🟪ита посмотрела в зеркало и чуть не упала. Её отражение было, как минимум, лет на десять моложе её!
⠀
— Ты что с зеркалом у себя в кабинете сделал? — выпалила она в трубку. — Почему я в нём такая молодая и красивая?
⠀
— Ты и есть молодая и красивая! — рассмеялся муж.
⠀
— Санечка, я серьёзно! — закапризничала Рита.
⠀
— Я же тебе рассказывал, что над идеей интересной работаю. Так вот, наконец, написал программу, которая способна воспроизводить отражение человека таким, каким его видят другие люди. В базу данных зеркала закачал наши контакты из телефона. Вчера вечером я ещё фильтры настраивал и закончил работу на своём, и поэтому ты увидела себя такой, какой тебя вижу я.
⠀
— Обалдеть! Обожаю тебя и твой сногсшибательный фильтр! И что, в этом зеркале теперь реально можно увидеть, как нас видят все те, кто у нас в контактах?
⠀
— Можно, но ещё не всё оптимально настроено, и вообще проект неоднозначный, поэтому ты там, пожалуйста, ничего не трогай. Всё, моя хорошая, мне некогда. Пока!
⠀
— Конечно, не буду! Пока! — успокоила мужа Рита и пошла осваивать новую технологию.
⠀
Она коснулась поверхности зеркала и в правом нижнем углу появилось окно с перечнем имён и фамилий.
⠀
— Мама! — обрадовалась Рита и коснулась маминого имени.
⠀
Отражение тут же изменилось. Теперь из зеркала на неё смотрела красавица в платье «а ля принцесса» с бриллиантовой диадемой на голове. В красавице Рита с трудом узнавала себя. На стене за своей спиной Рита увидела икону. Обычно на том месте всегда висел портрет мужа. Она развернулась - портрет супруга был на месте. Но в зеркальном отражении на неё со стены упорно смотрел лик святого.
⠀
— Ну, мамуля, ты даёшь! Тоже мне нашла принцессу и святого! — рассмеялась Рита.
⠀
Следующая в списке была свекровь. Увидев себя глазами свекрови, Рита от неожиданности поперхнулась. Зеркало отражало девушку лишь отдалённо напоминающую её, с равнодушно-томным взглядом, одетую в кутюр и увешанную драгоценностями. Откашлявшись, она заметила, что лик святого на стене сменился портретом Эйнштейна.
⠀
— Кто бы сомневался! - ехидно произнесла Рита. — Санька — Эйнштейн, а я — причина, почему он до сих пор без Нобеля ходит!
⠀
Рита коснулась следующего имени. Леночка была секретаршей мужа. Возрастная женщина в сером бесформенном костюме с зализанными в пучок волосами и тяжёлым взглядом недобро уставилась на Риту. Со стены вместо Эйнштейна теперь улыбался Джордж Клуни.
⠀
— Санька — Клуни, а я — старуха? Нормально! Да я всего на семь лет старше её! Вот змея, а в глаза мне всё время лыбится! — яростно негодовала Рита.
⠀
Рита со злостью ткнула на имя Максима, бывшего одноклассника мужа. Увидев своё новое отображение она с перепугу даже зажмурилась. Полуобнажённая секс-бомба смотрела на неё многообещающим взглядом и сладострастно улыбалась полуоткрытым ртом. Джоржа Клуни сменил ботан-очкарик.
⠀
— Вот гадёныш! — в сердцах воскликнула Рита. — Я же с ним просто вежливая.
⠀
Продвигаясь от имени к имени, Рита чувствовала себя как на минном поле, но остановиться уже не могла.
⠀
⠀
— Ты в курсе, что изобрёл бомбу? — спросила она мужа, когда тот вернулся домой.
⠀
— Догадываюсь… — лаконично ответил он.
⠀
А про себя с облегчением подумал: «Господи, какое счастье, что я вчера аудио отключил!»…
⠀
Инна Чешская

🟧тот мальчик не говорил. В садик его не водили, нянчилась прабабушка. Не говорит и не говорит, и в 2 года, и в 3, и в 4, и в 5, и в 6. Дачи у семьи не было и летними теплыми днями прабабушка выносила под окна, в зеленый палисадник, столик и пару стульев. Мальчик бегал, играл с прабабушкой, или читал книги. Не говорил, но читать умел. Писал что-то. Детская медсестра приходила и устраивала скандалы.

- Его надо отдать в специализированный садик, а потом в школу для умственно отсталых детей.

- Да какой же он отсталый,- препиралась с ней прабабушка, - вон книжки читает, считать умеет. Болтунов и так полно.

- Наплачетесь вы с ним, полоумным, - отвечала медсестра.

Мне было лет 11 и в то лето ретивая медсестра донимала эту семью особенно сильно. А я выгуливала свою черепашку и черного кота. Мальчик подошел ко мне очень тихо и погладил кота.

- Его зовут Барсик, - сказала я, - а меня – Леся.
Четко, внутри своей головы я услышала: «Тёма».

Вот так мы познакомились. Наше общение выглядело весьма странно. Обычно говорила я, а он молчал. Но иногда мы молчали оба. Снаружи. Как-то увидев нас, сидящих в молчании напротив друг друга, подошла моя мама.

- Что вы делаете?, - спросила она.

- Разговариваем, - ответила я.

- Хорошо, болтайте, - сказала мама и пошла заниматься делами.

Тёма удивительно умел ладить со всеми животными: собаками, котами и даже моей черепашкой. Он выучил Барсика давать лапу и команде «голос» не произнеся вслух ни единого слова. Его прабабушка на наш молчаливый диалог смотрела с видимым изумлением.

- Ты его понимаешь? – спросила она

- Да, конечно,- отвечала я,- очень хорошо слышу, прямо внутри головы.

Она покрутила пальцем у своего виска. А мне было все равно.

Как-то пьяный прохожий тащил на поводке мимо палисадника маленькую болонку. Песик отвлекся на кота и стал тянуть. Мужик отломил ветку от клена и ударил собаку. Тёма прямо кричал внутри себя: «Не надо, нет!!!» Я заорала на весь двор: «Перестаньте!». А мужик продолжал бить хворостиной собаку. Моя мать выскочила из подъезда. Дядька отстегнул болонку с поводка и быстро ушел. Растерянный песик даже не побежал за ним. Мама оглядела нас, взъерошенных и заплаканных и сказала Тёме:

- Они тебя не слышат, почти никто. Говори снаружи.

- Как, не слышат?, - прозвучало в моей голове.

- Просто не слышат и все, не умеют, не получается у них. Надо говорить вслух. Ты хочешь эту собаку?
Пойди к родителям и скажи вслух: «Я хочу эту собаку, я буду с ней гулять».

Шестилетний Тёма взял на руки маленькую избитую болонку и понес к подъезду. Из окна первого этажа высунулся его отец – Игорь.
«Папа,- сказал Тёма, - давай возьмем собаку, ее выбросили». Игорь уронил кружку и выбежал на улицу.

«Папа, - повторил Тёма, - давай возьмем собаку».

Игорь заплакал.
Собаку они взяли. Первые три недели Тёма болтал беспрерывно. Со временем угомонился…
Спустя много лет, гуляя с маленьким сыном, когда я вдруг услышала внутри своей головы: «Мама, смотри, кот», я совсем не удивилась. Посмотрела на здоровенного рыжего кота и позвала: «кис, кис, кис».

