В 1910-е годы казанская художница Вера Вильковиская написала портрет своего брата Степана. Вера училась в Казанском Художественном училище у Николая Фешина.
Её брат был студентов Императорского Казанского университета. Подробнее о нём можно узнать из предыдущего поста.
Её брат был студентов Императорского Казанского университета. Подробнее о нём можно узнать из предыдущего поста.
Как театр горожан с гимназией помирил
В 1765 году Казанской мужской гимназией начал руководить Юлий Фон-Каниц. И работы у него было много. Предыдущие два директора — Савич и Кожин не справились. Учителя не получали жалования, ученики голодали. С этим Фон-Каниц разобрался. Но была ещё одна проблема, которую нужно было срочно решать. Репутация гимназистов в Казани катастрофически упала.
Большинство учеников гимназии в то время — дети младших воинских чинов. Для них поступление в гимназию было одновременно очень важным событием и не очень понятным. Начальство старалось объяснить, что для получения всех привилегий и хорошего места гимназию нужно окончить. Но молодые люди уже считали себя особенными. Они подчинялись только гимназии, их не могли арестовать и призвать на службу, они, в конце концов, изучали науки. Поэтому «рождалась в незрелом уме их дерзость — как-нибудь пробиваться». Например, они «стали считать позволительным все средства доставлявшие им продовольствие». Да, молодые гимназисты грабили и отнимали еду у казанцев. И, в целом, «шалили». Из-за этого родители-дворяне своих детей просто переводили в другие учебные заведения, чтобы избежать дурного влияния разночинцев.
Что сделал Фон-Каниц? Конечно, он ужесточил дисциплину. Но нужно было примирить учеников и город. Для этого он начал устраивать в гимназии театральные постановки. Даже свои деньги вкладывал в это. Актёрами были сами гимназисты. Первое время Фон-Каниц лично уговаривал самых знатных и известных людей города посещать эти вечера. Со временем театр в гимназии стал популярен. Молодые люди были заняты, а казанцы видели, что ученики — это не страшные разбойники, а приличные ценители искусства. Так конфликт постепенно сошёл на нет.
Обо всём этом пишет в «Исторической записке о 1-й Казанской гимназии» (1867) Владимиров Владимир Владимирович. Эта книга хранится в Научной библиотеке Казанского университета. А электронную копию можно почитать по ССЫЛКЕ.
В 1765 году Казанской мужской гимназией начал руководить Юлий Фон-Каниц. И работы у него было много. Предыдущие два директора — Савич и Кожин не справились. Учителя не получали жалования, ученики голодали. С этим Фон-Каниц разобрался. Но была ещё одна проблема, которую нужно было срочно решать. Репутация гимназистов в Казани катастрофически упала.
Большинство учеников гимназии в то время — дети младших воинских чинов. Для них поступление в гимназию было одновременно очень важным событием и не очень понятным. Начальство старалось объяснить, что для получения всех привилегий и хорошего места гимназию нужно окончить. Но молодые люди уже считали себя особенными. Они подчинялись только гимназии, их не могли арестовать и призвать на службу, они, в конце концов, изучали науки. Поэтому «рождалась в незрелом уме их дерзость — как-нибудь пробиваться». Например, они «стали считать позволительным все средства доставлявшие им продовольствие». Да, молодые гимназисты грабили и отнимали еду у казанцев. И, в целом, «шалили». Из-за этого родители-дворяне своих детей просто переводили в другие учебные заведения, чтобы избежать дурного влияния разночинцев.
Что сделал Фон-Каниц? Конечно, он ужесточил дисциплину. Но нужно было примирить учеников и город. Для этого он начал устраивать в гимназии театральные постановки. Даже свои деньги вкладывал в это. Актёрами были сами гимназисты. Первое время Фон-Каниц лично уговаривал самых знатных и известных людей города посещать эти вечера. Со временем театр в гимназии стал популярен. Молодые люди были заняты, а казанцы видели, что ученики — это не страшные разбойники, а приличные ценители искусства. Так конфликт постепенно сошёл на нет.
Обо всём этом пишет в «Исторической записке о 1-й Казанской гимназии» (1867) Владимиров Владимир Владимирович. Эта книга хранится в Научной библиотеке Казанского университета. А электронную копию можно почитать по ССЫЛКЕ.
