Создание программы искусственным интеллектом.
Часть 6. Ответ в определении

Европейский институт права подверг критике определение «Системы ИИ», закрепленное в Законе ЕС об ИИ и предложил свою альтернативу.

Альтернатива учитывает текущий уровень развития ИИ и строится на «трехфакторном подходе», который позволяет отграничить системы ИИ от других систем. Более подробно с предложенным определением можно ознакомиться в Руководстве.

❇️ Мое же внимание привлек 3 фактор – степень формальной неопределенности выходных данных. Это про «свободу действий» и «неопределенность результатов», которые может выдать ИИ.

Возвращаясь к предыдущему посту, Бюро авторского права США отказало в признании сгенерированного объекта охраноспособными, так как «информация в промпте может «повлиять» на создаваемый объект, но текст промпта не «диктует» конкретный результат».

3 фактор – это как раз про непредсказуемость результата.

❗️Соответственно, в моем понимании, наличие сильновыраженного 3 фактора (что скорее характерно для систем по генерации кода) в системе ИИ может выступить еще одним аргументом в пользу неохраноспособности объектов, создаваемых ИИ (если вовлечение человека ограничивается введением промпта).

Ответственность за нарушение контрсанкций

Помню как в 2022 году на фоне появления контрсанкционного регулирования юристы рассуждали, какая ответственность будет за его нарушение.

Многие сходились на недействительности. И, как ожидалось, в середине 2023 года начала появляться соответствующая практика в отношении сделок по передаче активов, требующих согласования с правкомиссией (например, дело 10АП-11990/2023).

Но кроме таких сделок есть ведь еще отношения по исполнению денежных обязательств на спецсчета (по IP – указ № 322).

Оставалась призрачная надежда, что недействительность не коснется сделок по передаче таких денежных требований (не можешь получить деньги, передай право лицу, которое может) и сделок по иным видам прекращения обязательств (например, зачет – это не исполнение, а разновидность прекращения).

💢 Но и эта призрачная надежда практически полностью угасла.

Начиная с середины 2024 года я начал встречать дела, в которых суд признавал ничтожными сделки по уступке денежных требований российскому лицу от "недружественного" иностранного правообладателя (как по договорной задолженности, так и по компенсациям). Сейчас таких решений даже у СИПа около десятка (например, дело С01-1530/2024).

По иным видам прекращения обязательств практику пока не встречал, но в чудо уже не верится😄

Новые возможности для патентования IT-решений

Роспатент на фоне постепенного смягчения подхода к оценке IT-решений в декабре 2024 года выпустил интересную публикацию об их патентовании.

Что теперь можно патентовать? (далее цитаты)

1⃣ техническое решение, заключающееся в семантической обработке текста на естественном языке.

2⃣ машиночитаемый носитель, содержащий программу или данные, предназначенные для функционирования компьютера

3⃣ техническое решение, предназначенное для получения физических, химических или биологических данных об определенном материальном объекте или процессе, происходящем с этим объектом (данные могут быть вероятностными).

Также, по информации Роспатента, в ближайшее время ожидается еще большее расширение перечня IT-решений, на которые можно будет получить патент.

Следим 🍿

Аренда оборудования с предустановленным ПО

Стараюсь следить за разными способами коммерциазации ПО. Один из них – посредники предлагают оборудование (компы) со встроенным иностранным ПО в аренду.

Сразу возникают вопросы, а насколько правомерно, и, что самое главное, а какие риски.

Для посредника в целом понятно. Это воспроизведение и прокат (ВАС РФ в свое время классно об этом написал). Нужно согласие правообладателя.

А что для арендатора?

Вроде все должно быть нормально:

❇ Компьютер не его

❇ Воспроизводил не он

❇ Функциональное использование программы не охватывается монополией (исключительным правом) правообладателя

Но датчик справедливости как никогда шалит. Это же прикрытие, обход, не должно такое защищаться.

И вот нашел постановление СИПа, в котором он косвенно со мной соглашается (дело № С01-52/2014). В этом деле две компании незаконно использовали чужое ПО. Одна точно, а вторая – allegedly.

Суд освободил вторую компанию от ответственности, но уточнил, что если в дело был бы предоставлен договор аренды оборудования со встроенным ПО, то решение было бы другим.

Юридическая аргументация туманна, но подход справедливый. Датчик успокоился.

Создание программы искусственным интеллектом.

Бюро авторского права США не перестает нас радовать своими разъяснениями.

В январе они выпустили вторую часть отчета об ИИ. Она посвящена охраноспособности объектов, созданных при помощи ИИ.

Бюро очередной рад подтведило, что объекты охраняются только тогда, когда есть "человеческий" вклад, и простого текстового промпта недостаточно.

В среду буду рассказывать о цифровом праве и его изменении в 2024 году.