А потом сказала сыну: «Говори вслух, иначе тебя не услышат». И он заговорил. И перестал разговаривать внутри. Но иногда, до сих пор, я его слышу, даже если он далеко. Маленький Тёма научил меня слушать…
⠀
Автор: Елена Андрияш

🟥асовщик Семён Михайлович сидел на своём старом табурете и смотрел в маленькое подвальное окошко. На темнеющей улице почти не было прохожих. Глаза старика слезились, многолетняя работа с напряжением зрения давала о себе знать.
⠀
Заказов на починку часов было мало. Изредка отдавали в ремонт будильники, случайно уроненные шаловливыми детьми, а на прошлой неделе старушка с трудом принесла настенные ходики.
⠀
Третий год шла война. Голод в их городок пришёл весной, когда прошлогодние скудные запасы продовольствия уже закончились, а земля садов и огородов ещё не оттаяла, чтобы труженики могли посадить хоть какие-то овощи и зелень на витамины.
⠀
Семён Михайлович давно жил один. Жена у него умерла ещё в молодые годы, и Семён больше не женился, а единственная родственная душа — сестра, уехала из-за боязни бомбёжек к дальней родственнице в деревню.
⠀
Семён Михайлович пережил две бомбёжки в начале войны, но их городок оставался в тылу, и несмотря на учения населения и распределения жителей по бомбоубежищам на случай авианалёта, Семён Михайлович никуда бежать не собирался. Он так и говорил:
⠀
— Мой подвал для меня и дом родной, и работа, и бомбоубежище… Авось и сохранит меня, старика… А бежать я не могу, ноги больные.
⠀
На днях приходила в нему молодая соседка Лида со второго этажа. Муж у неё на фронте, сама она с малышкой девочкой перебивается как может в это тяжёлое время. Подрабатывает на железнодорожных складах. Не женская работа… Ох, тяжело. Лида принесла Михайловичу золотые женские часы.
⠀
— Что не так в них, дочка? — спросил часовщик, хриплым голосом. Старик плохо питался, но по привычке курил махорку.
⠀
— Всё так, Семён Михайлович, часы отличные, не сомневайтесь. Мне бы обменять их, продать. Не до золота сейчас. Сколько дадите…
⠀
— Небось муж подарил… — сказал вслух свои мысли дед Семён. — Не жалко тебе? Много дать не могу, но как только сможешь отдать — сразу верну. Хранить буду. Не сомневайся.
⠀
Дед покопался в своей шкатулке и вынул купюры.
⠀
Лида, обрадовалась и поцеловала старика, взяв деньги. В который раз выручает дед Семён. Старик, скопивший за свою долгую жизнь некоторую сумму, теперь одалживал деньги соседям. Люди приносили золотые украшения, часы, всё, что считали ценным. Поначалу дед не брал от них вещи, но соседки, в основном ходили женщины, настаивали, чтобы всё было по справедливости. И оставляли вещи на столе у старика.
⠀
Со вздохом Семён складывал вещи в коробку, проклиная войну и голод. Иногда одиночество старика скрашивала дочка Лиды — Алёнка. Она заходила к деду на чай. И они вместе пили «белый» чай, обычный кипяток, с удовольствием посасывая небольшой кусочек размоченного в кружке сахара.
⠀
Однажды Алёнка пришла к деду с большой тряпочной куклой. Она положила перед ним свою любимую игрушку и попросила взять её в залог, в обмен на деньги.
⠀
— Куклу? Да что ты… Зачем это? Для чего? — забеспокоился дед, ставя чайник на печку. — Сейчас чайку выпьем. У меня для тебя сухарик найдётся. Смотри.
⠀
Но Алёнка шепотом сказала деду, что завтра у мамы день рождения, а у неё нет для мамы подарка. На минуту дед задумался. Потом спросил у девочки:
⠀
— А что ты ей подарить хочешь? Ведь больших денег у меня нет. А твоя кукла очень больших денег стоит. И взять её я никак не могу. Лучше вот — возьми-ка ты эти часы. Они ей дороги. И это будет от нас с тобой ей самый лучший подарок. Поверь — ей понравится.
⠀
— Деда, так это мамины часы… — пролепетала Алёнка. — Она сказала, что потеряла их. А ты где их нашёл?
⠀
— Верно. Я их нашёл! — обрадовался дед Семён. — Неважно где. Главное, что мама рада будет. И вели их обязательно надеть. Пусть носит и отца помнит. Вернётся твой папка. Обязательно. Увидит на руке у мамы часы и тоже рад будет, потому что она его помнила, на подарок глядя…
⠀
Девочка наскоро выпила чая с сухариком и взяв часы, уложила их в коробочку, которую Семён Михайлович, нашёл, порывшись в пыльном шкафу.
⠀
— Вот и коробка подходящая. В самый раз, — радовался дед. — А куклу никогда не продавай. Что ты, милая. Слышал я, что война скоро закончится. Не разбрасывайся дорогими вещами. Ступай, доченька…

Продолжение 👇

🟩 не помню как ее зовут. Может забылось, а, может, просто не знала. В 1987 или 1988 году мы въехали в новую квартиру. Я помню, как мы ее выбирали, по обмену, съезжаясь с прабабушкой. Родители тогда взяли меня с собой на смотрины, благо новое жилье было в пяти минутах ходьбы от старого. Когда мы пришли туда первый раз, мне запомнились только линолеумные плитки на полу, какого-то страшного сине-желтого цвета.

А потом мы въехали. После панельной однушки новая квартира казалась огромной. В ней было целых 2 комнаты и высоченные потолки. Такие высокие, что если задрать голову, нельзя было рассмотреть трещины на побелке, просто потому что потолок всегда скрывался в тени. Осветить его было почти невозможно, с этим не справлялась даже новенькая восьмиламповая чешская люстра, которую папа притащил откуда-то. Все-равно, в углах оставалась липкая темнота, покрывающаяся мгновенно паутиной. Еще в доме были очень длинные лестничные марши и широкие перила по которым здорово было скатываться на попе. Эти дома на ВДНХ называли кремлевскими. Построенные в конце 50-х годов, похожие со сталинскими пятиэтажками, как братья близнецы, они все же котировались хуже, чем настоящие «сталинки». Говорят, планировка была уже не та. Но тогда мне до планировки дела не было. Еще поговаривали, что название свое дома получили, потому что в них жила кремлевская обслуга. Может и правда. Квартиры были коммунальными, с длинными коридорами, поменьше, конечно, чем в старых фильмах, но все ж таки длинными.

В эти годы дом менял жильцов, старые коммуналки превращались в элитное по советским меркам жилье. Но кое-где оставались еще старые жильцы. Таким старожилом и была Гармонистка. Говорят, что жила она в доме с самого его, дома, основания, то есть с 1959 года.

Грузная старуха, всегда ходившая с коричневой палкой, которой неумолимо и беспощадно огревала любого ребенка, неудачно подвернувшегося ей под руки. Все дети нашего двора боялись ее до посинения, и прятались, едва заслышав тяжелую поступь. Родители этим нещадно пользовались и для каждого ребенка Гармонистка превращалась в неизменного Бабайку, которого обязательно позовут, если не прекратить вести себя плохо. Мне в этом смысле было сложнее всех, потому что жила она в коммуналке напротив нашей квартиры. Соседка ее — полная ей противоположность — худенькая, фанатично-верующая женщина, имела на Гармонистку странное успокаивающее воздействие, но даже она не всегда была в силах сдержать темперамент товарки, и тогда они ссорились. За стенкой слышались раскатистые басы артиллерии. Гармонистка совершенно не умела разговаривать тихо. Стоило ей открыть рот, как любой, даже самый страшный, гром мог показаться тихой возней милых мышек в углу. А еще Гармонистка ругалась матом. И ее не смущало присутствие детей. Ее вобще мало что смущало. Она не стеснялась в выражениях, заставляя, порой, краснеть даже самых отъявленных бандюганов нашего района и те становились тихими, и пару ночей не воровали колеса на машинах. На жильцов ей было наплевать. Складывалось ощущение, что она вобще никого не любила. Единственное живое существо, которое вызывало у нее хоть какие-то эмоции, был наш дворовой пес Цыган, которого она украдкой подкармливала.

Иногда Гармонистка крепко выпивала и бралась за гармонь, и тогда я, панически боящаяся пьяных, не высовывала нос из квартиры. А по подъезду разносились сбивчивые трели.

В тот день мы с родителями возвращались от родственников. Было 9 мая, мы только что смотрели как в небе, переливались зеленью вспышки салюта, отчего Рабочий и Колхозница покрывались пятнами, будто их пометили зеленкой, как при ветрянке. Мы шли держась за руки и весело болтали. Еще на первом этаже мы услышали нестройный частушечный лад. Вслед понеслись и острые куплеты.

Продолжение 👇

- 🟦а, алё, - Лена кричала в трубку, - да, я слушаю вас. Говорите!
Никто не ответил. Лена положила трубку, но не успела даже дойти до кухонной двери, как телефон зазвонил снова.
- Ну, говорите же, - сказала она сразу.
- Здравствуй, - сказал голос и замолчал.