Сегодня вспоминаем студенческие песни, популярные в Казани в 1840-1860-х годах. Тексты мы нашли в сборнике врача и композитора Алексея Аристова. А озвучили — с помощью нейросети.
Сегодня в нашем плейлисте:
— «Где с Казанкой рекой»
— «Проведёмте-ж друзья»
— «Фуражка»
— Студенческий гимн «Gaudeamus igitur» в переводе профессора Николая Вагнера и на латыни (берегите уши!)
Сборник Аристова вышел в 1904 году. Экземпляр хранится в Научной библиотеке Казанского университета. А электронную копию можно полистать на нашем сайте.
Сегодня в нашем плейлисте:
— «Где с Казанкой рекой»
— «Проведёмте-ж друзья»
— «Фуражка»
— Студенческий гимн «Gaudeamus igitur» в переводе профессора Николая Вагнера и на латыни (берегите уши!)
Сборник Аристова вышел в 1904 году. Экземпляр хранится в Научной библиотеке Казанского университета. А электронную копию можно полистать на нашем сайте.
Лето, когда барышни букашек ловили
В 1806 году студенты Казанского университета увлеклись собиранием насекомых. Научил их этому профессор-немец Карл Фукс. Несколько месяцев молодые люди носились по окрестностям Казани и собирали бабочек и гусениц. Об этом многие знают. Казанские краеведы любят вспоминать, как будущий писатель Аксаков, автор «Аленького цветочка», бегал с сачком по Арскому полю. Но у этого хобби студентов было неочевидное последствие.
Ведь летом молодые люди разъехались по домам. Историк и педагог Пётр Пономарёв пишет, что энтомологией увлеклись сёстры казанских студентов. К ужасу родителей, нянюшек и дворни барышни стали собирать червяков, бабочек и хризалиды. Они отложили в сторону сентиментальные романы Дюкре-Дюминиля и взялись за справочники и энциклопедии. Девушки оставляли вышивку и вязание и заполняли коробочки, стаканы и даже рояли мертвыми насекомыми. Для начала XIX века ситуация совершенно возмутительная.
Узнать больше о том, как профессор Фукс изменил Казань, можно из «Казанского литературного сборника» (1878). Оригинал хранится в Научной библиотеке Казанского университета. А электронная копия — на нашем сайте.
В 1806 году студенты Казанского университета увлеклись собиранием насекомых. Научил их этому профессор-немец Карл Фукс. Несколько месяцев молодые люди носились по окрестностям Казани и собирали бабочек и гусениц. Об этом многие знают. Казанские краеведы любят вспоминать, как будущий писатель Аксаков, автор «Аленького цветочка», бегал с сачком по Арскому полю. Но у этого хобби студентов было неочевидное последствие.
Ведь летом молодые люди разъехались по домам. Историк и педагог Пётр Пономарёв пишет, что энтомологией увлеклись сёстры казанских студентов. К ужасу родителей, нянюшек и дворни барышни стали собирать червяков, бабочек и хризалиды. Они отложили в сторону сентиментальные романы Дюкре-Дюминиля и взялись за справочники и энциклопедии. Девушки оставляли вышивку и вязание и заполняли коробочки, стаканы и даже рояли мертвыми насекомыми. Для начала XIX века ситуация совершенно возмутительная.
Узнать больше о том, как профессор Фукс изменил Казань, можно из «Казанского литературного сборника» (1878). Оригинал хранится в Научной библиотеке Казанского университета. А электронная копия — на нашем сайте.
4 мая 1900 года в Казанском университете открылся музыкальный кружок. А его первым руководителем, внезапно, стал специалист по грибам и рыбкам
Кружок делился на три отделения: хорового пения, симфонической оркестровой игры, игры на мандолинах и гитарах. К занятиям подошли серьёзно. Первый концерт общества состоялся осенью — 24 ноября.
А руководил музыкальным кружком профессор Николай Сорокин (1846-1909). Сегодня Сорокин известен как основатель медицинской микологии в России и специалист по патогенным грибкам. А вот в начале XX века о нём знали не только в научном мире. Сорокин написал первую книгу по аквариумистике в России и популяризировал это хобби.
