На Showtime стартовал «Декстер: Первородный грех» — приквел шоу нулевых, показывающий инфантильную юность маньяка. Приемный отец Гарри еще жив, Дебора только заканчивает школу, а Декстер заступает на стажировку в убойный отдел полиции Майами и начинает убивать.

Я питала большие надежды на это шоу, все-таки за разработку взялся Клайд Филлипс, шоураннер первых сезонов оригинального сериала и довольно ровного сиквела. Но вялая экспозиция «Первородного греха» так и не пробудила старую привязанность к любимым персонажам.

Поделилась разочарованием в статье для Okko

Если вам катастрофически не хватает духа праздника, приглашаю послушать новый выпуск подкаста «Покажи язык», посвященный образу Рождества в американском кино. Подкаст, кстати, ведет прекрасная Ксения, рассказывая, как осваивать языки, как они создаются, а я лишь выступила приглашенной гостьей нового сезона. Очень рада, что наша встреча состоялась

Сперва Ксения написала мне с предложением поговорить о метафорах в кино. И сослалась на одну из моих самых первых статей про метафору братства в «Бригаде» (этакое антропологическое исследование, где в одном тексте смешались ижевские криминальные войны и понятие семьи в американских гангстерских сериалах). Упоминаю ее сейчас скорее из ностальгии.

Потом решили поговорить о проблематичном термине киноязык, а затем Ксении пришла гениальная мысль связать такую сложную и запутанную тему с рождественскими фильмами.

В итоге удалось обсудить, почему киноязык — обедняющее кино понятие. Мы также поговорили о том, как создавалась жанровая формула Рождества, вспомнили «Эту замечательную жизнь», «Квартиру», «Один дома», «Рождество в Миллерс-Поинт», другие фильмы и спешлы. Поговорили о капитализме и будто много о чем еще…

вообще, тема Рождества в кино тянет на исследование или цикл лекций, оформленный в виде адвент-календаря. Но я очень довольна, что с помощью монтажа нам удалось уложиться в один час и, на мой взгляд, раскрыть наиболее важные аспекты рождественского «киноязыка». Надеюсь, что получилось интересно

Дебютировала на Кинопоиске с рецензией на второй сезон «Игры в кальмара». Текст бы не состоялся без приглашения и магической помощи Марата, который навел в материале идеальный порядок!

В среду пересмотрела первый сезон, в четверг осилила второй, почти свихнулась. Шоураннер Хван Дон-хёк сам едва вынес груз своей постановки. И правда сложно удержать успех, не потерять признание, увеличить масштаб замысла… В продолжении эта усталость и нервность режиссера чувствуются — достаточно посмотреть на понурого протагониста Ги-хуна, чей былой оптимизм буквально выпотрошили с потрохами.

Первый сезон сохранился в памяти как яркий аттракцион насилия, ручьи крови и злые игры как-то вытеснили воспоминания о сильной драматургии и глубине замысла. А ведь как все-таки круто Дон-хёк показал, что неравенство обретается в период социализации, через линии близких друзей и братьев. Как изящно работал с крупными планами, моментально влюбляя в персонажей. Как здорово показал, что система подпитывает несправедливость, делает ее нормальной, чтобы человек эту несправедливость легко переваривал и усваивал сразу с рождения — и в том числе на детской площадке.

Такой драматической силой второй сезон похвастаться не может. Повторяя моменты и конфликты первой части, Дон-хёк всего лишь делает трансформацию персонажа наглядной, долго не продвигая повествование вперед. Зато справедливо диагностирует, как деформировался мир за время отсутствия шоу. В играх теперь участвует одна молодежь, перемолотая системой, для убийств на ринге уже не нужен повод, к тому же демократизация испытаний лишь раззадоривает соперников — теперь они не просто воюют за деньги, а отстаивают свое право их получить.

Продолжение резко изменило жанр. Сменился и оператор. Если раньше осторожная, малоподвижная камера и конфетный цветокор удерживали баланс между экшеном и драмой, то сейчас все происходящее некрасиво дребезжит в сине-зеленых оттенках. Дрожащая камера уничтожает равновесие и прежнюю фактуру сериала. Что, пожалуй, самое обидное.

Спустя день после просмотра все сомнения и претензии к сезону почти развеялись. Даже клиффхэнгер в финале кажется мне необходимостью: в ожидании продолжения зритель обязательно поверит в возможность счастливого спасения главного героя, а может, и целого мира.

На «Афише Daily» вышли топы фильмов 2024-го по версии кинокритиков, где промелькнула и моя десятка фаворитов. Спасибо Денису Виленкину за приглашение! На каникулах планирую изучать списки коллег, закрыть все пробелы и медитировать на скорые цифровые релизы «Бруталиста» и «Носферату».

