Notice: file_put_contents(): Write of 23153 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/tgoop/post.php on line 50 Scriptorium@Scriptirum P.1520
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О социологии долженствования и усилении ментальных различий в России в эпоху СВО
Иноагент Левада-Центр опубликовал социологические данные о готовности граждан ежемесячно отдавать 1-2 тыс. руб. на нужды армии и повышение выплат бойцам, участвующим в СВО.
Инициатива вызвала полярное отношение российского социума. О своей готовности платить 1-2 тыс. руб. ежемесячно заявили 44%, при этом 51% не готовы отдавать и такие средства. Наименьшая готовность выплачивать деньги на эти нужды - в Москве (31%) и городах с населением выше 500 тыс. чел. (38%). Наибольшая готовность платить - в городах численностью до 100 тыс. жителей (52%) и сельской местности (50%).
Эти цифры отчетливо показывают, кто является опорой власти в широком смысле этого слова. В сельской местности по всей стране проживает около 37 млн. чел., а малых и средних городах (численность до 100 тыс. чел.) - еще около 20 млн чел. В этих локациях фиксируется преобладание структур долженствования: «государство говорит "надо" – значит, надо». Это означает, что люди, живущие там, готовы к ситуации, когда государство будет требовать от них больше, и считают это оправданным. В условиях атомизации социума говорить о том, что это - в чистом виде общинность, коллективизм, не стоит, однако приоритетную роль государства во всех процессах в этих локациях мало кто оспаривает.
Отсюда выводы:
1. В условиях СВО, когда выплаты от контрактников (в том числе - и погибших) пошли в сельскую местность и на региональную периферию, ее жители получили не только средства, но и почувствовали свою необходимость для государства. В эпоху СВО происходит весьма специфическое, но все-таки - выравнивание некоторых диспропорций централизованного государства, когда все деньги и ресурсы стекаются в центре.
2. СВО, как и прежние ковидные годы, усиливает различие (в том числе - и ментальное) между столичными агломерациями и регионами. В столицах больше всего людей с доходами выше среднего, однако именно они не готовы ничего платить. Готовность служить в армии среди этих столичных сегментов также ниже, чем в регионах. При этом, если спросить тех же москвичей о том, согласны ли они, например, скидываться по 1-2 тыс. руб. на питомники для собак и кошек, цифры готовности могут быть гораздо выше.
3. Москвичи, похоже, в своей массе просто пытаются жить так, как будто никакой СВО нет. И тратиться они на эти нужды не готовы. В этом плане логично, что московские власти создают условия для включения режима магнита для жителей соседних регионов, которым выгоднее записываться в добровольцы на СВО в столице.
4. Потенциал замещающего наемничества в России пока невысок. Например, схема, когда нежелающий служить в армии добровольно и официально отдает государству несколько миллионов рублей, на которые власть нанимает добровольца из региональной периферии, похоже, имеет ограниченный потенциал действия, который, на мой взгляд, не превышает нескольких сот тысяч человек по всей стране. Однако, пока рано делать окончательные выводы на сей счет. И, скорее всего, власть на это не пойдет.
5. Этатистски мыслящие и зависимые от государства небогатые граждане в регионах – это главная опора поддержки власти. Их потребности относительно скромны, а массовость и лояльность они создают. Поэтому потенциал прямых выплат бедному населению в регионах остается важным инструментом политики властей. В случае необходимости, они задействуют его активнее, но пока об этом речь не идет. И без этого лояльность и готовность жертвовать собой и своими ресурсами высока.
6. В российском обществе формируется картина, похожая на Индию, в которой есть образованное и похожее на европейцев по уровню и стилю жизни меньшинство, и есть все остальные, которые живут в архаике. В России концентрация такого образованного и относительно обеспеченного населения происходит в столицах и мегаполисах, а остальная Россия живет несколько иной жизнью. Власть демонстрирует готовность сохранять эту конструкцию.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О социологии долженствования и усилении ментальных различий в России в эпоху СВО
Иноагент Левада-Центр опубликовал социологические данные о готовности граждан ежемесячно отдавать 1-2 тыс. руб. на нужды армии и повышение выплат бойцам, участвующим в СВО.
