Белый шиповник пахнет тонко: нежной косметической розочкой, пудрово-пыльцово и немного ягодами.

Красный шиповник пахнет дерзко, ярко, медово и с зеленью (потому что пока фотографировала, вокруг траву примяла)

Петербургское летнее утро в дождь пахнет очень славно: отцветающей сиренью, еще молодой листвой, чистой водой и шиповником. И в этот запах потрясающе вписывается лаконичный, но симпатичный Eau de Basilic Pourpre Hermès: очень много базилика, но не салатного, а облагороженного, букет простеньких гвоздик с клумбы и колкая горечь специй.

Давеча коллегу привела в парфбар, попросила дать ей вдохнуть Rosa Rugosa Карлоса нашего Бенаима для Фредерика нашего Малля и обмолвилась, что это интерьерный аромат, но кому какое дело, хотим — льем на себя. Через некоторое время коллега мне написала: «Меня тут осенило, что раз интерьерные и обычные духи - это больше вопрос восприятия, то и разделение на мужские и женские духи - очень большая условность».

Бинго! Именно поэтому я хватаю все подряд, а потом уж выясняю, если захочется знать, кто тут интерьерный, кто мужской, а кто вообще для косметических целей.

И как иллюстрация: ничего не знаю о марке The Sign. Увидела в Рив Гоше симпатичный флакончик с надписью Smoked и меленько For Men. И таков он оказался, что вдохновил на пост, а это нынче не часто бывает. Табак, смолы, бергамотовый чай, пряности, роза, гвоздика, лаванда и отчетливая нота лакрицы. Мягкий, вкрадчивый, не совсем про дым или воскурение, а про приготовления к ритуалу. Все собрано и разложено в нужном порядке — только спичку поднести.

А чем ты-то занималась в парфбаре, спросите вы меня. И я отвечу: ну как обычно — нюхала странное. На этот раз Cosmic Serpent d.grayi авторства совершенно мне до того не известного James Miju Nguyen — вьетнамца, живущего в Штатах.

Это почва и грибы, влажный лесной подшерсток, мокрые жесткие листья черники и брусники, раздавленные ягоды. Сначала больше прели и сырости, потом больше ягодной сладости, и все сходится к теплой базе из смол и дерева. Роскошное произведение искусств с прекрасным названием, очень в моем вкусе.

Хотя как к чернике относятся космические змеи — вопрос сложный. Например, вот хорошая версия, многое объясняет: спелая целая ягода цветом напоминает космос.

И снова я обоняла в парфбаре. На этот раз — два новых творения Serge Lutens.

Bois Roi d’Agalloche — моя остановочка. Уд с удом и еще сверху удом украшено. Конюшня, сливы, коньяк и немного роз. Темное, горячее, весомое и матово-бархатистое звучание. Третья моя крупная влюбленность этого года.

Срочно нужен флакон, а лучше три пять, но пока их нет, довольствуюсь отливантом.

Zurafa — воск, лайковая кожа и ирис. Очень красивый и нежный ирис, симпатичный косметический воск, потрясающе деликатная кожа...

Но, к сожалению, ресурса (в смысле, денег) на него уже не хватило. Все-таки темное и брутальное мне по-прежнему ближе чистого и нежного.

А вот Rose Exposed Tom Ford мне не нужна. На мне это маслянистая назойливая (но не сладкая) роза, которая потом проваливается в мрачные бездны амбродерева.

Попробовала тут пиво. Никакое не крафтовое, не редкое, просто с полки в магазине лагер.

И полное было ощущение, что набрала я полный рот жасмина и его жую...

Совсем с ума сошла со своим ароматным!

Cadence Gallagher Fragrances — слива...

Все, мне уже это надо :)

Но кроме сливы, там еще лаванда, розмарина чутка, пряностей разнообразных горсть и дубовая кора.
Где-то просвистело какое-то амбродерево, но испугаться не успела: пришла прекрасная теплая и мягкая древесно-стружечная база. Бочка дубовая, стружки кедровые, трубка верескового корня, хорошо обкуренная, крепкий черносливовый табак рассыпался.

Попробовала очередной аромат, который все уже описали и вовсю носят, и теперь хочу бегать с ним, подсовывая всем под нос и вопя что-то вроде «понюхай, какая гадость, правда? Оторваться же невозможно, да?»

Contre Culture Fakoshima все описывают через розу. Она и металлическая, и зеленая, и необыкновенная, и такая, и этакая. Как по мне — это латекс и ароматизированный (возможно, даже и розой) пластик.

Что-то шипастое, неудобное, плотно облегающее и при каждом движении меняется. Нечто среднее между воздушным шариком, выстрелом из пистолета с пистончиками и голограммой розы. Неживое изначально, но хищное. Страшновато и завораживающе.

Зато какая там база! Черно-красное зыбкое и уютное ничто засасывает в сладковато-пряный с легким оттенком горечи кокон курящегося дымка и разогревает запах моей кожи, как будто я только что плясала у костра. Гваяк, даман и гранат.

Носить максимально некомфортно до базы, а это долгая история. Но небанально.

Пришла в парфбар и сказала: «У вас в телеграме было что-то про духи, сделанные из уда и другого уда, настоянного на уде, и еще немного уда сверху».

Оказалось, что это Majnoon Azman. Сначала он покрасил меня в ярко-оранжевый цвет, потом раскрывался предсказуемо хорошей такой конюшней и непредсказуемо горячим шоколадом без грамма сахара. И дальше стремительно свалился в техногенную катастрофу: расплавленный свинцовый припой и электросварка. В конюшне.
А в базе были липовый цвет, мед, гранатовые корочки и сладковато-смолистая канифоль. И конюшня.

Арабские духи — они такие непредсказуемые...

Как потрясающе, оказывается, пахнет фукорцин (такая жидкость для обработки ран, как зеленка, только красная)!

Это же прямо кармин из школьного набора гуаши! Минеральный и немного тревожный запах, чем-то похожий на запах чернил, но более мягкий и тонкий.

Экзотические ароматы мне чаще не нравится — то крем для загара получается, то компот. Но вот новинка Zoologist, Orchid Mantis — зеленый травяной, золотистый иланговый и розово-лимонный, — мне пришелся по вкусу. Еще там чертовщинка и дурнинка от жасмина и пряные ноты (от базилика, наверное), а на флаконе такое чудное насекомое нарисовано...

А база темная, как тропическая ночь. Пачули, ветивер и мох.