Господа, вынужден вам сообщить пре-неприятнейшее известие. К нам едет ревизор, впрочем, уже прибыл для участия в суде над отечественными кинематографистами за небрежное исполнение обязанностей своей профессии. В семидесятые годы возникло три направления в кино, которые попытаюсь разобрать: возглавляемое Тарковским проникновение во внутренний мир человека, наиболее ярко представленное «Зеркалом» (1974) и «Дневными звёздами» (1966) Игоря Таланкина; другое – в творчестве Муратовой, Хуциева и Хамдамова, Иоселиани и Рехвиашвили, уповающих на единство стиля и формальные находки в эстетике и языке. Я не касаюсь профессионалов, таких, как Данелия, Захаров, Мотыль, Мельников, Бортко и многих других, умеющих делать всё без ошибок, за что бы они не брались.
В изображении человека в советском кино преобладала простота и обыденность. Обыденным языком обыденность не объяснишь и тайны Бытия не раскроешь. Чехам в каждом своём фильмы эпохи «весны» внесением условности в происходящее удалось создать удвоение и утроение смыслового значения в постижении реальности. Потому-то кинематографическое начальство в нашей стране так боялась условности на экране, чтобы мы не научились думать и не знали, что происходит на самом деле. В большей части добились-таки своего. Советская власть требовала простоты, чтобы дальше «трактора вышли на поля» искусство не развивалось.
Всех в пятидесятых годах зачаровал Хемингуэй своей простотой, в коей мы так и остались. Впрочем, других-то и не было. Роман Булгакова оставался единственным маяком в той пустоте, которая образовалась в литературе. Не старайтесь напомнить мне о десятке-другом хороших романов, так и оставшихся «неплохими» в дальнейшем, для использования в кинематографе бесполезных из-за своей сугубой литературности.
Современное поколение не в состоянии понять, с каким трудом давался каждая строка сценария, каждый кадр обсуждался целой комиссией как бы чего-нибудь антисоветского или формалистского не попало на экран. Когда наступила свобода, кинематографисты растерялись и не знали, о чём снимать, как снимать, а главное – не поняли, что произошло. К моменту перестройки оказалось, что только Данелия смог создать «Кин-дза-дзу», картину, не потерявшую актуальности до нашего времени. Кое-что показал Шахназаров в «Курьере» и «Городе Зеро», но далее не пошёл.
Ведь были уже образцы: «В горах моё сердце» Хамдамова и Киселёвой, «Долгие проводы» (1971), фильмы Иоселиани, некоторые образцы чешского кино, попавшие в прокат. Вместо этого все набросились на многочисленные коммерческие фильмы, прибывшие из заграницы потоком. Не успели эмиссары большевиков уйти, как явились ещё большие упыри – продюсеры. С ними кинематограф уже окончательно завершил своё существование. Не думайте, что это только у нас происходит, но и во всем мире, в сущности.
Муратова, Хамдамов, Иоселиани, Рехвиашвили создали свою оригинальную стилистику, но это всё в прошлом. Сейчас от достижений советского периода в кино ничего не осталось. Началось с великих, с высоты своего величия не заметивших свои огрехи, очень быстро воспринимаемые подражателями. Казалось бы, вот пример пути по какому можно следовать, но парадокс в том, что и сами творцы (Хамдамов, в частности) не пошли по тому пути, что умели, а приступили к саморазрушению. Но это отдельная тема, требующая более пристального рассмотрения в дальнейшем.
Для подготовки к ним привожу несколько эпизодов того, какими путём мог бы пойти наш кинематограф на примере материалов незаконченного фильмов Хамдамова. К сожалению, качество приведённых материалов оставляет желать лучшего. Режиссёров, которые беззаветно любят искусство сейчас уже нет (и это первая причина упадка), а есть только те, кто любят себя в искусстве. Не бескорыстно, к тому же! В своей жизни встретил только одного абсолютно бескорыстного любителя искусства – поэта Евгения Харитонова, автора, кстати, текстов для фильма Хамдамова «Нечаянные радости» (1972–74), приведённого во фрагменте.
