Бердяев определяет учение Федорова как «радикальный прагматизм», при этом отмечая и его большую последовательность по сравнению с прагматизмом Джеймса и Бергсона: федоровское учение «находится в непримиримой вражде с наукой ученых как профессиональных специалистов познания. Познание есть дело, общее дело всех людей, всего человечества; познание основано на опыте «всех, всегда и везде». В своем последовательном прагматизме Федоров также стремится соединить религиозное и научно-техническое делание, в то время как прагматисты утверждали только равенство мировоззренческих притязаний науки и веры, их равноправие.
Федоров идет по пути радикализации действия, он уверен в возможности практического преобразования реальности по существу в мистическом воскрешении мертвых; по словам Бердяева, это «чудовищная двойственность религиозно-консервативного и революционно-прогрессивного». Приоритет действия здесь проявляется и в том, что обоснованием к различным частям своего учения Федоров всегда мыслит практическую философию, этику, проективизм <…>
Федоров утверждает, что человек обладает «проективной способностью», которая синтезирует разъединенные Кантом теоретический и практический разум. После трансцендентальной аналитики Канта должна следовать «проектика», что означает соединение воли и разума. Для философии ставится задача стать конкретным и живым знанием, что невозможно, пока ее основанием является теоретический разум. В отличие от последнего, раскрывающего что есть это, проектика ответит на вопрос что должно быть. Это означает, что она будет становиться от пассивного, спекулятивного объяснения сущего к активному проекту должного сущего, будет становиться проектом общего дела. Федоров выделяет способность мышления быть окрыленным желанием и чувством и стремится заменить или дополнить действительное желаемым, что объединяет неживое объективное с недоказанным субъективным посредством проективного в то, что должно быть. По существу Федоров дает определение утопическому мышлению, которое становится приоритетным в его проектах. У Канта само должное имеет рациональное обоснование, у Федорова последним основанием является экзистенция – это смерть, чувство вины и неродственность. Поэтому общее дело направлено на превращение этих чувств в их противоположность – родственность и бессмертие.
Федоров, отрицающий спекулятивную философию, для обоснования своих идей применяет по преимуществу метод аналогии, находя в реальности задатки воплощения своих идей, тем самым ограничивая возможность их теоретического анализа и критики. Рациональность как последний аргумент истинности не является для Федорова необходимой, поэтому истинность его положений – это или прозрения и догадки, или практика; практика в том смысле, что идеал без рационального, логического обоснования может претворяться в жизни. В этом видении истинности своего идеала и связи его с реальностью учение Федорова отличается от классического утопизма, для которого последним аргументом является рациональность справедливости, разумность.
Сам Федоров мыслит свои основные идеи: власти над пространством и временем, воскрешения мертвых, вседозволенности в отношении к природе – не с позиции их познания как проникновения в мир идей через метафизику или прозрения к мысли Бога через откровение, а с позиции человека, обладающего этими идеями, это его мысли, и он во владении этими идеями, переосмысливая их, подобен Богу. «В своем учении, – пишет Семенова, – Федоров доводит до благого максимума христианский тип эсхатологии, восполнив два извращения христианского идеала: частичность, невсеобщность спасения и его сверхъестественный катастрофизм при пассивном ожидании исполнения последних сроков». Федоров идет дальше максимализации, он как бы мыслит мыслями Бога. Бердяев замечает: «Такой радикально-дерзновенный проект всеобщего спасения, как у Федорова, никогда еще, кажется, не был высказан на человеческом языке». В этом - особенность утопизма Федорова, названного рядом авторов «прометеизмом».
Бердяев определяет учение Федорова как «радикальный прагматизм», при этом отмечая и его большую последовательность по сравнению с прагматизмом Джеймса и Бергсона: федоровское учение «находится в непримиримой вражде с наукой ученых как профессиональных специалистов познания. Познание есть дело, общее дело всех людей, всего человечества; познание основано на опыте «всех, всегда и везде». В своем последовательном прагматизме Федоров также стремится соединить религиозное и научно-техническое делание, в то время как прагматисты утверждали только равенство мировоззренческих притязаний науки и веры, их равноправие.