Лена присела, отстранила трубку и испуганно посмотрела на неё.
Потом опять осторожно приложила её к уху и шепотом сказала:
- Прости. У меня глюки.
В трубке ничего не ответили, только было слышно, что на том конце провода кто-то есть, но он просто молчит.

- Очень боялся тебя испугать.

Лена молчала. Сначала она подумала, что это кто-то так шутит, но его голос она узнала бы из миллиона. Нет, из миллиарда. Нет. Его голос она никогда бы не спутала, ни с кем. Потому что это был самый родной и самый желанный голос. Немного хриплый, как-будто простуженный, но она чувствовала, что на том конце провода сейчас он. Тот, которого она потеряла 3 года назад, которого знала всего несколько месяцев, но которого она будет любить всю оставшуюся жизнь.
- Ну скажи мне что-нибудь.
- Я знала, что ты вернешься.
Он засмеялся. Совсем неслышно, так, как смеялся всегда. Немного смущаясь и, наверное, покручивая рукой усы.

- Я даже не хочу спрашивать тебя, как это все произошло. Я просто хочу слышать твой голос. Или, - Лена немного запнулась, - или может быть...
- Нет. Только голос.
- Хорошо.
Он молчал.
- Как ты? Просто расскажи мне, как ты.
- Не могу.
- Хорошо. Тогда просто говори. Просто говори. Что-нибудь.
- Помнишь ромашки`?
- Да, - тихо сказала Лена и по её щекам потекли слезы.
Они, соленые и горькие, стекали на платье, на руки и, казалось, вместе с этим бестолковым дождем, который тревожно стучал в окно, пели серенаду. Грустную и печальную песню о любви.
Она даже подумала о том, что эти капли так громко стучат и из-за них она не услышит его слов. Но он пока молчал, а капли все плакали и плакали.
- Красивые цветы. Тут их нет. А может, и есть. Но я не встречал.
Потом он почувствовал, что она плачет.
- Прости. Не хотел будить твою память. Просто....
- Это чистые слезы. Они смывают все, что было за эти три года. Без тебя.
- Я очень виноват.
- Не надо. Все равно ничего не вернуть и ничего не изменить. И если ты не можешь говорить о том, как ты, расскажи мне о прошлом. Там, где был ты. И я.
- Это очень больно.
- Мне тоже, - потом, немного помолчав, добавила, - эта боль.... это наказание или награда`?
- Боль не может быть ни наградой, ни наказанием. Потому что она боль.
- Но ведь она отпустит. Когда-нибудь. Да?
- На время.
- Значит, наказание.
- У тебя есть кто-то?
- Нет. А у тебя?
- Нет. И не будет, - ответил он и вздохнул.
- А у меня? - спросила она и замерла.
- Будет, - сказал он и она почувствовала, как он слегка усмехнулся.
- Ты мне еще позвонишь?
- Нет. Вряд ли.
- Все равно спасибо. Мне даже дышать стало легче.
В трубке послышались короткие гудки. Лена встала, вытерла почти высохшие на щеках слезы и улыбнулась.
Потом оделась и вышла из дома. Купив в ближайшем цветочном магазине огромный букет ромашек, остановила такси: "На Ваганьковское, пожалуйста"
Вернулась она домой поздно вечером и залезла под теплый плед. Мама принесла ей чашку горячего чая, погладила по голове и, словно между прочим, сказала:
- Леночка, тебе звонил какой-то мужчина.
- Попросил поблагодарить за ромашки?
- Да, - кивнула в ответ мама.
- Спасибо, мамуль. Я знаю.
⠀
Наталья Доманчук

🟪узя сидел у дверей магазина в ожидании своей хозяйки бабы Шуры. День привоза, который случался два раза в неделю, пропустить было никак нельзя. В эти дни все жители села шли в магазин, чтобы не только закупиться, но и поболтать о том о сём.

Татьяна, хозяйка магазина, старалась привезти что-то интересное, чтобы порадовать жителей этого маленького села. Ещё в детстве маленькая Таня твёрдо решила стать владельцем магазина. Мечту свою она исполнила и жители были очень ею довольны.

Вот и сегодня, баба Шура взяла свою сумку на колёсиках и в сопровождении кота Кузи пошла к магазину.

— Чего за мной увязался? Сидел бы дома. На улице сыро, грязи нанесёшь в дом своими лапами, — ворчала она, обращаясь к коту.

— Мур! — возмутился кот Кузя.

Он-то свои розовые подушечки всегда моет, прежде чем в дом зайти.

— Не обижайся, знаю что ты у меня умница. Куплю сейчас рыбки и отварю тебе. Надеюсь, Танюша не забыла выполнить мою просьбу и привезла твой любимый минтай. В прошлый раз их на базе не было, — сказала баба Шура.

— Мяу!

— Привезёт, раз обещала. Танечка у нас — молодец, заботится о нас, стариках.

Кот сидел у дверей магазина уже давно и немного замёрз. Хозяйка задерживалась, и кот решил, что хозяйка забыла, что он её ждёт, да и зачем она вообще пошла в магазин. Одна надежда была на Татьяну, которая напомнит ей про минтай. С памятью у бабы Шуры всё чаще случались провалы. Поэтому Кузя провожал свою хозяйку и в магазин, и на почту, куда старушка иногда захаживала.

Дверь магазина открылась, и кот с радостью побежал навстречу своей хозяйке. Кузя потёрся о её ноги и заглянул в сумку. Увиденным кот остался довольным, да и запах рыбки он ни с чем не перепутает. Кузя побежал по направлению к дому и обернулся лишь тогда, когда перестал слышать скрип колёс сумки своей хозяйки. Сумка была, а вот бабы Шуры не было. Хозяйка как сквозь землю провалилась.

— Мяу! — крикнул обеспокоенный кот.

Однажды, хозяйка оступилась и рухнула в одну из канав, и если бы не кот, который побежал к ближайшему дому за помощью, неизвестно сколько времени она бы там пролежала. Кота и его хозяйку в селе все знали, и если Кузя появлялся на пороге один, то, значит, нужна была помощь его хозяйке. Вот и сегодня Кузя рванул к ближайшему дому.

Клавдия увидела бегущего кота соседки, вышла на крыльцо.

— Чего, Кузенька, случилось? Сейчас, только обувь уличную надену.

Соседка и полосатый кот обошли всю улицу, но бабы Шуры нигде не было. К поискам присоединились ещё несколько соседей и такой компанией они дошли до дверей магазина, из которых вышла… баба Шура. Увидев почти всё село и Кузю, стоявшего впереди, она удивлённо воскликнула:

— А вы чего на меня так смотрите? Я кошелёк оставила в магазине, вот и вернулась. А ты, Кузя, панику навёл.

Соседи посмеялись и разошлись, а кот с хозяйкой медленно направились к дому. Кузя так проголодался, что не спускал глаз с рыбьего хвоста, торчащего из сумки.

— Сейчас наварю твоего минтая и накормлю тебя, мой спаситель, — сказала баба Шура коту и засмеялась.

По дороге шли старушка и старенький полосатый кот… И какой отрезок земного пути им осталось пройти — они не знали.