Господа, вынужден вам сообщить пре-неприятнейшее известие. К нам едет ревизор, впрочем, уже прибыл для участия в суде над отечественными кинематографистами за небрежное исполнение обязанностей своей профессии. В семидесятые годы возникло три направления в кино, которые попытаюсь разобрать: возглавляемое Тарковским проникновение во внутренний мир человека, наиболее ярко представленное «Зеркалом» (1974) и «Дневными звёздами» (1966) Игоря Таланкина; другое – в творчестве Муратовой, Хуциева и Хамдамова, Иоселиани и Рехвиашвили, уповающих на единство стиля и формальные находки в эстетике и языке. Я не касаюсь профессионалов, таких, как Данелия, Захаров, Мотыль, Мельников, Бортко и многих других, умеющих делать всё без ошибок, за что бы они не брались.
В изображении человека в советском кино преобладала простота и обыденность. Обыденным языком обыденность не объяснишь и тайны Бытия не раскроешь. Чехам в каждом своём фильмы эпохи «весны» внесением условности в происходящее удалось создать удвоение и утроение смыслового значения в постижении реальности. Потому-то кинематографическое начальство в нашей стране так боялась условности на экране, чтобы мы не научились думать и не знали, что происходит на самом деле. В большей части добились-таки своего. Советская власть требовала простоты, чтобы дальше «трактора вышли на поля» искусство не развивалось.
Всех в пятидесятых годах зачаровал Хемингуэй своей простотой, в коей мы так и остались. Впрочем, других-то и не было. Роман Булгакова оставался единственным маяком в той пустоте, которая образовалась в литературе. Не старайтесь напомнить мне о десятке-другом хороших романов, так и оставшихся «неплохими» в дальнейшем, для использования в кинематографе бесполезных из-за своей сугубой литературности.
Современное поколение не в состоянии понять, с каким трудом давался каждая строка сценария, каждый кадр обсуждался целой комиссией как бы чего-нибудь антисоветского или формалистского не попало на экран. Когда наступила свобода, кинематографисты растерялись и не знали, о чём снимать, как снимать, а главное – не поняли, что произошло. К моменту перестройки оказалось, что только Данелия смог создать «Кин-дза-дзу», картину, не потерявшую актуальности до нашего времени. Кое-что показал Шахназаров в «Курьере» и «Городе Зеро», но далее не пошёл.
Ведь были уже образцы: «В горах моё сердце» Хамдамова и Киселёвой, «Долгие проводы» (1971), фильмы Иоселиани, некоторые образцы чешского кино, попавшие в прокат. Вместо этого все набросились на многочисленные коммерческие фильмы, прибывшие из заграницы потоком. Не успели эмиссары большевиков уйти, как явились ещё большие упыри – продюсеры. С ними кинематограф уже окончательно завершил своё существование. Не думайте, что это только у нас происходит, но и во всем мире, в сущности.
Муратова, Хамдамов, Иоселиани, Рехвиашвили создали свою оригинальную стилистику, но это всё в прошлом. Сейчас от достижений советского периода в кино ничего не осталось. Началось с великих, с высоты своего величия не заметивших свои огрехи, очень быстро воспринимаемые подражателями. Казалось бы, вот пример пути по какому можно следовать, но парадокс в том, что и сами творцы (Хамдамов, в частности) не пошли по тому пути, что умели, а приступили к саморазрушению. Но это отдельная тема, требующая более пристального рассмотрения в дальнейшем.
Для подготовки к ним привожу несколько эпизодов того, какими путём мог бы пойти наш кинематограф на примере материалов незаконченного фильмов Хамдамова. К сожалению, качество приведённых материалов оставляет желать лучшего. Режиссёров, которые беззаветно любят искусство сейчас уже нет (и это первая причина упадка), а есть только те, кто любят себя в искусстве. Не бескорыстно, к тому же! В своей жизни встретил только одного абсолютно бескорыстного любителя искусства – поэта Евгения Харитонова, автора, кстати, текстов для фильма Хамдамова «Нечаянные радости» (1972–74), приведённого во фрагменте.
Content is editable within two days of publishing Over 33,000 people sent out over 1,000 doxxing messages in the group. Although the administrators tried to delete all of the messages, the posting speed was far too much for them to keep up. Channel login must contain 5-32 characters While some crypto traders move toward screaming as a coping mechanism, many mental health experts have argued that “scream therapy” is pseudoscience. Scientific research or no, it obviously feels good. On Tuesday, some local media outlets included Sing Tao Daily cited sources as saying the Hong Kong government was considering restricting access to Telegram. Privacy Commissioner for Personal Data Ada Chung told to the Legislative Council on Monday that government officials, police and lawmakers remain the targets of “doxxing” despite a privacy law amendment last year that criminalised the malicious disclosure of personal information.
from us
