Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О готовности муниципальных властей реагировать на запросы граждан
В нынешних условиях региональные протесты (не говоря уже о федеральных) – большая редкость, но локальные проявления протеста и недовольства довольно часты. В этом плане актуально поговорить о том, как муниципальные власти могут/будут реагировать на запросы граждан.
Например, из достаточно заметных тем – вырубка деревьев в мегаполисах и законы об эвтаназии собак. В плане вырубки деревьев (в том числе и целых массивов), уничтожения парков и скверов в мегаполисах ради застройки территорий многоэтажными человейниками, последние кейсы дают разные исходы. Во многих случаях муниципальные власти вынуждены уступать локальному социальному недовольству. Но чаще всего принятые решения продавливаются: земля в крупных городах – лакомый кусочек, который позволяет застройщикам и другим представителям правящего класса получать огромные прибыли.
По бродячим животным. В последние 12-13 месяцев можно видеть мощное недовольство, но число регионов, желающих (или принимающих) такие жестокие законы, постепенно растет. Интересно, что эти законы приняли (или обсуждали) и власти ХМАО и Самарской области, в которых недавно сменились губернаторы. Это достаточно богатые регионы, с развитым средним классом, но и там, и там власти хотели сэкономить за счет жестоких и неэффективных мер (об их неэффективности свидетельствует мировая практика).
Следующий параметр – мусорный. Опросы 4-5-тилетней давности четко показывали, что сторонников раздельного сбора мусора и мусоропереработки в мегаполисах было достаточно много, но этот вопрос, по сути, снят с повестки: вектор тут определен с учетом интересов крупных элит.
Есть еще много таких неполитических (в классическом смысле) тем, которые могут стать (и становятся) объектом социального недовольства граждан. К ним же можно отнести экологию, ЖКХ, уборку снега с улиц городов, здравоохранение и многое другое. По всем из них формируются патерналистские (и не только) запросы к власти.
Диалог между властью (различного уровня) с гражданами по этим и другим темам идет: нередко власти, действительно, слышат общество, тем более, что, например, прокуратура часто вмешивается в локальные протестные кейсы и дает недвусмысленные рекомендации местным или региональным властям уступить. Тем не менее, диалог нельзя назвать интенсивным и многообразным и вот почему.
Власти различного уровня, благодаря ЦУРами и прочим инструментам, прекрасно знают потребности и желания общества по широкому спектру местных вопросов. Они знают, что от них хотят граждане, а граждане знают, что хотят муниципальные власти и стоящие за ними группы влияния.
Просьбы со стороны общества все те же: врачи узких специальностей, ограничение выбросов с промгигантов, озеленение и т.д. Все это хорошо известно, только в нынешних условиях муниципальная политика чаще всего движется не по пути удовлетворения потребностей граждан, а по пути реализации интересов муниципальных и региональных элит.
При этом корректирующим фактором тут является позиция правоохранителей (прежде всего - прокуратуры). При необходимости они могут заставить муниципальные и региональные власти работать намного более активнее и с большим энтузиазмом (как говорили в советское время – «веселее»). Однако, несмотря на жесткие одергивания, конфигурацию это не изменит. В условиях полного демонтажа протестной инфраструктуры в виде несистемной оппозиции или дистанцирования от протестных тем КПРФ или, тем более, СРЗП, муниципальная политика чаще всего реализуется по принципу кормовой базы региональных и местных правящих групп.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О готовности муниципальных властей реагировать на запросы граждан
В нынешних условиях региональные протесты (не говоря уже о федеральных) – большая редкость, но локальные проявления протеста и недовольства довольно часты. В этом плане актуально поговорить о том, как муниципальные власти могут/будут реагировать на запросы граждан.
Например, из достаточно заметных тем – вырубка деревьев в мегаполисах и законы об эвтаназии собак. В плане вырубки деревьев (в том числе и целых массивов), уничтожения парков и скверов в мегаполисах ради застройки территорий многоэтажными человейниками, последние кейсы дают разные исходы. Во многих случаях муниципальные власти вынуждены уступать локальному социальному недовольству. Но чаще всего принятые решения продавливаются: земля в крупных городах – лакомый кусочек, который позволяет застройщикам и другим представителям правящего класса получать огромные прибыли.
По бродячим животным. В последние 12-13 месяцев можно видеть мощное недовольство, но число регионов, желающих (или принимающих) такие жестокие законы, постепенно растет. Интересно, что эти законы приняли (или обсуждали) и власти ХМАО и Самарской области, в которых недавно сменились губернаторы. Это достаточно богатые регионы, с развитым средним классом, но и там, и там власти хотели сэкономить за счет жестоких и неэффективных мер (об их неэффективности свидетельствует мировая практика).
Следующий параметр – мусорный. Опросы 4-5-тилетней давности четко показывали, что сторонников раздельного сбора мусора и мусоропереработки в мегаполисах было достаточно много, но этот вопрос, по сути, снят с повестки: вектор тут определен с учетом интересов крупных элит.
Есть еще много таких неполитических (в классическом смысле) тем, которые могут стать (и становятся) объектом социального недовольства граждан. К ним же можно отнести экологию, ЖКХ, уборку снега с улиц городов, здравоохранение и многое другое. По всем из них формируются патерналистские (и не только) запросы к власти.
Диалог между властью (различного уровня) с гражданами по этим и другим темам идет: нередко власти, действительно, слышат общество, тем более, что, например, прокуратура часто вмешивается в локальные протестные кейсы и дает недвусмысленные рекомендации местным или региональным властям уступить. Тем не менее, диалог нельзя назвать интенсивным и многообразным и вот почему.
Власти различного уровня, благодаря ЦУРами и прочим инструментам, прекрасно знают потребности и желания общества по широкому спектру местных вопросов. Они знают, что от них хотят граждане, а граждане знают, что хотят муниципальные власти и стоящие за ними группы влияния.
Просьбы со стороны общества все те же: врачи узких специальностей, ограничение выбросов с промгигантов, озеленение и т.д. Все это хорошо известно, только в нынешних условиях муниципальная политика чаще всего движется не по пути удовлетворения потребностей граждан, а по пути реализации интересов муниципальных и региональных элит.
При этом корректирующим фактором тут является позиция правоохранителей (прежде всего - прокуратуры). При необходимости они могут заставить муниципальные и региональные власти работать намного более активнее и с большим энтузиазмом (как говорили в советское время – «веселее»). Однако, несмотря на жесткие одергивания, конфигурацию это не изменит. В условиях полного демонтажа протестной инфраструктуры в виде несистемной оппозиции или дистанцирования от протестных тем КПРФ или, тем более, СРЗП, муниципальная политика чаще всего реализуется по принципу кормовой базы региональных и местных правящих групп.
Write your hashtags in the language of your target audience. During a meeting with the president of the Supreme Electoral Court (TSE) on June 6, Telegram's Vice President Ilya Perekopsky announced the initiatives. According to the executive, Brazil is the first country in the world where Telegram is introducing the features, which could be expanded to other countries facing threats to democracy through the dissemination of false content. “Hey degen, are you stressed? Just let it all out,” he wrote, along with a link to join the group. Telegram has announced a number of measures aiming to tackle the spread of disinformation through its platform in Brazil. These features are part of an agreement between the platform and the country's authorities ahead of the elections in October. Ng Man-ho, a 27-year-old computer technician, was convicted last month of seven counts of incitement charges after he made use of the 100,000-member Chinese-language channel that he runs and manages to post "seditious messages," which had been shut down since August 2020.
from us
