой на голове. Дальнейшие события сводятся к уже известному по «Колобку» и «Снегурочке» сюжету: неупокоенного мертвеца надо отправить в мир смерти, но, в отличие от деда и бабы, мать Красной Шапочки делает это сама, посылая ее в лес (мир смерти) к бабушке (судя по всему, покойнице). Волк как проводник между живыми и мертвыми делает свое дело, запирая нежить в их мире.
Тоже Баркова.
Спящую Красавицу с мачехой-людоедкой читал... Золушку, где туфелька была не хрустальной, а отороченной мехом, а сестры отрезали себе пальцы, чтоб в нее влезть я тоже читал. Ну и все мы помним Проппа — сказки не для детей, на самом-то деле. Но такого прочтения Красной Шапочки даже я не помню.
Мы часто идеализируем прошлое. Представляем себе древних как таких добродушных и честных людей, пока их не испортили деньги/пришельцы/власть, нужное подчеркнуть, недостающее вписать. Однако, задумайтесь на секунду, в каком мире должны были жить люди, что придумать такие истории.
Одна из страшных сказок, о которой пойдет речь, это… «Колобок». Попробуем прочесть ее по-новому, с учетом наших знаний о неупокоенных мертвецах. Начинается история, как мы помним, с бездетных старика и старухи, живущих чрезвычайно бедно. И если муку на хлеб старуха с трудом наскребает, то соли в их доме явно нет (но имеется корова, потому что есть сметана, на которой замесят Колобка). Почему же у этой пары нет детей? Вернувшись немного назад, к образу хованца и подношениям ему, мы получаем ответ: аборт. Героиня в молодости избавилась от первого нежелательного ребенка, но аборт прошел неудачно, и она стала бесплодной. Невозможность иметь собственных детей побуждает пару создать нечто вроде голема. Как и положено духу нерожденного ребенка, он нуждается в несоленом хлебе и чем-то молочном. Голем сотворен успешно, он оживает и ведет себя как ребенок — убегает из дома.
Колобок — сложный образ. Он одновременно несет в себе самые смертоносные силы, будучи духом неупокоенного мертвеца, и при этом он хлеб — то есть самое святое и чистое, что только может быть. Сложно сказать, почему он ведет себя максимально хорошо: сразу покидает мир людей и катится в лес, в потусторонний мир. Возможно, срабатывает инерция сказочного сюжета (увод детей в лес), хотя, как мы увидим в историях Снегурочки и Красной Шапочки, неупокоенные мертвецы вовсе не стремятся покидать мир живых. Колобок, не принеся никаких бед, отправляется прямиком в пасть к волку, ведь именно волки поедали чертей.
Почему же в современной нам версии Колобка съедает не волк, а лиса? Эта сказка превратилась в потешку, то есть в текст, где акцент делается на песенке Колобка, обрастающей по ходу развития сюжета новыми эпизодами. Неудивительно, что мифологическая логика здесь уступает художественному миру детских сказок о животных, где волк — глуп, а лиса — хитра.
...Вспоминая детей из мира смерти, нельзя не упомянуть Красную Шапочку. В народной французской сказке нет никаких дровосеков, сюжет заканчивается тем, что волк, переодетый бабушкой, съедает героиню. Почему? Какова завязка истории? Дело в том, что красные шапки в Европе (в том числе и у некоторых славянских народов) надевали на покойников; красный цвет еще с палеолита – цвет погребения. И если во французской сказке мифологическая завязка лишь реконструируется, то в хорватской быличке прямо говорится о том, что мертвая девочка возвращается к горюющей матери с красной шапкой на голове. Дальнейшие события сводятся к уже известному по «Колобку» и «Снегурочке» сюжету: неупокоенного мертвеца надо отправить в мир смерти, но, в отличие от деда и бабы, мать Красной Шапочки делает это сама, посылая ее в лес (мир смерти) к бабушке (судя по всему, покойнице). Волк как проводник между живыми и мертвыми делает свое дело, запирая нежить в их мире.
Тоже Баркова.
Спящую Красавицу с мачехой-людоедкой читал... Золушку, где туфелька была не хрустальной, а отороченной мехом, а сестры отрезали себе пальцы, чтоб в нее влезть я тоже читал. Ну и все мы помним Проппа — сказки не для детей, на самом-то деле. Но такого прочтения Красной Шапочки даже я не помню.
Мы часто идеализируем прошлое. Представляем себе древних как таких добродушных и честных людей, пока их не испортили деньги/пришельцы/власть, нужное подчеркнуть, недостающее вписать. Однако, задумайтесь на секунду, в каком мире должны были жить люди, что придумать такие истории.
Invite up to 200 users from your contacts to join your channel With the “Bear Market Screaming Therapy Group,” we’ve now transcended language. The administrator of a telegram group, "Suck Channel," was sentenced to six years and six months in prison for seven counts of incitement yesterday. It’s yet another bloodbath on Satoshi Street. As of press time, Bitcoin (BTC) and the broader cryptocurrency market have corrected another 10 percent amid a massive sell-off. Ethereum (EHT) is down a staggering 15 percent moving close to $1,000, down more than 42 percent on the weekly chart. 4How to customize a Telegram channel?
from us