Кружок делился на три отделения: хорового пения, симфонической оркестровой игры, игры на мандолинах и гитарах. К занятиям подошли серьёзно. Первый концерт общества состоялся осенью — 24 ноября.
А руководил музыкальным кружком профессор Николай Сорокин (1846-1909). Сегодня Сорокин известен как основатель медицинской микологии в России и специалист по патогенным грибкам. А вот в начале XX века о нём знали не только в научном мире. Сорокин написал первую книгу по аквариумистике в России и популяризировал это хобби.
Как вы могли заметить, еда студентов разных лет — наша излюбленная тема. Сегодня читаем мемуары Дмитрия Яковлевича Мартынова (1906-1989) — казанского профессора-астронома. Он перевёлся в Казанский университете в 1924 году.
«Питались студенты в своих столовых. Я хорошо запомнил одну из них — на Ново-Горшечной лице (ныне улица Бутлерова). Питание в ней ни малейшим образом не соответствовало запросам наших желудков, только одна горчица подавалась на столы без ограничений. Впрочем и хлеба было достаточно, так что постоянно наш обед начинался с хлеба, намазанного горчицей».
А с чего начинался ваш обед в студенчестве?
Рукописные мемуары Дмитрия Мартынова хранятся в Отделе рукописей и редких книг Научной библиотеки им.Н.И. Лобачевского.
«Питались студенты в своих столовых. Я хорошо запомнил одну из них — на Ново-Горшечной лице (ныне улица Бутлерова). Питание в ней ни малейшим образом не соответствовало запросам наших желудков, только одна горчица подавалась на столы без ограничений. Впрочем и хлеба было достаточно, так что постоянно наш обед начинался с хлеба, намазанного горчицей».
А с чего начинался ваш обед в студенчестве?
Рукописные мемуары Дмитрия Мартынова хранятся в Отделе рукописей и редких книг Научной библиотеки им.Н.И. Лобачевского.
Пробные лекции
Финальное испытание для преподавателя в университетах Российской империи — пробная лекция. На неё могли прийти все желающие. Нового преподавателя оценивали его коллеги, ректор, чиновники. В зал набивались студенты, причём всех факультетов. Могли прийти и горожане. У претендента могли потребовать две публичные лекции, например, если он ещё не защитил диссертацию. А иногда учёного просили провести лекцию в одном из столичных вузов, прежде чем давать кафедру в провинции.
Самая известная «пробная лекция» в Казани состоялась осенью 1860 года. Историк Афанасий Щапов в главном зале университета при начальстве заявил, что собирается читать в университете историю народа, а не царей. Для того времени заявление, как минимум, скандальное. Но лекцию Щапов прочитал так талантливо, что публика покорилась: «Онемевшая толпа расступилась перед ним с инстинктивным почтением. Несколько секунд в зале еще длилась мертвая тишина, но вдруг, как гремучий удар летней грозы, разразился страшный гром рукоплесканий. Профессора и сам попечитель делали тоже. Потом начались какие то восторженные крики, наконец, ко всему этому присоединился оглушительный треск мебели, ломавшейся под напором толпы, устремившейся наконец вслед за профессором».
В 1884 году обязательные пробные лекции отменили. Но, судя по газетным заметках, их всё равно регулярно устраивали вплоть до революции 1917 года. И не только для кандидатов на должность профессора, но и для приват-доцентов.
Про Афанасия Щапова мы, кстати, целую книгу оцифровали из фондов Научной библиотеки Казанского университета. Прочитать можно ПО ССЫЛКЕ.
Финальное испытание для преподавателя в университетах Российской империи — пробная лекция. На неё могли прийти все желающие. Нового преподавателя оценивали его коллеги, ректор, чиновники. В зал набивались студенты, причём всех факультетов. Могли прийти и горожане. У претендента могли потребовать две публичные лекции, например, если он ещё не защитил диссертацию. А иногда учёного просили провести лекцию в одном из столичных вузов, прежде чем давать кафедру в провинции.