Они пройдут его вместе…

До самого конца…

Автор: Ирина Столярова

🟩 была девочкой тихой, но неуклюжей, с дырявыми руками. Моя бабушка, будучи недовольна мной, сердито говорила:
⠀
— В институт благородных девиц тебя не примут!
⠀
Когда человеку говорят, что его куда-то и не позовут, и не пустят — обидно. И мне в этот самый институт захотелось прям до смерти. Тем более, я поняла, учат там не просто на врача или учителя, а на благородную девицу.
⠀
То бишь пышные юбки, высокие причёски, кружевная мантилья и игра на лютне – так мне это представлялось. Я понятия не имела, что такое мантилья и на чём её носят, слабо представляла, как выглядит лютня, но уж больно слова красивые.
⠀
Я спросила, а кого туда, в благородные девицы, могут взять. Ну чтоб знать критерии и ориентиры. Оказалось – Таточку.
⠀
К бабушке захаживала на чашку кофе её приятельница, величественная усатая старуха Козина со своей внучкой, отмытой до блеска противной девчонкой моего возраста, которую постоянно ставили мне в пример.
⠀
У Таточки никогда не выплеталась лента из косы. Таточка никогда ничего не опрокидывала, не разбивала и не разливала. И платьица у неё были такие – пятногрязеотталкивающие.
⠀
Таточка пила чай, не издавая неприличные, но интересные присербывательные звуки. Таточка всегда слушалась бабушку и ничего без бабушкиного разрешения не делала.
⠀
Кто-то специально создаёт таких девочек, чтоб все остальные глянули на этот кладезь добродетелей, осознали невозможность достижения заоблачных морально-поведенческих высот, махнули рукой и жили бы себе дальше в своё удовольствие, не заморачиваясь.
⠀
Но в детстве я этого не знала.
⠀
— Ангел, невинный ангел! — говорила старуха Козина о Таточке и смотрела на меня с жалостью.
⠀
— Таточка, ты как будешь в школе учиться? – спрашивала Козина внучку.
⠀
— На пятёрочки, — отвечала скромная Таточка, сильно пихала меня под столом ногой и тоненько вскрикивала: — Бабушечка, скажите ей, чтоб не пихалась!
⠀
— А с твоей, Дуня, что будет – и не скажу, — сочувствовала старуха Козина моей бабушке и резюмировала: — Не всем же образованными быть.
⠀
При этом я читала лет с четырёх, а Таточка в полные шесть не все буквы знала.
⠀
Таточку я терпеть не могла, а вот в благородные девицы очень хотелось.
⠀
Во время одного из козинских визитов нас услали в сад.
⠀
— Знаешь слово на букву «ж»? – спросила меня Таточка. Видно, эту букву она таки выучила.
⠀
— Знаю, — честно сказала я. Ещё бы мне не знать: в доме жили старшие двоюродные сёстры и брат.
⠀
— А вот и не знаешь! Скажи, если знаешь!
⠀
Ну я и сказала. И эта мымра малолетняя заорала в открытое по случаю жары окно:
⠀
— Ваша Наташа плохое слово на букву «ж» сказала!
⠀
От возмущения я плюнула ей на платье.
⠀
Таточка перешла на визг:
⠀
— И плювается!
⠀
Меня спросили, правда ли это, я ответила, что да, и была отправлена в угол. И объяснений моих никто слушать не захотел, потому как Таточка, ангел невинный, была в авторитете.
⠀
Я стояла, уткнувшись носом в стену, вынашивала страшные планы ужасной мести всему козинскому семейству и мечтала. Вот выезжаю я в карете из замка, вся такая взрослая, в кружевной мантилье, с лютней, а навстречу мне ковыляет зачуханная Таточка.
⠀
Или сижу я на затенённой террасе всё того же замка, наигрываю на лютне, а внизу, у подъёмного моста нечёсаная и сопливая Таточка просится в замок, куда её, конечно же, никто и никогда не пустит.
⠀
А потом до меня дошло, неважно, где ты находишься — в замке или снаружи, главное, чтоб Таточка была по другую сторону крепостной стены.
⠀
Это и к взрослым таточкам относится.
⠀
Автор: Наталья Волнистая

🟨рочку родители очень ждали. Но беременность оказалась тяжелой и ребенок родился недоношенным. Лежал в кювезе. Многие системы органов оказались недоразвитыми. ИВЛ. Две операции. Отслойка сетчатки. Два раза с ребенком пускали попрощаться. Но Юрочка выжил.
⠀
Однако довольно быстро выяснилось, что он почти не видит и почти не слышит. Физическое развитие постепенно наладилось — Юрочка сел, взял игрушку, потом пошел возле опоры. Но умственное — не шло никак. Родители сперва еще надеялись — сначала бились вдвоем, потом отец как-то тихо растворился в пространстве, и мать продолжала сражаться одна. Нашла какую-то квоту, в три с половиной года Юрочке установили импланты для восстановления слуха. Теперь он вроде бы все слышал, но развитие не шло все равно. Занятия с дефектологами, логопедами, психологами и всевозможными специалистами. Мама Юля приходила с Юрочкой ко мне неоднократно. Я говорила: а давайте еще вот это попробуем, а вот это, а вот то... Мать пробовала то и это. Результата не было. Большую часть времени Юрочка тихо сидел в манеже и крутил какую-нибудь вещь. Стучал ею об пол. Кусал свою руку и еще что-нибудь. Иногда выл на одной ноте. Иногда выл модулированно. Мать утверждала, что Юрочка ее узнает, зовет ее каким-то особым курлыканьем и любит, когда ему чешут спинку и ножки.
⠀
В конце концов какой-то пожилой психиатр сказал ей: ну какой уже вам тут диагноз? Овощ ходячий. Примите относительно него какое-то решение и живите дальше. Либо сдаете его, либо просто ухаживаете за ним — вы же научились уже? Никакого смысла надеяться на какой-то существенный прогресс в его состоянии или в том, чтобы хоронить себя рядом с его манежем, я лично не вижу.
⠀
Это был единственный человек в жизни матери Юрочки, который высказался определенно. Она отдала Юрочку в спецсадик и вышла на работу. Некоторое время спустя купила мотоцикл — ей всегда хотелось. Стала ездить по улицам и за городом с единомышленниками — когда ревел мотор, все тревожные мысли и чувства забывались. Отец платил алименты, она целиком тратила их на сиделок на выходные — Юрочка был в общем-то не сложен в уходе, если привыкнуть к его вою.
⠀
Потом один из приятелей-мотоциклистов сказал Юле: знаешь, я на тебя как-то не по-детски запал, в тебе есть что-то интересно-трагическое.
⠀
— Пойдем, покажу, — сказала Юля.
⠀
Он заулыбался довольно, думая, что она зовет его домой и в постель. Она показала ему Юрочку. Тот был как раз бодрый, и выл модулированно и курлыкал — наверное, узнал мать или обеспокоился из-за незнакомого человека.
⠀
— Ох и ни черта себе! — сказал мотоциклист.
⠀
— А черта ж ты себе думал? — ответила Юля.
⠀
Через некоторое время они стали не только ездить, но и жить вместе. Мотоциклист Стас к Юрочке не приближался (заранее это обсудили), а Юля и не хотела.
⠀
Потом Стас сказал: давай ребенка родим. Юля ответила резко: а если еще один такой будем? Стас замолчал почти на год, а потом опять сказал: нет, все-таки давай.
⠀
Родился Ванечка. По счастью, совершенно здоровый. Стас сказал: может сдадим теперь Юру в заведение? Раз у нас нормальный сынок есть? Юля ответила: я скорее тебя сдам. Стас тут же пошел на попятный: «Я ж просто спросил...»
⠀
Ванечка обнаружил Юру месяцев в девять, когда пополз. Сразу очень заинтересовался. Стас пугался и злился: не пускай мальца к нему, опасно, мало ли что. Но Стас все время на работе или на мотоцикле, а Юля — пускала. Когда Ванечка ползал рядом, Юра почему-то не выл. И еще ей казалось, что он прислушивается и ждет.
⠀
Ванечка приносил игрушки, показывал, как играть, сам зажимал и складывал Юрины пальцы.
⠀
Однажды Стас приболел и остался на выходные дома. Увидел: Ванечка неуверенно еще ходит по квартире и что-то призывное бормочет, а за ним, как привязанный, Юра (до этого Юра безвылазно сидел в одной комнате в углу). Стас устроил скандал и потребовал «оградить моего сына от твоего идиота, или все время следить». Юля молча указала ему на дверь. Он испугался. Они помирились.
⠀
Юля пришла ко мне:
⠀
— Он — буратина, но я его люблю, — сказала она. — Ужасно, да?
⠀
— Это естественно, — сказала я.

Продолжение 🟠

🟧ужчина увидел эту парочку на самом краю набережной. Знаете, там где заканчивается бетон и асфальт. Где уже нет дороги и парк постепенно переходит в безлюдный пляж.
Глубоко, нет спасателей и почти всегда большие волны, а поэтому. Поэтому, там никто и никогда не купался.
Мужчина отошел сюда на пару минут. Уж извините за такие подробности, но ему захотелось отдохнуть от женской болтовни и покурить..

