Перечитывая Генона

Forwarded from ērān ud anērān

Динамика компактного проживания разных сообществ в силу языкового и культурного разнообразия часто приводит к отсутствию фиксированной идентичности, из-за чего невозможно проследить сколько-нибудь чёткую этническую дифференциацию. Так, большинство досовременных обществ являлись принципиально многоязычными: для них не было характерно современное представление о "родном языке", которое формируется лишь к XIX в. с развитием этнографии, поскольку переход с одного языка на другой происходил постоянно и вполне свободно в зависимости от контекстуальных обстоятельств. При этом очевидно, что язык не являлся "голым" лингвистическим фактом, а представлял сложное социокультурное явление, включающее не только, а подчас не столько грамматические и лексические нормы, но и элементы этикета, символы социального положения и другие нелингвистические компоненты.

Сами языковые границы в досовременном мире носили весьма условный и проницаемый характер, поскольку язык зачастую не был жёстко привязан к определённой самоидентифицирующейся группе и не воспринимался этническим маркером. Точно так же восприятие элитных языков часто определялось статусом и другими неэтническими категориями, поскольку сфера их распространения носила глобальный характер.

К примеру, в категорию "персы", которых мы привыкли представлять строго ираноязычной группой, в (пред)ахеменидское время включались как пёстрые иранские племена, так и автохтонные сообщества юго-западного Ирана, говорившие на эламском: «значительные различия между древнеиранским и эламским языками не обязательно становились проблемой при формировании племенных союзов с общей идентичностью»*. Показательно, что в текстах Персеполя для обозначения этой "эламской" группы населения даже не существовало отдельной описательной категории: по мнению М. Столпера, «персидскими мальчиками, переписывавшими тексты» (элам. puhu parsibbe tuppimesapimanba) были представители именно первой. "Персидское племя" марафиев, упоминаемое Геродотом, возможно, носило эламское, а не иранское название.

В современном Иране также сохраняется конфедерация хамсе, включающая сегменты иранского, арабского и туркменского происхождений, а некоторые сообщества Западного Загроса вполне свободно владеют персидским, курдским и тюркскими языками. Для средневекового Иране схожим многоязычным сообществом можно рассматривать и кызылбашей.

*Henkelman W.F.M. The Other Gods Who Are: Studies in Elamite-Iranian acculturation based on the Persepolis fortification texts. Leiden, 2008. P. 48.

www.tgoop.com/Guenon_source/648

1.11K viewsAug 19 at 16:55

Динамика компактного проживания разных сообществ в силу языкового и культурного разнообразия часто приводит к отсутствию фиксированной идентичности, из-за чего невозможно проследить сколько-нибудь чёткую этническую дифференциацию. Так, большинство досовременных обществ являлись принципиально многоязычными: для них не было характерно современное представление о "родном языке", которое формируется лишь к XIX в. с развитием этнографии, поскольку переход с одного языка на другой происходил постоянно и вполне свободно в зависимости от контекстуальных обстоятельств. При этом очевидно, что язык не являлся "голым" лингвистическим фактом, а представлял сложное социокультурное явление, включающее не только, а подчас не столько грамматические и лексические нормы, но и элементы этикета, символы социального положения и другие нелингвистические компоненты.

Сами языковые границы в досовременном мире носили весьма условный и проницаемый характер, поскольку язык зачастую не был жёстко привязан к определённой самоидентифицирующейся группе и не воспринимался этническим маркером. Точно так же восприятие элитных языков часто определялось статусом и другими неэтническими категориями, поскольку сфера их распространения носила глобальный характер.

К примеру, в категорию "персы", которых мы привыкли представлять строго ираноязычной группой, в (пред)ахеменидское время включались как пёстрые иранские племена, так и автохтонные сообщества юго-западного Ирана, говорившие на эламском: «значительные различия между древнеиранским и эламским языками не обязательно становились проблемой при формировании племенных союзов с общей идентичностью»*. Показательно, что в текстах Персеполя для обозначения этой "эламской" группы населения даже не существовало отдельной описательной категории: по мнению М. Столпера, «персидскими мальчиками, переписывавшими тексты» (элам. puhu parsibbe tuppimesapimanba) были представители именно первой. "Персидское племя" марафиев, упоминаемое Геродотом, возможно, носило эламское, а не иранское название.

В современном Иране также сохраняется конфедерация хамсе, включающая сегменты иранского, арабского и туркменского происхождений, а некоторые сообщества Западного Загроса вполне свободно владеют персидским, курдским и тюркскими языками. Для средневекового Иране схожим многоязычным сообществом можно рассматривать и кызылбашей.

*Henkelman W.F.M. The Other Gods Who Are: Studies in Elamite-Iranian acculturation based on the Persepolis fortification texts. Leiden, 2008. P. 48.

BY Перечитывая Генона