Самая известная «пробная лекция» в Казани состоялась осенью 1860 года. Историк Афанасий Щапов в главном зале университета при начальстве заявил, что собирается читать в университете историю народа, а не царей. Для того времени заявление, как минимум, скандальное. Но лекцию Щапов прочитал так талантливо, что публика покорилась: «Онемевшая толпа расступилась перед ним с инстинктивным почтением. Несколько секунд в зале еще длилась мертвая тишина, но вдруг, как гремучий удар летней грозы, разразился страшный гром рукоплесканий. Профессора и сам попечитель делали тоже. Потом начались какие то восторженные крики, наконец, ко всему этому присоединился оглушительный треск мебели, ломавшейся под напором толпы, устремившейся наконец вслед за профессором».
В 1884 году обязательные пробные лекции отменили. Но, судя по газетным заметках, их всё равно регулярно устраивали вплоть до революции 1917 года. И не только для кандидатов на должность профессора, но и для приват-доцентов.
Про Афанасия Щапова мы, кстати, целую книгу оцифровали из фондов Научной библиотеки Казанского университета. Прочитать можно ПО ССЫЛКЕ.
Многие писали о новых памятных табличках на здании городской обсерватории Казанского университета. Но вот про изменение цвета ничего не сказали. А, между прочим, облик обсерватории теперь ближе к изначальной задумке архитектора.
Обсерваторию на вершине университетского холма строили с 1833 по 1837 год. В проекте Михаила Коринфского важную роль играл цвет. Мы уже рассказывали об этом. Но напомним. Все учебные здания были выкрашены в светлый песчаный оттенок. И только анатомический театр и обсерватория выделялись. Корпус медиков располагался в центре двора, а обсерватория была видна из любой точки города. Их выкрасили шарой — тёмно-серой краской, голубоватого оттенка. На её фоне белый декор – карнизы, замковые камни, пилястры и колоны – смотрелись выигрышно.
В 1842 году обсерватория сгорела в городском пожаре. Но её восстановили. Вероятно, что в середине XIX века для стен выбрали новый цвет. Во всяком случае, на всех исторических снимках здание именно белое. А в этом году ему вернули цвета, близкие к оригинальным. Поэтому не удивляйтесь, что обсерватория по оттенку не похожа на другие корпуса ансамбля. Так и задумано.
Больше узнать о строительстве учебных корпусов в 1830-е годы можно из статьи «Здания Казанского университета», которую мы оцифровали и выложили на нашем сайте.
Обсерваторию на вершине университетского холма строили с 1833 по 1837 год. В проекте Михаила Коринфского важную роль играл цвет. Мы уже рассказывали об этом. Но напомним. Все учебные здания были выкрашены в светлый песчаный оттенок. И только анатомический театр и обсерватория выделялись. Корпус медиков располагался в центре двора, а обсерватория была видна из любой точки города. Их выкрасили шарой — тёмно-серой краской, голубоватого оттенка. На её фоне белый декор – карнизы, замковые камни, пилястры и колоны – смотрелись выигрышно.
В 1842 году обсерватория сгорела в городском пожаре. Но её восстановили. Вероятно, что в середине XIX века для стен выбрали новый цвет. Во всяком случае, на всех исторических снимках здание именно белое. А в этом году ему вернули цвета, близкие к оригинальным. Поэтому не удивляйтесь, что обсерватория по оттенку не похожа на другие корпуса ансамбля. Так и задумано.
Больше узнать о строительстве учебных корпусов в 1830-е годы можно из статьи «Здания Казанского университета», которую мы оцифровали и выложили на нашем сайте.
Красный граф Толстой в Казани
Студент Краснов пишет, что в Казанском университете в 1920-е годы работал Павел Николаевич Толстой — юрист, граф из рода Толстых, спортсмен и любимец студентов. Вот только как-то подтвердить его слова сразу у нас не получилось. В биографических словарях о Павле Толстом мы ничего не нашли. А в интернете упоминается полный тёзка, журналист, который много лет жил за границей и был расстрелян в 1930 году. Может Краснов что-то перепутал? Нет. Мы таки нашли информацию про графа Павла Толстого, который преподавал в Казани. И биография у него интересная.