Вот тут он и наткнулся на довольно странную картину. Большая бездомная собака играла с пеликаном. Да, да.
Именно так. Они играли. Пеликан, тяжело переваливаясь, пытался угнаться за юркой собакой, а та, заливаясь совершенно счастливым лаем, моталась по пляжу поднимая тучи песка.
Потом они важно расхаживали вдоль кромки воды туда-сюда и разговаривали. Судя по всему, отлично понимали друг друга. После чего пёс улёгся возле кустов подальше от воды, а пеликан прижался к тёплому животу собаки и закрыв глаза, задремал.

Жена, её подруга и сестра жены - всё женское население их семьи, обнаружило мужчину стоящим на песке и его немедленно обвинили во всех грехах.
Они собирались пойти в ресторан, находившийся выше.
Он не очень понял, в чём виновен, но будучи давно и глубоко женатым человеком, извинился на всякий случай и уверил дам, что это больше не повторится и что он готов сидеть с ними хоть до поздней ночи. После чего жена, довольная послушанием своего мужа, взяла его под правый локоть, её сестра взяла под левый и они пошли.

Он не оборачивался, я же сказал, - он был глубоко и безнадёжно женатым человеком и знал, что это лишнее.
В ресторане дамы оживлённо болтали и почти не обращали на него внимания.
А поэтому, ему удалось спрятать в карманы куртки, висевшей на стуле, пару котлеток и целую куриную ножку. Парочка с пляжа не шла из головы.
Он сообщил женщинам, что ему надо отойти на пару минут по срочному, неотложному делу. Живот разболелся. Он накинул курточку и прошмыгнув мимо туалетной комнаты, скорым шагом направился к набережной.

Увидеть там парочку он не надеялся, но. Когда сильно запыхавшись, он подбежал, то увидел собаку и пеликана. Они сидели на краю набережной и смотрели в море.
И ему захотелось, так захотелось, почему-то, присесть рядом. Он осторожно подошел, вытащил из карманов угощение и положил рядом с собакой. Та посмотрела на него и вильнула хвостом. Пеликан сперва раскрыл большие крылья и свой огромный клюв. Он зашипел грозно, но, пёс успокоительно гавкнул и пеликан, заметив на асфальте большую куриную ножку, заинтересовался.
-Можно я присяду рядышком? - спросил человек.
Пёс дружелюбно замахал хвостом и справившись с котлетами, подвинулся.
Мужчина сел рядом. Он свесил ноги с набережной и стал болтать ими, точно как в детстве.
Так они и сидели. Сидели и смотрели на ночное море. И мужчине было хорошо, но.
Вы же помните? Безнадёжно женатый человек, о чём ему сообщил звонок телефона и звуки доносившиеся оттуда.
Он тяжело вздохнул, встал, попрощался со своими новыми друзьями и пошел по направлению к ресторану. Он оглядывался. И ему очень хотелось вернуться туда и опять сесть рядом и болтать. Болтать ногами и смотреть. Смотреть на волны.
Вот ведь малость-то какая. А поди ж ты, как тяжело это получить.

В ресторане ему высказали всё, вспомнив заодно что двадцать лет назад, он купил не ту коляску, а совсем другую. Все преступления припомнили. Все.
На следующий день он взял удочки и сообщив жене, что пойдёт на набережную наловить немного рыбки, отправился туда.
Парочка развлекалась на пляже игрой в догонялки. И он забросив удочки, присоединился. Через десять минут, совершенно умаявшись, они сели рядышком возле удилищ и тут он с изумлением заметил, что все три спиннинга, явно что-то поймали. Вытащив три довольно приличные рыбки, он почистил их и честно разделил между псом и пеликаном. Так они и прорыбачили до самого вечера. И можете мне поверить - рыбалка была отличная.
Домой он пришел с улыбкой на лице и одной рыбкой.
-Где рыба? - поинтересовалась жена и оглядев его помятый вид, добавила:
-Ты где был?

Он объяснил, что весь день провёл на набережной и что она легко может это проверить, спросив остальных рыбаков.

Продолжение⬇️

🟥енька захотел стать писателем в 6 лет. За обедом старший брат Саша сказал, что учительница литературы хочет послать его, Сашино сочинение, на конкурс рассказов.
— Зачем? — сразу же влез любопытный Сенька.
— Приз могут дать или грамоту, — отмахнулся от брата Сашка, доедая наваристую уху.
— А трансформера могут дать? — глазки у Сеньки разгорелись.
— Все могут, отстань, — Саша быстро доел обед и побежал на улицу.
Ради трансформера можно было постараться, тем более, что там писать этот рассказ.

Сенька любил, когда мама читала ему про животных и природу. И что там особенного? И он сможет. Мальчик попросил у отца большой лист белой бумаги и побежал творить. Писать он умел не очень хорошо, но те, кто раздает премии, должны понять, что писатель он начинающий и можно не судить особенно строго.

Рассказ написался быстро и легко. «И ничего, что я столько зачеркнул и исправил," подумал Сенька, «они поймут.» «Они» представлялись ему строгой воспитательницей детского сада Алевтиной Петровной, которая сильно ругала за пролитый чай и сломанные карандаши, но если ей объяснить, что чай пролился сам, и карандаш тоже сам сломался, она начинала улыбаться и добрела на глазах.

Как и куда отправлять рассказ, Сенька не знал. С родителями не хотел советоваться, пусть им сюрприз будет. А вдруг вместе с трансформером ему еще и денег дадут, вот тогда он всех удивит. Почтальонша тетя Зина жила по соседству, к ней Сенька и побежал за советом.
— Теть Зин, ты мне письмо отправишь, а я тебе на огороде помогу, — начинающий писатель не спрашивал и не торговался. Он был абсолютно уверен в том, что тетя Зина знает все адреса на свете и с радостью пустит его в огород на прополку начинающей краснеть клубники.
— Я просто так отправлю, не надо мне помогать, скажи только куда, — Зина, конечно, угощала соседей ягодами, но пускать Сеньку в огород поопасилась.
— Теть Зин, ну сама же знаешь, на конкурс, чтобы трансформера дали!
Сенька засомневался, можно ли ей доверять, если она не знает таких простых вещей.
— Ах на конкурс! — спохватилась Зина, — ну, давай, отправлю.
Радостный писатель покосился было на клубнику, но соседка строго сказала ему идти домой и помочь маме.
— Я лучше пойду поиграю, — Сенька решил, что заслужил отдых.

Зина развернула листок с рассказом, прочитала его и повела себя, как настоящая предательница: отнесла Сенькино творение ему домой.
— Сашка, смотри, что малой написал, — мать показала листок с каракулями старшему сыну. Саша быстро просмотрел «шедевр», сначала посмеялся, а потом подумал, что вот он — рассказ на конкурс.

Он сел за стол и просто написал, как они живут на маленьком кубанском хуторе, как работают родители, как он учится, как он хотел бы получить компьютер с интернетом, а его младший брат — игрушку, какая у них корова, как кошка ленится ловить мышей и их ловит собака — помесь таксы и дворняжки, как он хотел бы побывать в Москве, какой в этом году будет урожай и многое другое. Он писал и не мог остановиться. Жизнь, казавшаяся скучной и бессобытийной, не как в кино, оказалась наполнена столькими важными мелочами, что он все никак не мог поставить точку.
Вместо окончания он решил завтра в школе отсканировать Сенькины каракули и на следующий день их рассказы отправились на конкурс.
Почти через полгода, когда они уже обо всем забыли, когда Сенька сначала смирился с потерей трансформера, а потом, в конце лета, родители подарили ему Оптимуса Прайма и он не верил, что это от родителей, а не «от конкурса», когда он уже пошел в школу и слегка поумнел, из столицы пришла коробка с трансформером и грамота Сеньке за самый оригинальный и лаконичный рассказ.