Инициатива вызвала полярное отношение российского социума. О своей готовности платить 1-2 тыс. руб. ежемесячно заявили 44%, при этом 51% не готовы отдавать и такие средства. Наименьшая готовность выплачивать деньги на эти нужды - в Москве (31%) и городах с населением выше 500 тыс. чел. (38%). Наибольшая готовность платить - в городах численностью до 100 тыс. жителей (52%) и сельской местности (50%).
Эти цифры отчетливо показывают, кто является опорой власти в широком смысле этого слова. В сельской местности по всей стране проживает около 37 млн. чел., а малых и средних городах (численность до 100 тыс. чел.) - еще около 20 млн чел. В этих локациях фиксируется преобладание структур долженствования: «государство говорит "надо" – значит, надо». Это означает, что люди, живущие там, готовы к ситуации, когда государство будет требовать от них больше, и считают это оправданным. В условиях атомизации социума говорить о том, что это - в чистом виде общинность, коллективизм, не стоит, однако приоритетную роль государства во всех процессах в этих локациях мало кто оспаривает.
Отсюда выводы:
1. В условиях СВО, когда выплаты от контрактников (в том числе - и погибших) пошли в сельскую местность и на региональную периферию, ее жители получили не только средства, но и почувствовали свою необходимость для государства. В эпоху СВО происходит весьма специфическое, но все-таки - выравнивание некоторых диспропорций централизованного государства, когда все деньги и ресурсы стекаются в центре.
2. СВО, как и прежние ковидные годы, усиливает различие (в том числе - и ментальное) между столичными агломерациями и регионами. В столицах больше всего людей с доходами выше среднего, однако именно они не готовы ничего платить. Готовность служить в армии среди этих столичных сегментов также ниже, чем в регионах. При этом, если спросить тех же москвичей о том, согласны ли они, например, скидываться по 1-2 тыс. руб. на питомники для собак и кошек, цифры готовности могут быть гораздо выше.
3. Москвичи, похоже, в своей массе просто пытаются жить так, как будто никакой СВО нет. И тратиться они на эти нужды не готовы. В этом плане логично, что московские власти создают условия для включения режима магнита для жителей соседних регионов, которым выгоднее записываться в добровольцы на СВО в столице.
4. Потенциал замещающего наемничества в России пока невысок. Например, схема, когда нежелающий служить в армии добровольно и официально отдает государству несколько миллионов рублей, на которые власть нанимает добровольца из региональной периферии, похоже, имеет ограниченный потенциал действия, который, на мой взгляд, не превышает нескольких сот тысяч человек по всей стране. Однако, пока рано делать окончательные выводы на сей счет. И, скорее всего, власть на это не пойдет.
5. Этатистски мыслящие и зависимые от государства небогатые граждане в регионах – это главная опора поддержки власти. Их потребности относительно скромны, а массовость и лояльность они создают. Поэтому потенциал прямых выплат бедному населению в регионах остается важным инструментом политики властей. В случае необходимости, они задействуют его активнее, но пока об этом речь не идет. И без этого лояльность и готовность жертвовать собой и своими ресурсами высока.
6. В российском обществе формируется картина, похожая на Индию, в которой есть образованное и похожее на европейцев по уровню и стилю жизни меньшинство, и есть все остальные, которые живут в архаике. В России концентрация такого образованного и относительно обеспеченного населения происходит в столицах и мегаполисах, а остальная Россия живет несколько иной жизнью. Власть демонстрирует готовность сохранять эту конструкцию.
‘Ban’ on Telegram Matt Hussey, editorial director at NEAR Protocol also responded to this news with “#meIRL”. Just as you search “Bear Market Screaming” in Telegram, you will see a Pepe frog yelling as the group’s featured image. Developing social channels based on exchanging a single message isn’t exactly new, of course. Back in 2014, the “Yo” app was launched with the sole purpose of enabling users to send each other the greeting “Yo.” Just at this time, Bitcoin and the broader crypto market have dropped to new 2022 lows. The Bitcoin price has tanked 10 percent dropping to $20,000. On the other hand, the altcoin space is witnessing even more brutal correction. Bitcoin has dropped nearly 60 percent year-to-date and more than 70 percent since its all-time high in November 2021.
from us