Профессор-юрист Александр Бажанов посвятил графу несколько страниц воспоминаний. Он пишет, что Павел Толстой ещё до революции преподавал в Императорском Новороссийском университете. И среди жителей Одессы был известен и популярен. Не смотря на происхождение, граф полностью принял революцию 1917 года. Его пригласили преподавать в Казанский университет на кафедру советского строительства и права. Был он высоким мужчиной с ежиком седых волос и усами. Выглядел Толстой гораздо моложе своих лет. Каждое воскресенье он ходил на лыжах или бегал, а ещё играл в теннис и любил верховую езду. В Казани он пробыл около трёх лет.
В 1930 году ему пришлось покинуть университет. Тогда в стране боролись с «буржуазными» преподавателями. Но уже через несколько лет Павел Толстой руководил аспирантурой в Московском юридическом институте. Бажанов как-то видел его на Красной Площади. Граф Толстой нёс знамя на параде физкультурников и шёл во главе колонны «Наука».
Закончилась жизнь Павла Толстого трагически. Осенью 1941 года он руководил эвакуацией юридического института из Москвы в Алма-Ату. На протяжении нескольких месяцев учёные голодали. А в Алма-Ате в тот момент уровень жизни был высоким. Павел Николаевич, как пишет мемуарист, обожал гречневую кашу. На новом месте он объелся, истощённый организм не выдержал, и профессор умер.
Мемуары Краснова и Александра Бажанова хранятся в отделе редких рукописей Научной библиотеки Казанского университета.
Студент Краснов пишет, что в Казанском университете в 1920-е годы работал Павел Николаевич Толстой — юрист, граф из рода Толстых, спортсмен и любимец студентов. Вот только как-то подтвердить его слова сразу у нас не получилось. В биографических словарях о Павле Толстом мы ничего не нашли. А в интернете упоминается полный тёзка, журналист, который много лет жил за границей и был расстрелян в 1930 году. Может Краснов что-то перепутал? Нет. Мы таки нашли информацию про графа Павла Толстого, который преподавал в Казани. И биография у него интересная.
Профессор-юрист Александр Бажанов посвятил графу несколько страниц воспоминаний. Он пишет, что Павел Толстой ещё до революции преподавал в Императорском Новороссийском университете. И среди жителей Одессы был известен и популярен. Не смотря на происхождение, граф полностью принял революцию 1917 года. Его пригласили преподавать в Казанский университет на кафедру советского строительства и права. Был он высоким мужчиной с ежиком седых волос и усами. Выглядел Толстой гораздо моложе своих лет. Каждое воскресенье он ходил на лыжах или бегал, а ещё играл в теннис и любил верховую езду. В Казани он пробыл около трёх лет.
В 1930 году ему пришлось покинуть университет. Тогда в стране боролись с «буржуазными» преподавателями. Но уже через несколько лет Павел Толстой руководил аспирантурой в Московском юридическом институте. Бажанов как-то видел его на Красной Площади. Граф Толстой нёс знамя на параде физкультурников и шёл во главе колонны «Наука».
Закончилась жизнь Павла Толстого трагически. Осенью 1941 года он руководил эвакуацией юридического института из Москвы в Алма-Ату. На протяжении нескольких месяцев учёные голодали. А в Алма-Ате в тот момент уровень жизни был высоким. Павел Николаевич, как пишет мемуарист, обожал гречневую кашу. На новом месте он объелся, истощённый организм не выдержал, и профессор умер.
Мемуары Краснова и Александра Бажанова хранятся в отделе редких рукописей Научной библиотеки Казанского университета.
Сегодня Всероссийский день библиотек!
В 15:00 устроим стрим. Куратор проекта «Университет во времени» Иван Ротов расскажет о том, как работала Библиотека Императорского университета в XIX веке, чем известные первые библиотекари Казанского университета, какие книги не выдавали студентам и кто спас нашу библиотеку от полного уничтожения.
Стрим пройдёт в нашей группе ВКонтакте. Запись будет доступна после окончания.
В 15:00 устроим стрим. Куратор проекта «Университет во времени» Иван Ротов расскажет о том, как работала Библиотека Императорского университета в XIX веке, чем известные первые библиотекари Казанского университета, какие книги не выдавали студентам и кто спас нашу библиотеку от полного уничтожения.
Стрим пройдёт в нашей группе ВКонтакте. Запись будет доступна после окончания.