Говорят, что один из устроителей конкурса любил потом показывать Сенькино творение начинающим авторам и умолял писать так же кратко и так же по делу.
«Привет! Я Сенька. Это разказ пра карову. Нашу. Зовут зорька. Она бадается и дает малако. Малако я люблю и печенье и оптимуса прайма. если не дадити трансформера буду гаревать.»
Рассказ был иллюстрирован тремя чудищами: что-то похожее на корову, на трансформера и на «гарюющего» человечка.
⠀
©️ Оксана Антюшина

🟨 детстве я был гиперактивным ребёнком. Тогда таких умных слов не знали и говорили попросту. Бабушка называла меня «юлой», а дед настаивал, что у меня «ёж в заднице».
Отправить меня вечером спать было столь же утопично, как ночью уложить обратно в гроб графа Дракулу: для нас обоих это главное время дня.
⠀
Меня пробовали оставлять в комнате с полностью выключенным светом – я научился видеть в темноте.
⠀
Меня гипнотизировали книжками на ночь и целиком зачитывали «Сагу о Форсайтах» – я умело притворялся спящим и затем змеей выползал из-под одеяла.
⠀
Мне включали пластинки со сказками – я делал звук погромче, чтобы родители не слышали, как в горке разбивается хрусталь.
⠀
Взрослые долго мучились со мной, пока, наконец, чисто случайно и, скорее, экспериментальным путём не открыли универсальную таблетку от моей бессонницы.
Универсальную таблетку от моей бессонницы звали дедушкой Федотом. Когда выключенный свет, книжки, пластинки, меня тихонько подкладывали под бочок к спящему дедушке Федоту.
Мой дедушка Федот был огромным. Для взрослых. Для меня, ребёнка, он был просто громадным.
⠀
Высокий, полный, необъятный, ширококостный дедушка Федот.
Но жира в его организме было не так много. В основном вся эта громадина состояла из добра. Крупного, отборного, сочного: такого добра в магазине не купишь, только на рынке)
Когда меня подкладывали под бочок к спящему дедушке Федоту, я мгновенно отрубался. Даже если за секунду до этого я поджег дом, мне уже не хотелось досматривать пожар. Я укрывался его животом, как одеялом, и затихал.
⠀
Ёж в моей заднице снимал свой костюмчик с иголками, аккуратно разглаживал его, вешал на спинку стула и ложился на спину. Заветная мечта всех ежиков – заснуть на спине, если вы не знали. Если вы не знали, для ежиков сворачиваться клубком – чистая мука: кому понравится спать, нюхая свои ноги.
⠀
От дедушки Федота шло тепло свежеиспеченного хлеба. Рядом с ним мне снились цветные сны.
⠀
Место рядом с дедушкой Федотом было вакантно. Бабушка уходила на ночь в другую комнату. Взрослые не могли спать с дедушкой Федотом. Он страшно храпел.
Он страшно храпел, а мне снился гигантский цветной медведь, который рычал у меня над головой, своим рыком отгоняя чудовищ.
⠀
Детство закончилось, мои бабушки и дедушки ушли. Ушёл и дедушка Федот. Детство закончилось в том числе из-за этого, в немалой степени.
Потом, уже во взрослой жизни, как и большая половина моего безумного города, я испытывал проблемы со сном. Непросто заснуть, если ты живёшь в улье. Все мои овцы, которых я пробовал считать на ночь, уже давно организовали закрытую группу во ВКонтакте и лечатся у психолога. В предутреннем мраке я бормотал своей голове «горшочек, не вари», но горшочек варил, непереваренная психогенная бурда булькала на медленном огне, и я ерзал, ерзал. Тысячу раз я вспоминал про дедушку Федота, пытался представить его рядом.
Но человек, любой человек, в том числе дедушка Федот, не умеет существовать потом, как тот свежеиспеченный хлеб. Его нужно брать сразу, с пылу с жару, греть руки на его тёплых боках. Потом человек покрывается коркой, коркой памяти, и это уже не то. Одним словом, я не мог представить дедушку Федота рядом. Когда я, наконец, засыпал, чёрно-белые чудовища безнаказанно носились по моим снам взад-вперед.
⠀
Однажды очередной бессонной ночью я решил со скуки проверить, как там спит Артём. Он как раз накануне переехал из стандартной детской колыбельки с частоколом и колючей проволокой на короткий диванчик, свою первую собственную взрослую кровать.
Артём спал хорошо. Я решил удостовериться, не жёсткий ли у него матрас. На секунду я прилёг с ним рядом, поджав ноги. И мгновенно отрубился.
⠀
Утром жена застала нас двоих в йогической позе на коротком диванчике. Я уткнулся головой Артему в живот, спрятав нос в его маленьких складках.
В ту ночь мне приснился цветной сон.
Дедушка Федот прислал себе замену.
⠀
©️Олег Батлук

🟪ё звaли нежным французским именем Фанни…
⠀
Каждую субботу она приходила на обед к плeмяннику и его семье. Снимaла в коридоре крошeчные ботики, вынимала из манжеты кружевной батистовый плaточек, на минуту обнажая уродливо распухшую косточку на тонком стaрческом запястье, промокала сухой нос с аристократической горбинкой и проходила на кухню. Там отдaвала неизменный пирог «Мечта» и шла долго и тщaтельно мыть руки. За собой остaвляла нить запaха сухих листьев, пропитанных солнцем — любимые духи из старых зaпасов. Она вообще нaпоминала осеннюю листву — легкую, шуршащую, волнующуюся от любого вeтерка.
⠀
Она была одинока — без детей, без мужа, существовавшего в ее жизни очень рано и недолго. Всю ее семью составляла жена давно умершего младшего брата, племянник, его жена и дети. Дети ее слегка пугали, она не очень умела с ними разговаривать, да и не видела в этом смысла. Они подтрунивали над ней и насмешливо называли «тётенька».
⠀
Фанни приходила ради общения с женой брата. Они обе были большие интеллектуалки, запоем читавшие французские и немецкие романы в подлиннике, имевшие одинаковый вкус в литературе, политике и в составлении своего мнения. Обе тонко и со вкусом подшучивали над общими знакомыми. Фанни рассказывала какие-то невероятные для Советского Союза истории про французскую оперу, про Париж, про необыкновенные наряды. Иногда брала с собой несколько тяжелых альбомов в бархатном переплете с пряжками, пахнущих духами и полные тонких дам в огромных шляпах и роскошных платьях, кокетливо позирующих рядом с игральными столиками и белогрудых, напомаженных господ во фраках.
⠀
Потом жена брата умерла и маленькая, неизменная Фанни, которая была старше всех, понемногу начала сдавать. Племянник посоветовался с женой и перевез ее к себе.
⠀
Она тихонько жила в своей комнате, по давно заведенному расписанию. Перед обедом обязательно обжигала хлеб над газовой конфоркой, чтобы убить микробы, суповую ложку держала в своей комнате под кружевной салфеткой, а в ящике стола долго берегла хороший бельгийский шоколад, отламывая изредка крошечные кусочки. Тихо жила и так же тихо, понемногу уходила…
⠀
Перед смертью слегла и перестала узнавать окружающих. Проживала какую-то свою жизнь, медленно протягивая тонкую руку к потолку и слегка улыбаясь краями губ кому-то хорошо знакомому, видимому только ей… Умерла легко, во сне. Просто не проснулась. Такой хрупкий, душистый осенний листок, случайно залетевший из прошлой жизни…
⠀
Она не любила рассказывать о себе, сверстники давно умерли и всем казалось, что она всегда была маленькой, аккуратной старушкой, с батистовым платочком в манжете. Только родные знали, что она была блестящим хирургом, прошла две войны — Финскую и Отечественную. Что проявляла чудеса героизма, вытаскивая на себе раненых прямо под обстрелом. Что самые безнадежные случаи — это ее работа. Что награды не помещаются на одной стороне жакета.
⠀
Генерал, которому она спасла ноги от ампутации, искал ее по всему Союзу, чтобы на коленях сделать ей предложение. А она отказалась, потому что ее сердце принадлежало многим людям и своей профессии… Как причудливо жизнь тасует людей в своей колоде. Как часто мы не знаем, с кем рядом находимся.
⠀
И как нежные, тепличные цветы своими хрупкими корнями держат эту огромную, тяжелую Землю…
⠀
©️ Мила Миллер

🟧ое восприятие «бабушек» долгое время было одноклеточным. В лучшем проявлении бабушка — это такая Арина Родионовна, теплая печка, рядом с которой уютно засыпать в стужу. Уменьшительно-ласкательный суффикс делал свое дело — форматировал восприятие. Помимо тепла и уюта она еще и в хозяйстве может пригодиться: вон, классик даже выпивал с нею вместе.