А еще вместе с прекрасной редакцией и чудесной командой авторов Т — Ж подробно рассказали про главные фильмы 2024 года, каждый тайтл — сокровище. Написала пару слов про любимых «Анору», «Фуриосу» новую работу Джейн Шёнбурн, «Субстанцию», «Максин», «Одержимую» и «Ребел-Ридж»

Здесь отдельно аплодирую «Ловушке» Шьямалана…

советую 15 фильмов с вайбом «Субстанции» и рассказываю о красотке Деми Мур

Отдельного упоминания достойны «Нежный восток», который все не выходит из памяти, «Каникулы», Saturday Night и «Ученик» Аббаси

Также в этом году Ефим предложил составить личный рейтинг фильмов Тима Бертона! Интересно, что все еще не знаю, куда определить очаровательнейшего «Битлджуса Битлджуса»

С сериалами чуть сложнее, чаще смотрела громкие премьеры, поэтому обошлось без hidden gems. В восторге от новых сезонов «Дома Дракона», «Медленных лошадей», «Терапии» и «Индустрии», о последней написала для топа сериалов 2024 по версии Т — Ж. Из новинок в этом году особенно запомнились «Сёгун», «День Шакала», «Черные голуби» и «Шугар». Последнюю тройку включила в подборку новых детективных сериалов года, собранную для Okko.

Так, вроде все 🤡

А в наступающий Новый год планирую входить в компании хорроров, чтобы морально подготовиться к любому грядущему. Замечательная Валерия Косенко как раз предложила поделиться пятью любимыми рождественскими ужастиками:

https://kinotv.ru/read/podborki/shyepoty-i-kriki-pyat-yarkikh-novogodnikh-khorrorov/

Еще советую включить новогоднюю комедию про компьютерный апокалипсис — Y2K. Фильм вобрал в себя все обаяние, клише и шаблоны подростковых фильмов нулевых. Можно одновременно хохотать, ностальгировать по детству и плакать. Загадываю, чтобы неожиданных камео Фреда Дёрста в 2025-м было еще больше.

Поразила новость о смерти талантливого и подающего надежды режиссера Джеффа Бэйны, и я тут же ринулась смотреть его кино.

Бэйна создал свой чудаковатый мультиверс. Его почти всегда неизменный актерский состав кочует из фильма в фильм. Знакомые и родные лица оказываются в шкурах разных людей, нелепых ситуациях и конструкциях из синтетических жанров. Будь то комедийный nunsploitation «Малые часы», паранойяльная фантастическая драмеди «Наездница» или бульварный конспирологический ромком «Кружи меня» с кульминацией в духе eat the rich. Какой фильм Бэйны не возьми, везде обнаружишь притягательную странность, изящно сфабрикованную нелепость, которая как раз и позволяет его фильмам достигать наивысшей степени искренности. При написании сценариев Бэйна черпал вдохновение буквально отовсюду: из американского эксплуатационного кино, в воспоминании о загадочных одноклассницах, увлекающихся конным спортом, в средневековом юморе «Декамерона» или в газетной колонке об идиотской программе повышения квалификации для работников итальянской франшизы закусочных. Из дурацких находок создавались обаятельные истории и непредсказуемые сюжеты, уклоняющиеся от правил и обязательно впадающие в абсурд. Истерически шутя и иронично посмеиваясь, фильмы Бэйны обретает поразительную анекдотическую форму. Но за его насыщенным и странным юмором всегда скрывается едва заметное ощущение безнадежной тоски, ползущей по длинным статичным планам или оседающей в одиноких и выпученных взглядах героинь Элисон Бри и Обри Плазы. Чуть замкнутые, сильно забавные и неловкие персонажи Бэйны неустанно ждут вселенского понимания, поворотного события или, как бы банально ни звучало, прихода истины.

Ради своих героев Бэйна остается жанрово независимым и несерьезным. Вместо узнаваемых стилистических критериев он избирает более сложный в своей провокационности и нестабильности интонационный подход, вскрывающий в жанрах их изменчивые энергию и атмосферу. Изначально он кует характеры, выпускает их на свободу и наблюдает, как внутренний мир персонажей, их эмоции, чувства и ожидания трансформируют внешнюю реальность. Так, герои лишаются герметичности, нарратив избавляется от отчетливого поворотного события — их у Бэйны целая гуща, — а игровая среда обитания этого забавного вымысла, утрачивая жанровые границы, как бы обретает подлинность. В The Little Hours, Бэйна и продюсерка Обри Плаза делятся забавной историей о трех молодых сестрах-бунтарках из средневекового монастыря. Героини матерятся, нападают на мужчин, соблазняют и устраивают ведьминский шабаш, реализуя свою внутреннюю свободу и силу. Это кино едва касается привычной для nunsploitation формулы и больше походит на пародию на фильмы про перевоспитание, вроде «Неисправимых» с Наташей Лионн.   

Spin Me Round, названный, на минуточку, в честь песни Roxy Music, притворяется летним ромкомом о встрече двух сердец. Но Бейна ненавидит мелодрамы – они угнетают собственно созданный мир, говорит режиссер, – поэтому он добавляет ироническую дистанцию, ведет зрителей по ложным тропам, собирая кино, по сути, из неоднородных по содержанию и стилю деталей. По сюжету героиня Элисон Бри, менеджерка итальянской франшизы закусочных, летит из США в Италию на корпоративный тренинг, где она невольно проходит отбор в любовницы владельца закусочной. Но пару сцен спустя романтическая линия резко обрывается, уступая место конспирологическому триллеру и оргиастической комедии. Героиня оказывается в эпицентре не то «Суспирии», не то «Общества» 1989-го. На формальном уровне это безупречно сделанное кино, но, я бы сказала, совершенно неуправляемое, лишенное навыка приспособления к правилам и движущееся, как стихия. А главное, Spin Me Round в полном угаре дергает за уши злобных богачей и делает это с куда большим успехом, чем более растиражированные образчики eat the rich жанра.