Как в Казанском университете появился первый избранный профессор
Эммануил Вердерамо родился в Неаполитанском королевстве, в небольшом городке Лечче в 1778 году. Медицинское образование он получил в городе Салерно и преподавал в Неаполитанском королевском университете. Так бы он и служил всю жизнь в солнечной Италии, но его жизнь изменила женщина.
В начале XIX века российские войска контролировали Ионические острова, отобранные у Франции. В городе Корфу располагался русский гарнизон. Им командовал казанский помещик, майор Сергей Ларионов. Офицер умер. В Корфу осталась его жена и двое детей. Около 1809 года гарнизон покинул Италию. По дороге, в городе Лечче вдова Ирина Карловна Ларионова познакомилась с врачом-итальянцем Вердерамо. У них завязался роман, они поехали в Казань вместе и поженились.
Эмманнуил Вердерамо был первым профессором, которого не просто назначили в Казань решением из столицы или перевели из гимназии. По всем правилам устава его избрал Совет университета между 1812 и 1814 годами. В Казани он читал лекции о хирургии и гинекологии, лечил местных жителей, бесплатно давал уроки итальянского. Как и многие первые преподаватели, русского языка Вердерамо не знал. Лекции он читал на латыни, с которой студенты были плохо знакомы.
В 1820 году Эммануил Вердерамо покинул Казань. Перед этим он продал университету свою коллекцию хирургических инструментов. А несколько ценных научных книг — подарил. Вердерамо, кстати, некоторое время состоял членом Библиотечного комитета.
Многие современники обвиняли профессора, что он приехал в Казань исключительно, чтобы получить наследство майора Ларионова. И, действительно, судебными тяжбами он активно занимался. Ирина Ларионова-Вердерамо скончалась в 1814 году. Эммануил взял детей под опеку и женился на своей падчерице. Но не стоит обвинять учёного в корысти. Коллеги и начальство высоко оценивали его профессионализм, он честно работал деканом врачебного отделения. А, когда пришло время уезжать, Вердерамо забрал новую русскую семью с собой в Италию.
Эммануил Вердерамо родился в Неаполитанском королевстве, в небольшом городке Лечче в 1778 году. Медицинское образование он получил в городе Салерно и преподавал в Неаполитанском королевском университете. Так бы он и служил всю жизнь в солнечной Италии, но его жизнь изменила женщина.
В начале XIX века российские войска контролировали Ионические острова, отобранные у Франции. В городе Корфу располагался русский гарнизон. Им командовал казанский помещик, майор Сергей Ларионов. Офицер умер. В Корфу осталась его жена и двое детей. Около 1809 года гарнизон покинул Италию. По дороге, в городе Лечче вдова Ирина Карловна Ларионова познакомилась с врачом-итальянцем Вердерамо. У них завязался роман, они поехали в Казань вместе и поженились.
Эмманнуил Вердерамо был первым профессором, которого не просто назначили в Казань решением из столицы или перевели из гимназии. По всем правилам устава его избрал Совет университета между 1812 и 1814 годами. В Казани он читал лекции о хирургии и гинекологии, лечил местных жителей, бесплатно давал уроки итальянского. Как и многие первые преподаватели, русского языка Вердерамо не знал. Лекции он читал на латыни, с которой студенты были плохо знакомы.
В 1820 году Эммануил Вердерамо покинул Казань. Перед этим он продал университету свою коллекцию хирургических инструментов. А несколько ценных научных книг — подарил. Вердерамо, кстати, некоторое время состоял членом Библиотечного комитета.
Многие современники обвиняли профессора, что он приехал в Казань исключительно, чтобы получить наследство майора Ларионова. И, действительно, судебными тяжбами он активно занимался. Ирина Ларионова-Вердерамо скончалась в 1814 году. Эммануил взял детей под опеку и женился на своей падчерице. Но не стоит обвинять учёного в корысти. Коллеги и начальство высоко оценивали его профессионализм, он честно работал деканом врачебного отделения. А, когда пришло время уезжать, Вердерамо забрал новую русскую семью с собой в Италию.
Написали большой текст об истории Отдела рукописей и редких книг Научной библиотеки Казанского университета. Да, именно там хранятся все те мемуары, старинные книги и фотографии, на которые мы опираемся в своей работе.