Темную сторону бабушек я видел сквозь собирательный образ Бабы Яги. Действительно, к старости некоторые женщины наживают себе острые лица, о которые можно порезаться с первого взгляда. Никакого уюта в них нет — окна нараспашку, и отовсюду сквозит какая-то внутренняя бездомность.

Однажды я сидел в гостях у друга детства. Мне тогда было лет двадцать, я оканчивал институт. Мы с ним вспоминали свое советское счастливое голодранство, рассматривая старые фотографии. Я обратил внимание на раритетный альбом со спутником на обложке, лежавший в глубине ящика.

«О, это моей бабушки, ничего интересного», — прокомментировал друг.

Я все же попросил разрешения посмотреть.

«Бабуль, можно Олег твой альбом посмотрит?» — крикнул друг.

«Да, конечно!» — прилетело обратно из соседней комнаты через коридор. Бабушка жила в той же квартире вместе с родителями друга и с ним самим.

Я открыл альбом на первой странице и принялся листать. Ничего выдающегося, обычные желтые листья чьей-то судьбы, как в любом парке по осени, как в любой жизни в старости. Снимки детей, женщин, мужчин, черно-белого неба, серого солнца, застывшего навеки моря, горделивых зданий, от которых сейчас и кирпича не найти.

Но на середине альбома я задержался. Меня зацепили несколько похожих фотографий какой-то девушки. Это была полноценная фотосессия, как бы мы сейчас сказали, такой ретроинстаграм. Девушка позировала в интерьере. На заднем плане мелькали то старый ламповый радиоприемник, то картины на стенах, то окно с гардинами. Снимки были очень качественные, даже профессиональные, словно с обложки журнала.

Возможно, это впечатление возникало от того, что девушка на фото была божественно хороша. Я даже как-то застеснялся ее красоты. Мне показалось, что если я посмотрю чуть подольше, то рискую в нее влюбиться (тогда я еще не был женат, тогда мне еще было можно). Девушка на пожелтевших карточках улыбалась так, что черно-белые фотографии на мгновение становились цветными. Она улыбалась до перехватывания горла, до бабочек у меня в животе.

Я поспешил перевернуть страницу. Затем шли еще какие-то снимки, все современнее и современнее, а в конце альбома, на последних листах, я уже без труда узнавал бабушку моего друга — на даче, на лавочке, за столом.

Я закрыл альбом и вернул его другу.

«Интересно, — процедил я из вежливости, — девушка там одна на фото, очень ничего. Родственница ваша?»

«А, — протянул товарищ, сразу поняв, о чем я говорю, — ага, родственница. Бабушка моя».

Я несколько секунд просидел молча, пока мой чайник не закипел.

Я взял альбом у друга обратно, буквально вырвал из рук. Открыл посредине на странице с фотографиями девушки. Перелистал в конец на страницу с фотографиями бабушки. Потом отмотал назад. Затем перемотал вперед. Проделал этот нехитрый мультипликационный трюк еще пару раз.

«Это та же самая бабушка, что и на последних фото?» — задал я один из своих фирменных идиотских вопросов.

«Та же, та же», — ответил друг с интонацией «и тебя вылечат».

Я держал в руках альбом, ошарашенный, и внутри меня искрился разорванный напополам шаблон.

В этот момент в коридоре раздалось шарканье, и в нашу комнату вошла бабушка. Она принесла нам на подносе чай с пряниками.

«Ой, бабуля, да не стоило», — сказал ей друг.

Старушка поставила поднос и выпрямилась. Она не сразу ушла, видимо, ей нужно было отдышаться. Ей тогда было уже слегка за восемьдесят. Слышала она прекрасно, а вот ноги слушались плохо, как бы ни пытался докричаться до них мозг. Пожилая женщина смотрела прямо на меня. Мне стало неловко. Я поднял альбом, открытый на ее девичьих снимках, и произнес вторую идиотскую фразу за день:

«А это вы!»

Она всплеснула руками, словно увидела привидение.

Продолжение ⬇️

🟦орезал на кухне палец. Жены нет, дома один Артём. Кровь хлещет.
Сначала я пытался ее отсасывать и даже подумал, невпопад, конечно, как тяжело жилось графу Дракуле, потому что вкус был не мишленовский.
⠀
Потом стал зализывать, также безуспешно — позвал профессионалов, но кот Семён брезгливо отвернулся.
⠀
Наконец одной рукой я вывалил на стол домашнюю аптечку. Артём услышал из детской шум и спросил, что у меня случилось. Ничего, ответил я. Успел оценить своё предсмертное мужество и вылил на рану пол-флакона йода, затем лакернул зелёнкой.
⠀
Я поплыл, показалось, что теряю сознание. Между бинтом и обновлением завещания выбрал побороться, отмотал бинт, метра этак три, начал наматывать бинт на палец. Вспотел, хотя не исключено, что и от наматывания, да и пот был не холодный (я трогал). Никак не получалось отрезать бинт левой рукой. Хорошо амбидекстрам (кстати, первый случай, когда это слово пригодилось мне в жизни). Вскоре я понял, в чем моя проблема: ножницы были из набора детского доктора, Артём зачем-то подкинул их в аптечку, видимо, из благих побуждений, для усиления. Я разорвал бинт зубами, прикусив обе губы зараз, но с этим после. Завязал тройной морской узел (вычитал у маринистов).
⠀
Прилёг в обморок.
Пришла жена.
⠀
Я выдал ей хорошо отрепетированную речь про то, что, когда муж при смерти, ее каждый раз нет дома. Она пыталась переставить две части этого тезиса местами, я не позволил. Для вкуса добавил свое любимое пассивно-агрессивное «как всегда», оно любому срачу к лицу.
— Давай посмотрим, — наконец сказала жена правильные слова.
— Присядь, а то вырубишься, — предупредил я, — море крови.
⠀
Жена размотала бинт. А где рана, спрашивает.
Черт.
Нет-нет-нет-нет-нет.
Это ж теперь на десять лет семейной жизни мемов.
Я забинтовал не тот палец.
Едва заметная царапина скромно краснела на соседнем…)))
⠀
©️ Олег Батлук

🟪огда мне было семь лет, меня решили отдать в музыкальную школу. Вернее, отдать меня решили еще задолго до встречи родительских половых клеток, так как дома стояло фортепиано и все женщины нашей семьи, насколько глубоко удалось копнуть родословную, обладали умением играть на нём. Так что мое мнение на этот счёт априори считалось сформированным.
На вступительных экзаменах проводилось три испытания: повторить спетую педагогом мелодию, воспроизвести ритмический рисунок хлопками в ладоши и спеть произвольную песенку.

В коридоре толпились родители и всячески щадили голоса и нервы своих деток: не пой, не кричи, не шепчи, выпей теплой воды, глотни сырое яйцо, не жуй жвачку, не чеши живот…
— Вы что петь будете? — спросила нас мама Иришки Кузиной.
— «Голубой вагон», — гордо ответила за меня бабуля.
— Как «Голубой вагон»? Его уже Женечка Саленек поёт!
— Ну, тогда… Песенку Чебурашки…
— Чебурашку Мурвета застолбила, давно уже!
— Лялечка, какие песенки ты еще знаешь?
— Из кота Леопрольда знаю.
— Все песенки из Леопольда заняты корейской семьей! Они оптом поступают!
Бабушка скисла.
— А что, одинаковые нельзя, что ли?
— Нет! Завуч просила разные, чтобы уши от однообразия не завяли!
— Ишь, уши… Лялечка, ну-ка?
— Про японского журавлика!
— Тоже занято! Слышала, как какая-то девочка репетировала!
Тут мы услышали мою фамилию, и бабуля подтолкнула меня ко входу в актовый зал.
Я вошла и робко взобралась на сцену.
Первые два задания я прошла на ура. Мои огромные прозрачно-желтоватые банты на туго заплетенных и собранных в корзинку косичках колыхались как оглашенные, словно их трепал суровый бекабадский ветер. В придачу к этому я не могла сильно открывать рот, так как скулы сводило натянутыми волосами и при всяком: «А-а-а», — мои глаза становились еще более лисо-монголоидными.
— Такая хорошенькая, умничка прям, — заколыхалась дородная Лия Львовна. — Но худенькая какая, цыпленок, не кормят словно!
Я и вправду была очень худой, особенно конечности: тонкокостные, они висели как веточки — руки из рукавов белой блузы, ноги — из-под юбки-колокола.
— Что петь будешь, деточка?

