Scriptorium

Forwarded from Кремлёвский безБашенник

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук

О протестах в условиях секьюритизации

Массовые, классические для демократий и авторитарных режимов, протесты в эпоху секьюритизации перестают действовать. Будут формироваться другие форматы смены власти.

Протесты в 2020 г. в Белоруссии были очень масштабными, но они оказались практически полностью нивелированы спустя год. Нынешние протесты в Сербии или Турции демонстрируют какие-то астрономические цифры вышедших людей на улицы. По некоторым оценкам, в Стамбуле на протесты в минувшие выходные вышло до 2,5 млн чел., и даже если эта цифра завышена – никто не оспаривает, что на улицах главного турецкого города протестовало больше миллиона человек. И, тем не менее, что в Сербии, что в Турции про опрокидывающий сценарий эксперты говорят с невысокой вероятностью.

Классика политтехнологий развитого модерна и постмодерна – контроль над улицами и общественное мнение. Но, после восстания Венгрии в 1956 г. и реформ А. Дубчека/ Пражской весны 1968 г. эти страны оставались под контролем СССР более двадцати и тридцати лет соответственно. А сам Дубчек (после короткой ссылки турецким послом) отправился работать механиком в лесохозяйство на окраину Братиславы. Рейтинги доверия властей Чехословакии и Венгрии в период «нормализации» были низки (примерно 15-20%), но секьюритизация сделала свое дело и забетонировала возможности смены власти.

Сейчас уличные протесты остаются способом выпуска пара, но дают властям возможность легально (под видом борьбы с беспорядками) действовать против активистов. Путем точечных задержаний госвласть получила возможность удалять наиболее активные (пассионарные) элементы и добиваться желаемого исхода.

Среди протестных историй последних лет стоит упомянуть и Армению, где премьер-министр Никол Пашинян пересидел уже не одну волну массовых протестов против него. За счет выдержки и точечных действий против оппонентов удалось перемолоть политиков, пытавшихся контролировать ресентимент от Нагорного Карабаха.

Политический философ Ханна Арендт в свое время писала, что насилие – последний инструмент политики. В том смысле, что он используется в последнюю очередь, так как он самый неэффективный. Но в эпоху секьюритизации возможность монопольного применения насилия становится ключевым фактором удержания власти, против которого политическое недовольство и оппозиция пока не нашли действенных инструментов.

Много надежд возлагалось на соцсети и транснациональные корпорации, но классические государства полностью на этом этапе выиграли борьбу у различных ТНК и медиа. Индифферентность Д.Трампа к происходящему внутри различных стран разительно отличает его от классического подхода США и еще больше снижает роль транснационального фактора во внутриполитических делах.

Секьюритизация усиливает несменяемость власти не только на уровне практик, но и на уровне морали и ощущения нормальности. Но это - в краткосрочной перспективе.

В средне- и долгосрочной перспективе будут появляться новые, более радикальные формы протеста, дворцовые перевороты и более развитые формы гражданского сопротивления. Они придут на смену пресловутым цветным революциям, однако для вызревания этих новых (а, по сути, старых и давно уже известных практик) понадобятся годы и даже десятилетия. Протест в Турции был бы успешен, если бы все протестующие прекратили работать, оплачивать картами еду в супермаркетах и смогли бы парализовать работу республиканских властей на 20-30 дней. Все это сейчас нереально. Подавляющему большинству есть что терять, и они не хотят этим рисковать. Это же не пролетарии начала ХХ в.

До движений Махатмы Ганди в эпоху секьюритизации довольно далеко. Секьюритизация только вступает в мир-системе в свои права и опрокидывающих гражданских и мирных протестов в ближайшие 3-5 лет на территории стран первого и второго мира в большой Евразии ждать не стоит. Ну а в странах третьего мира перманентная война всех против всех, и там явно не до мирных массовых мирных протестов.

www.tgoop.com/Scriptirum/1942

1.0K viewsApr 1 at 08:08

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук

О протестах в условиях секьюритизации

Массовые, классические для демократий и авторитарных режимов, протесты в эпоху секьюритизации перестают действовать. Будут формироваться другие форматы смены власти.