На самом деле за прошедший год произошло много чего интересного. Поэтому и говорить я буду много 😁

О чем:

🔹Искусственный интеллект: тенденции в России и в мире
🔹Последние изменения в регулировании интеллектуальной собственности
🔹Реклама: новый сбор, руководства и рекомендации ФАС и иные изменения
🔹Цифровые активы: майнинг и использование криптовалюты в бизнесе
🔹Персональные данные: ужесточение ответственности, снятие моратория и обезличивание данных;
🔹Деанонимизация блогеров и иные изменения.

Присоединяйтесь!

P.s. Да, Цифровое право - это не отдельная отрасль, название носит функциональный и практикоориентированный характер ... [и прочие заклинания].

А вообще, рекомендую обратиться к определению цифрового права в учебнике под редакцией В.В. Блажеева и М.А. Егоровой, мы его к сокращенном виде привели в дайджесте.

Изменение лицензионного договора. Word-файл и конклюдентные действия

Мария Кольздорф на своем канале опубликовала интересное определение ВС РФ.

В этом деле Лицензиар направил Лицензиату договор в новой редакции в формате Word, после чего направлял счета с измененной (уменьшенной) суммой роялти.

После расторжения договора Лицензиар решил, что изменения не были согласованы и обратился в суд, чтобы взыскать с Лицензиата недополученное вознаграждение.

Суды поддержали Лицензиара, но ВС с ними не согласился и направил дело на новое рассмотрение.

ВС вспомнил много интересных позиций с т.з. договорного права. Но вот что привлекло мое внимание.

1⃣ ВС ссылается на два разных и противоположных по сути правовых механизма: конклюдентное изменение договора и эстоппель.

В целом это ок, так как повторно рассматривать дело по существу будет первая инстанция. ВС лишь говорить на что обратить внимание.

2⃣ Суд указал, что "Совершение конклюдентных действий является юридическим фактом, по своим последствиям равнозначным письменному волеизъявлению". Значит ли это, что не только акцепт может быть конклюдентным, но и оферта?

Суд не дает ответ в определении. Но я думаю опытные литигаторы найдут применение этой позиции.

3⃣ Суд при рассмотрении дела придерживается расширенно-контекстуального толкования при оценке договорных отношений (можно поподробнее почитать в комментариях к ст. 431 ГК РФ).

Соглашусь, толкование используется для прояснения конкретных договорных положений, а не для идентификации воли при изменении договора, поэтому формально здесь не про толкование, а скорее оценку доказательств. Но как бы мы это не называли – оценка поведения сторон при прояснении договорных отношений – это лайк, это мы поддерживаем, но не всегда получаем.

Вчера прошло открытое заседание кафедры интеллектуальных прав ИЦЧП, посвящённое переработке ПО.

Такие мероприятия, да ещё на столь высоком экспертном уровне, случаются нечасто, поэтому я стараюсь на них присутствовать.

И не зря! Получилось очень интересно и содержательно.

Среди тем:

✔ Подходы к интерпретации определения переработки (модификации) ПО

✔ Правовая природа адаптации программ

✔ Различия между монолитным и модульным подходом к разработке

✔ Квалификация программы, состоящей из множества собственных и сторонних компонентов

✔ Динамическая и статическая линковка библиотек

Запись заседания здесь – рекомендую к просмотру!

Баланс между защитой интеллектуальной собственности и технологическим развитием

На днях прочитал интересный пост на канале Анастасии Сковпень. Он рассказывает о коллективном иске авторов против Meta, а точнее – об аргументации доктрины добросовестного использования (fair use), предоставленной в этом деле.

Юристы постарались, и позиция получилась достаточно последовательной. Но как бы не хотелось выдавать желаемое за действительное, в этой позиции есть пробелы.

Выделю по моему мнению основной (вдохновлялся мнением В.А. Дозовцева):

1⃣ Экономическая ценность объекта – это предпосылка для его охраны. Данные имеют ценность и уже используются в экономическом обороте в контексте обучения ИИ. Их коммерческая эксплуатация доказывает, что они обладают реальной ценностью, а значит, заслуживают защиты (точнее заслуживают защиты интересы обладателя данных).

Можно возразить, что здесь идет речь об объектах авторских прав. Они и так защищаются, и мы говорим не столько про защиту, сколько про исключения для обеспечения баланса. Здесь уточнюсь.

2⃣ Объекты авторского права как совокупность стали самостоятельным экономическим активом применительно к обучению ИИ. Наиболее подходящим механизмом их защиты сейчас является авторское право, но механизм – это только следствие охраны, а причина – экономическая ценность, и здесь она очевидна.

Информация (в виде совокупности объектов авторских прав) – это не просто сведения, которыми распологает передющая сторона, а данные, отличающиеся определенными качественными характеристиками.

Как мы знаем, качество данных для обучения ИИ сложно переоценить (если вы не незнакомы с этим вопросом, рекомендую это видео, где последовательно объясняется, что такое Pretraining и почему это важно).

✅ Если данные будут плохими, то обученная модель будет такой же (как говорится, Shit-in-Shit-out). А значит, у кого будут качественные данные, тот создаст более совершенную модель, которая принесет больше пользы миру и прибыли разработчику. Иными словами, данные похожи на топливо, а за топливо принято платить.