Scriptorium

Много пишут о вероятности войны Афганистана и Пакистана, а также гражданской войне в Сирии. С точки зрения мир-системного анализа локальные войны в Евразии в ближайшие годы просто неизбежны.

Система международных отношений находится в режиме возрастающей конфронтации. Проблемные, мягко говоря, страны типа африканских диктатур или Афганистана и Сирии (страны третьего мира) страдают в эти периоды в первую очередь.

В том же Афганистане в 2010-е гг. США, Китай, Россия, Пакистан и республики Центральной Азии совместно пытались договориться о стабилизации за счет экономических дотаций Кабулу. В условиях внешнеполитической конфронтации Запада с Евразией (Китай+Россия) такое взаимодействие практически парализовано. Как следствие, напряжение и энтропия в странах третьего мира усиливается.

Сейчас заметно как Запад пытается наладить диалог с новыми сирийскими властями и отбросил (на время) свою риторику «прав человека и демократических ценностей». В этих раскладах Р.Т. Эрдоган выглядит как сложный и специфический, но все-таки прокси актор Запада. Ему дали сейчас поиграться в реванш османизма на Ближнем Востоке и ему это очень нравится. Нравится и глубинному турецкому народу. Но Эрдоган проглотил пирог, который не сможет переварить.

Свержение Б. Асада, объективно, означает усиление не только Израиля и Турции, но и Запада на дела в Сирии. Точнее, даже не усиление, а возможности заходить в страну (failed state), которая – явный кандидат на распад. С перспективой обретения курдами автономии. При Эрдогане это невозможно, но в рамках турецкого транзита власти эту схему могут разыграть. Эрдогану скоро 70, для нынешних реалий политики – это не очень много, но все-таки.

Мышление Д. Трампа очень прагматичное. Проливы, каналы, Гренландия (а значит и арктическое судоходство и Северный морской путь) – все ему интересно. А еще ему очень интересно ослабить влияние Китая. Без прямой войны. Именно антикитайская центрированность политики Трампа и всего Запада будет ключевой в ближайшие годы.

Израиль показал, как за 13 месяцев можно существенно разрушить инфраструктуру влияния Ирана. И стоит прогнозировать дальнейшее ослабление Ирана, вплоть до очередных протестов и восстания масс с целью свержения режима аятолл.

Для Китая дела в Иране – это большой урок и повод для рефлексии. Дальнейшее наступление США на Китай будет косвенным и аккуратным. В эту логику вписывается и конфликт Афганистана с Пакистаном и продолжение сирийских средневековых разборок в режиме войны всех против всех.

В эту же логику и вписывается желание Трампа отдалить Россию от Китая, хотя на это в Кремле уже не пойдут. Но чуть отодвинутся могут, а для Трампа и это будет тактическим выигрышем. На этом столе фактор Украины уже не выглядит таким уж значимым.

Еще один важный сектор влияния России и Китая – Центральная Азия. Здесь все кажется стабильным и спокойным, но потенциал радикального Ислама не стоит недооценивать. Светские режимы в Центральной Азии уязвимы перед грядущей архаизацией и исламизацией. Тем более, что в Таджикистане и других республиках – очень большой молодежный бугор.

Если миграционные потоки в Россию сократятся – котел противоречий начнет закипать быстрее. Но даже если не сократятся – в Центральной Азии нет устойчивых политических институтов и отклики глобальной конфронтации будут доходить до этих стран, которые находятся где-то посередине между странами второго и третьего миров (в терминологии мир-системного анализа).

www.tgoop.com/Scriptirum/1855

9.6K viewsedited  Jan 4 at 07:02

Много пишут о вероятности войны Афганистана и Пакистана, а также гражданской войне в Сирии. С точки зрения мир-системного анализа локальные войны в Евразии в ближайшие годы просто неизбежны.

Система международных отношений находится в режиме возрастающей конфронтации. Проблемные, мягко говоря, страны типа африканских диктатур или Афганистана и Сирии (страны третьего мира) страдают в эти периоды в первую очередь.

В том же Афганистане в 2010-е гг. США, Китай, Россия, Пакистан и республики Центральной Азии совместно пытались договориться о стабилизации за счет экономических дотаций Кабулу. В условиях внешнеполитической конфронтации Запада с Евразией (Китай+Россия) такое взаимодействие практически парализовано. Как следствие, напряжение и энтропия в странах третьего мира усиливается.

Сейчас заметно как Запад пытается наладить диалог с новыми сирийскими властями и отбросил (на время) свою риторику «прав человека и демократических ценностей». В этих раскладах Р.Т. Эрдоган выглядит как сложный и специфический, но все-таки прокси актор Запада. Ему дали сейчас поиграться в реванш османизма на Ближнем Востоке и ему это очень нравится. Нравится и глубинному турецкому народу. Но Эрдоган проглотил пирог, который не сможет переварить.

Свержение Б. Асада, объективно, означает усиление не только Израиля и Турции, но и Запада на дела в Сирии. Точнее, даже не усиление, а возможности заходить в страну (failed state), которая – явный кандидат на распад. С перспективой обретения курдами автономии. При Эрдогане это невозможно, но в рамках турецкого транзита власти эту схему могут разыграть. Эрдогану скоро 70, для нынешних реалий политики – это не очень много, но все-таки.

Мышление Д. Трампа очень прагматичное. Проливы, каналы, Гренландия (а значит и арктическое судоходство и Северный морской путь) – все ему интересно. А еще ему очень интересно ослабить влияние Китая. Без прямой войны. Именно антикитайская центрированность политики Трампа и всего Запада будет ключевой в ближайшие годы.

Израиль показал, как за 13 месяцев можно существенно разрушить инфраструктуру влияния Ирана. И стоит прогнозировать дальнейшее ослабление Ирана, вплоть до очередных протестов и восстания масс с целью свержения режима аятолл.

Для Китая дела в Иране – это большой урок и повод для рефлексии. Дальнейшее наступление США на Китай будет косвенным и аккуратным. В эту логику вписывается и конфликт Афганистана с Пакистаном и продолжение сирийских средневековых разборок в режиме войны всех против всех.

В эту же логику и вписывается желание Трампа отдалить Россию от Китая, хотя на это в Кремле уже не пойдут. Но чуть отодвинутся могут, а для Трампа и это будет тактическим выигрышем. На этом столе фактор Украины уже не выглядит таким уж значимым.

Еще один важный сектор влияния России и Китая – Центральная Азия. Здесь все кажется стабильным и спокойным, но потенциал радикального Ислама не стоит недооценивать. Светские режимы в Центральной Азии уязвимы перед грядущей архаизацией и исламизацией. Тем более, что в Таджикистане и других республиках – очень большой молодежный бугор.

Если миграционные потоки в Россию сократятся – котел противоречий начнет закипать быстрее. Но даже если не сократятся – в Центральной Азии нет устойчивых политических институтов и отклики глобальной конфронтации будут доходить до этих стран, которые находятся где-то посередине между странами второго и третьего миров (в терминологии мир-системного анализа).

BY Scriptorium