Я стала срочно соображать. Мысли в голове из-за этой прически, казалось, тоже были натянутыми и бились от одного виска к другому.
— Эх, дубинушка, ухнем! Ух! — толстым голосом протяжно завела я любимую песню нашего садовника. Всякий раз, работая на участке, он напевал какую-нибудь песню из своего небогатого репертуара.
Лия Львовна поднесла руку к груди.
— Эх, любимая, сама пойдет, подёрнем, подёрнем, да ухнем! — детским басом залихватски вывела я.

Преподаватели отчего-то выпучили глаза и переглянулись. Ясно: надо петь что-то другое. Дубинушка — не по их зубам.
— Я передумала. Это неподходящая песня. Вот. — Спрыгнув со сцены, я сделала глубокий вдох, мелким шагом пошла к учителям и гнусаво заныла:
— Вот господин хороший идет по мостовой. Подайте, Христа ради, червончик золотой…
Я протянула руку в просящем жесте и мысленно окунулась в роль просящей бродяжки.
— Нет, нет, Лялечка, — часть учителей сдавленно ржала, а Лия Львовна пыталась сохранить спокойствие, — давай что-нибудь нежное, про василечки-колокольчики…
Меня понесло. Трагично прикрыв веки и сложив руки на груди, я уныло затянула:
— Однозвучно гремит колокольчик
И дорога пылится слегка…
И уныло по ровному полю
Разливается песнь ямщикааааа…
На ямщике мой голос ушел слишком низко и мне пришлось надуться, чтоб вывести это: «…Кааа», — протяжно и значимо. Я поняла, что не вытяну петь про хладную грудь, и решила перескочить на подснежники.
— Лишь только подснежник распустится в сроооок… — Я закатила глаза и постаралась придать трагизма своему голосу, отчего мои банты на голове задрожали — и ноги тоже. -
Лишь только приблизятся первые грозы, на белых стволах появляется сок… Так плачут березы. так плачут березы…
Учителя не смотрели на меня. Они тряслись, они прятали взгляд, и я поняла, что очень расстроила их, ведь просили же, просили исполнять детские песни, а я — садово-огородные…
Надо веселое… Вот! Есть!

Продолжение 🔻

🟧опс Цуня в очередной раз блеснул высоким уровнем айкьюкарекью и закрылся в душевой кабине изнутри.
выйти сам не смог, поэтому просто принял этот мир таким, какой он есть, и тихо лёг спать по месту принятия.
Он у нас мастер простых решений и всегда высыпается, в отличие от остальных.
⠀
Спустя какое-то время я блеснула сообразительностью и поняла, что слишком давно не запиналась о мопса в тех местах, где мы обычно запинаемся о мопса и не наступала на мопса там, где мы обычно на него наступаем.
⠀
Такого приятного удобства не было уже лет десять, стало очень тревожно.
я сразу блеснула истеричностью и решила, что мопс как-то незаметно вышел из квартиры.
весь и навсегда.
Это единственная причина, которая помешала бы ему лежать сразу во всех местах, где мы обычно запинаемся и наступаем, и высыпаться между запинаниями и наступаниями.
⠀
Стопроцентно выпустила мопса в подъезд и не заметила этого именно я.
Ведь в нашей семье все талантливые поступки с дорогостоящими последствиями совершаются строго мной, и эту лошадь первенства я никому не отдам.
⠀
Мопс в случае неконтролируемого выпускания деловито садится в лифт с кем-то из соседей или курьеров - и конечный пункт его путешествия теряется в этажах и измерениях.
⠀
Наверняка на каком-то из этажей мопса ещё и украли, решила я.
Ведь он у нас очень красивый, умный и выспавшийся, настоящий подарок судьбы на коротких лапках.
А мне теперь кабзда, потому что священное животное у нас в семье вовсе не я.
⠀
Кое-как натянув куда-то штаны, я истерично поехала на лифте по всем измерениям сразу.
заодно узнала, что у нас в доме 24 этажа, но почему-то нет 13го, очень удивилась.
Живу тут десять лет, а каждый раз такая новость.
На предмет беспризорной свиноты были опрошены все встречные соседи, курьеры, консьерж и даже верхняя Галина, с которой у нас ядерная война идет уже три года, просто мы никому про неё не говорим.
пусть человечество ещё немного постоит на пороге, покачается.
⠀
Соседи не видели мопса, потому что только зашли в подъезд, как сразу увидели истерическую меня в кое-как надетых штанах и забыли, куда шли.
Курьеры не видели мопса, потому что в Узбекистане мопсов нет, они не знают, что это, и отойди от нас, безумная невыспавшаяся женщина.
⠀
Консьерж не видел мопса, потому что как раз обходил подъезд в своем отдельном невидимом никому измерении, такой трудяга.
⠀
Верхняя Галина не видела мопса, потому что слепошарая, тут не надо ничего дополнительно пояснять.
позже обязательно ей нахамлю, когда повод придумаю.
⠀
Постепенно ареал панической беготни и опросов расширялся.
Ещё через полчаса в него вошли оба уровня подземной парковки и прилегающая территория с произрастающими на ней кустами.
⠀
фитнес-браслет впервые за год встрепенулся, решил, что у меня тренировка высокой интенсивности, и начал отпускать издевательские поддерживающие комментарии.
⠀
После часа беготни и криков я ушаталась и забежала домой попить водички.
В этот момент мопс Цуня повернулся внутри душа кверху пятаком, и громко захрапел счастливыми звуками всегда высыпающегося животного.
Если бы не это, я бегала бы по району до пенсии.
Возможно, даже похудела бы наконец.
⠀
- Чем занималась сегодня, любимая? - спросил муж вечером (на самом деле он так упорото не разговаривает, но кто мне помешает помечтать).
- Час каталась на лифте и бегала по морозу просто так, без веской причины, не обращай внимания, - ответила я, в двенадцатый раз испепелив невыспавшимся взглядом отлично выспавшегося мопса.
⠀
Следующим нашим домашним животным, скорее всего, будет кто-то без ног, например, устрица.
или палка колбасы брауншвейгской породы.
Мы будем вместе отлично высыпаться в отличие от всех вас.
А кого-то более подвижного пусть заводит кто-то менее истеричный и более выспавшийся, я не потяну.
⠀
Автор Добрая Веда©️

😍Коллекция интереснейших каналов в Телеграм для тебя!

Выбирай канал по интересам или забирай их все! ⤵️⤵️

🐱 НЕPROЯВЬ
Нейропсихолог- Антинаставник о потустороннем; как самостоятельно хакнуть реальность.

🐱  Регрессолог Елизавета Лилеева.
Получите ЧЕК-ЛИСТ «Порабощение души» и проверьте, есть ли у вас его признаки: https://online.lileeva-centr.ru/cheklistdusha

🐱 Сила Рода Женская мудрость
Здесь все про то как стать счастливым от психологии до магии

🐱 Женщина на 999%
Как заставить сверкать каждую грань своей жизни.
Проводник к себе - настоящей и уверенной.

🐱 Умница и красавица
Литературные «перекусы» для занятых. Максимум эмоций за минимум времени.

🐱 СЕЙЧАС Я ХОЧУ...
канал-мотивация. Цитаты, клипы, вдохновение на каждый день.

🐱 Идеи для хозяйки
МК, советы, идеи и много интересного для досуга и не только.

🐱 За 7-ю печатями
Все об оздоровлении, омоложении, долголетии и эзотерике и, узнав секреты, Вы сможете решить многие проблемы!

🐱 Готовим красиво
Кулинарные рецепты с душой. Готовим не только вкусно, но и красиво!

➖➖➖➖➖➖➖➖➖➖➖

➡️ УЧАСТВОВАТЬ В ПОДБОРКЕ