Инде
Запрещенные книги, прочные стены и стрельба из револьверов: что скрывает старое здание библиотеки КФУ - Инде
Запрещенные книги, прочные стены и стрельба из револьверов: что скрывает старое здание библиотеки КФУ . Соблюдайте тишину
. Инде. Казань.
. Инде. Казань.
Первая юристка из татар в России работала в библиотеке Казанского университета
11 июня 1913 года в газете «Казанский телеграф» вышла заметка: «На днях выдержала государственные экзамены при Петербургском университете по юридическому факультету Сара Ахмерова, дочь бывшего инспектора Казанской татарской учительской школы Шахбаза Ахмерова. Мусульманская фракция послала ей телеграмму как первой юристке-мусульманке».
Сара Букшпан-Ахмерова (1889 – 1952) родилась в Казани, училась в Мариинской женской гимназии, участвовала в работе литературного клуба «Суббота», дружила с Муллануром Вахитовым. В 1907-1917 году она училась на юридическом отделении Бестужевских женских курсов в Санкт-Петербурге. После экзаменов она сама стала преподавать философию права «бестужевкам» и вести занятия на частных коммерческих курсах. Научной карьере мешало то, что по законам Российской империи мусульманка Сара могла преподавать только среди своих единоверцев. Ей всё таки удалось получить право поехать в Германию для продолжения образования.
Но началась Первая Мировая война. Девушку выслали на родину. В пути она познакомилась с Яковом Букшпаном — экономистом и философом. Они поженились, причём атеист Букшпан согласился на религиозную церемонию. А спустя несколько лет супруги приняли греко-католичество. И много сделали для развития этой общины в Москве. Смену религии не приняли родители Сары, их общение прекратилось.
Яков Букшпан был расстрелян в 1939 году по делу о контрреволюции. Сара Букшпан получила работу в Ленинской библиотеке. В 1940-х она с детьми эвакуировалась в Казань. Здесь она работала библиотекарем отдела обслуживания Научной библиотеки Казанского университета. После войны Сара Букшпан вернулась в Москву.
К сожалению, фотографий первой татарки-юристки нам найти не удалось.
Казанские газеты можно читать на нашем сайте. Там же вы сможете найти книги по истории университетской культуры, библиотеки, Казани и Казанской губернии.
11 июня 1913 года в газете «Казанский телеграф» вышла заметка: «На днях выдержала государственные экзамены при Петербургском университете по юридическому факультету Сара Ахмерова, дочь бывшего инспектора Казанской татарской учительской школы Шахбаза Ахмерова. Мусульманская фракция послала ей телеграмму как первой юристке-мусульманке».
Сара Букшпан-Ахмерова (1889 – 1952) родилась в Казани, училась в Мариинской женской гимназии, участвовала в работе литературного клуба «Суббота», дружила с Муллануром Вахитовым. В 1907-1917 году она училась на юридическом отделении Бестужевских женских курсов в Санкт-Петербурге. После экзаменов она сама стала преподавать философию права «бестужевкам» и вести занятия на частных коммерческих курсах. Научной карьере мешало то, что по законам Российской империи мусульманка Сара могла преподавать только среди своих единоверцев. Ей всё таки удалось получить право поехать в Германию для продолжения образования.
Но началась Первая Мировая война. Девушку выслали на родину. В пути она познакомилась с Яковом Букшпаном — экономистом и философом. Они поженились, причём атеист Букшпан согласился на религиозную церемонию. А спустя несколько лет супруги приняли греко-католичество. И много сделали для развития этой общины в Москве. Смену религии не приняли родители Сары, их общение прекратилось.
Яков Букшпан был расстрелян в 1939 году по делу о контрреволюции. Сара Букшпан получила работу в Ленинской библиотеке. В 1940-х она с детьми эвакуировалась в Казань. Здесь она работала библиотекарем отдела обслуживания Научной библиотеки Казанского университета. После войны Сара Букшпан вернулась в Москву.
К сожалению, фотографий первой татарки-юристки нам найти не удалось.
Казанские газеты можно читать на нашем сайте. Там же вы сможете найти книги по истории университетской культуры, библиотеки, Казани и Казанской губернии.
Forwarded from Институт Татарской энциклопедии
Сара Гиреевна Букшпан (Ахмерова) (1889-1952), первая татарка юрист.