Федоров идет по пути радикализации действия, он уверен в возможности практического преобразования реальности по существу в мистическом воскрешении мертвых; по словам Бердяева, это «чудовищная двойственность религиозно-консервативного и революционно-прогрессивного». Приоритет действия здесь проявляется и в том, что обоснованием к различным частям своего учения Федоров всегда мыслит практическую философию, этику, проективизм <…>
Федоров утверждает, что человек обладает «проективной способностью», которая синтезирует разъединенные Кантом теоретический и практический разум. После трансцендентальной аналитики Канта должна следовать «проектика», что означает соединение воли и разума. Для философии ставится задача стать конкретным и живым знанием, что невозможно, пока ее основанием является теоретический разум. В отличие от последнего, раскрывающего что есть это, проектика ответит на вопрос что должно быть. Это означает, что она будет становиться от пассивного, спекулятивного объяснения сущего к активному проекту должного сущего, будет становиться проектом общего дела. Федоров выделяет способность мышления быть окрыленным желанием и чувством и стремится заменить или дополнить действительное желаемым, что объединяет неживое объективное с недоказанным субъективным посредством проективного в то, что должно быть. По существу Федоров дает определение утопическому мышлению, которое становится приоритетным в его проектах. У Канта само должное имеет рациональное обоснование, у Федорова последним основанием является экзистенция – это смерть, чувство вины и неродственность. Поэтому общее дело направлено на превращение этих чувств в их противоположность – родственность и бессмертие.
Федоров, отрицающий спекулятивную философию, для обоснования своих идей применяет по преимуществу метод аналогии, находя в реальности задатки воплощения своих идей, тем самым ограничивая возможность их теоретического анализа и критики. Рациональность как последний аргумент истинности не является для Федорова необходимой, поэтому истинность его положений – это или прозрения и догадки, или практика; практика в том смысле, что идеал без рационального, логического обоснования может претворяться в жизни. В этом видении истинности своего идеала и связи его с реальностью учение Федорова отличается от классического утопизма, для которого последним аргументом является рациональность справедливости, разумность.
Сам Федоров мыслит свои основные идеи: власти над пространством и временем, воскрешения мертвых, вседозволенности в отношении к природе – не с позиции их познания как проникновения в мир идей через метафизику или прозрения к мысли Бога через откровение, а с позиции человека, обладающего этими идеями, это его мысли, и он во владении этими идеями, переосмысливая их, подобен Богу. «В своем учении, – пишет Семенова, – Федоров доводит до благого максимума христианский тип эсхатологии, восполнив два извращения христианского идеала: частичность, невсеобщность спасения и его сверхъестественный катастрофизм при пассивном ожидании исполнения последних сроков». Федоров идет дальше максимализации, он как бы мыслит мыслями Бога. Бердяев замечает: «Такой радикально-дерзновенный проект всеобщего спасения, как у Федорова, никогда еще, кажется, не был высказан на человеческом языке». В этом - особенность утопизма Федорова, названного рядом авторов «прометеизмом».
Ng Man-ho, a 27-year-old computer technician, was convicted last month of seven counts of incitement charges after he made use of the 100,000-member Chinese-language channel that he runs and manages to post "seditious messages," which had been shut down since August 2020. Telegram iOS app: In the “Chats” tab, click the new message icon in the right upper corner. Select “New Channel.” For crypto enthusiasts, there was the “gm” app, a self-described “meme app” which only allowed users to greet each other with “gm,” or “good morning,” a common acronym thrown around on Crypto Twitter and Discord. But the gm app was shut down back in September after a hacker reportedly gained access to user data. Just at this time, Bitcoin and the broader crypto market have dropped to new 2022 lows. The Bitcoin price has tanked 10 percent dropping to $20,000. On the other hand, the altcoin space is witnessing even more brutal correction. Bitcoin has dropped nearly 60 percent year-to-date and more than 70 percent since its all-time high in November 2021. To view your bio, click the Menu icon and select “View channel info.”
from us