Протесты в 2020 г. в Белоруссии были очень масштабными, но они оказались практически полностью нивелированы спустя год. Нынешние протесты в Сербии или Турции демонстрируют какие-то астрономические цифры вышедших людей на улицы. По некоторым оценкам, в Стамбуле на протесты в минувшие выходные вышло до 2,5 млн чел., и даже если эта цифра завышена – никто не оспаривает, что на улицах главного турецкого города протестовало больше миллиона человек. И, тем не менее, что в Сербии, что в Турции про опрокидывающий сценарий эксперты говорят с невысокой вероятностью.

Классика политтехнологий развитого модерна и постмодерна – контроль над улицами и общественное мнение. Но, после восстания Венгрии в 1956 г. и реформ А. Дубчека/ Пражской весны 1968 г. эти страны оставались под контролем СССР более двадцати и тридцати лет соответственно. А сам Дубчек (после короткой ссылки турецким послом) отправился работать механиком в лесохозяйство на окраину Братиславы. Рейтинги доверия властей Чехословакии и Венгрии в период «нормализации» были низки (примерно 15-20%), но секьюритизация сделала свое дело и забетонировала возможности смены власти.

Сейчас уличные протесты остаются способом выпуска пара, но дают властям возможность легально (под видом борьбы с беспорядками) действовать против активистов. Путем точечных задержаний госвласть получила возможность удалять наиболее активные (пассионарные) элементы и добиваться желаемого исхода.

Среди протестных историй последних лет стоит упомянуть и Армению, где премьер-министр Никол Пашинян пересидел уже не одну волну массовых протестов против него. За счет выдержки и точечных действий против оппонентов удалось перемолоть политиков, пытавшихся контролировать ресентимент от Нагорного Карабаха.

Политический философ Ханна Арендт в свое время писала, что насилие – последний инструмент политики. В том смысле, что он используется в последнюю очередь, так как он самый неэффективный. Но в эпоху секьюритизации возможность монопольного применения насилия становится ключевым фактором удержания власти, против которого политическое недовольство и оппозиция пока не нашли действенных инструментов.

Много надежд возлагалось на соцсети и транснациональные корпорации, но классические государства полностью на этом этапе выиграли борьбу у различных ТНК и медиа. Индифферентность Д.Трампа к происходящему внутри различных стран разительно отличает его от классического подхода США и еще больше снижает роль транснационального фактора во внутриполитических делах.

Секьюритизация усиливает несменяемость власти не только на уровне практик, но и на уровне морали и ощущения нормальности. Но это - в краткосрочной перспективе.

В средне- и долгосрочной перспективе будут появляться новые, более радикальные формы протеста, дворцовые перевороты и более развитые формы гражданского сопротивления. Они придут на смену пресловутым цветным революциям, однако для вызревания этих новых (а, по сути, старых и давно уже известных практик) понадобятся годы и даже десятилетия. Протест в Турции был бы успешен, если бы все протестующие прекратили работать, оплачивать картами еду в супермаркетах и смогли бы парализовать работу республиканских властей на 20-30 дней. Все это сейчас нереально. Подавляющему большинству есть что терять, и они не хотят этим рисковать. Это же не пролетарии начала ХХ в.

До движений Махатмы Ганди в эпоху секьюритизации довольно далеко. Секьюритизация только вступает в мир-системе в свои права и опрокидывающих гражданских и мирных протестов в ближайшие 3-5 лет на территории стран первого и второго мира в большой Евразии ждать не стоит. Ну а в странах третьего мира перманентная война всех против всех, и там явно не до мирных массовых мирных протестов.

BY Scriptorium