Солидарность должна работать и в обратную сторону. Тыкать пальцем в мужчин как в группу виноватых и называть тех, кто с тобой не согласен, «мразями» и «тварями» — отличная стратегия для того, чтобы все просрать крайне правым и дискредитировать движение. Если цель — бороться с гендерным насилием и за гендерное равенство, то это худшая из возможных стратегий.

Общество не состоит из людей, которые думают так же, как мы. (А как мы думаем, кстати? Мы точно достаточно хорошо это обсудили между собой? У нас вообще есть пространство для этого?) Эти вреднейшие практики твиттера, к нормализации которых призывает Антон, больше всего, кажется, распространены в США. Там некоторые базовые права женщин откатываются в каменный век. Все нормально, так и задумано?

Стандартный для таких случаев дисклеймер: можно долго и по делу критиковать жанр больших интервью на YouTube, но!

Новое интервью Гордеевой с Анастасией Трофимовой, режиссером фильма «Русские на войне», я смотрел с круглыми глазами и в напряжении все 2,5 часа. За это время мое отношение к героине изменилось: сначала мне казалось, что она смотрит в корень, способна видеть российское общество и его проблемы; что она явно выходит за пределы привычной плоской картинки о воюющих россиянах, которая, к сожалению, распространена в среде российской оппозиции. Сама Гордеева в этой части интервью повторяла нелепые и надоевшие штампы: «вы говорите как Путин», «они идут убивать за новый сервант» и тому подобные.

Потом интервью делает поворот, и становится понятно, что героиня скорее принадлежит к определенному типу западных «антиимпериалистических левых» — пусть и не озвучивает это напрямую и может быть даже себя так не определяет. Анастасия взрослела и получала образование в Канаде (гражданка страны), затем снимала документальные фильмы в зонах военных конфликтов — в Косово, Ливане, Сирии, Рожаве. Разумеется, все это было интересно англоязычной дирекции Russia Today — в том же смысле, в каком РТ были интересны критические антизападные комментарии Роджера Уотерса, Славоя Жижека или участников движения Желтых жилетов. В 2014 году у Анастасии случилось возвращение в Россию, родную гавань «мою Атлантиду» — так она оказалась на Russia Today, где ей оплачивали производство фильмов и, по словам авторки, не цензурировали. Это не мешало Трофимовой в ходе карьеры сотрудничать и с The Washington Post, и с The New York Times, и с канадским телевидением. История для определенного типа западных журналистов вполне понятная.

Так вот. Насколько мне кажутся интересными ее наблюдения про окопную солидарность и сложную социальную динамику, настолько же слабыми выглядят ее взгляды на мир в Украине. Просто перестать стрелять — а что будет дальше, не важно, главное — прекратить убивать. При этом режиссер, намеренно или по незнанию, смешивает вопросы перемирия и военной помощи Украине так, будто последнее мешает первому. Мы слышали нечто похожее у Штефанова в его критике президента Зеленского. Но хочется спросить: а делать-то что? В чем тут политический поинт?

Политического поинта нет. Трофимова декларирует свой пацифизм и аполитичность, что в какой-то момент интервью уже начинает сильно смущать. «Политики по все стороны баррикад творят зло», «у всех свои корыстные интересы», «мирные люди гибнут», «я за мир». Но в нашем конкретном политическом контексте это скорее будет обозначать поддержку решений, выгодных российскому режиму и потенциально может развязать руки Путину еще больше.

Сам фильм, если я правильно понял, создает явно положительный образ российских солдат. Здесь трудно судить, потому что Гордеева выпускает интервью о фильме, которого мы пока не можем увидеть. Я, пожалуй, пока посмотрю фильмы Трофимовой про женщин в Рожаве — а, может и другие, если смогу найти. Там симпатия к героям не будет политической дилеммой. Жду доступа к «Русским на войне» — возможно, фильм выложат в открытый доступ уже в апреле.

Есть острая потребность постить че попало на тему футбола. Не буду мучать вас этим в основном канале. Подписывайтесь на этот тематический, кому интересно

Сегодня в Лондоне я случайно оказался на поле с бывшим футболистом Ипсвича, Тоттенхема, Астон Виллы и сборной Англии Дарреном Бентом.

В Лондоне для любой вашей потребности, скорее всего, уже придумали какой-то сервис. Так и с футболом. Есть приложения, которые предлагают вам выбрать поляну, заплатить несколько фунтов и вписаться в игру с рандомными людьми. Вот Бент и пришел поиграть в футбол точно так же, как я и еще 14 человек.

Название канала долго выдумывать не буду. Остановлюсь на такой отсылке к легендарной фразе Василия Уткина про дриблинг Арбелоа.

Внезапно понял под старт отборочных матчей. В следующем году Дональд Трамп будет принимать Чемпионат мира по футболу. Это в копилку бестолковых параллелей с Путиным.

Турнир надо проводить совместно с соседями, Канадой и Мексикой, с которыми Трамп теперь ведет торговые войны.

Миротворцы на марше https://www.tgoop.com/one_big_union/6747

“как так вышло что медиазона, сми, которое на протяжении года войны подавалось как антивоенное, существовало на деньги бойца всу петра верзилова. а главное - держала это в тайне и предпочитала этот факт никак не комментировать”.

Это фраза из самого начала вчерашнего видео друзей и коллег. Я нашел в этом коротком суждении три(!) ошибки. Одну фактическую и две логические.

1. МЗ не существует на деньги Верзилова. Можно было потратить 10 минут на элементарный рисерч в гугле, пройти по нескольким ссылкам, чтобы понять, какие примерно расходы у такого медиа, почитать про способы финансирования конкретно этого проекта и понять, что Верзилов не относится к людям, которые могут в одиночку финансировать такие проекты.

2. Ложное противопоставление антивоенной позиции и поддержки конкретной стороны в войне. Быть против войны в целом и воевать/поддерживать сторону в конкретной войне — это не противоречащие друг другу позиции (ну если только вы не пацифист толстовского типа, который принципиально против оружия).

3. Ложное уравнивание позиции одного человека позиции целого проекта. Если один участник проекта воюет — это не значит, что весь проект воюет.

Почти все критические утверждения в полуторачасовом(!) видео выглядят вот так и не пройдут элементарную проверку на логические и фактические ошибки; и не пройдут никакую редактуру, если такая будет у материала.

Я уже молчу про политическую составляющую. Зачем вводить зрителей в заблуждение на тему грантовых проектов? Большая инфраструктура гражданского общества, которая появилась России 2010-х годов в сфере медиа и нко, чаще всего связана с поддержкой уязвимых групп людей. Это огромный список инициатив, от поддержки бездомных, женщин пострадавших от насилия, людей с особенностями развития до поддержки людей, на которых завели политические дела (последним занимается Медиазона, если кто не заметил). Сама российская оппозиция – это уязвимая, преследуемая, репрессируемая группа. Сотрудники проектов сейчас живут в огромной фрустрации на тему происходящего вокруг, но продолжают совершать титанические усилия, чтобы делать свою работу и поддерживать людей в России и за ее пределами. Российское государство считает тех, кто поддерживает уязвимые группы врагами страны, так считает и Трамп, им поддакивают крайне правые демагоги по всему миру. Как можно присоединяться к этому?

Больше всего запомнился умопомрачительный тейк про то, что проекты, которые не находят достаточной поддержки “от людей” донатами, заслуживают того, чтобы умереть, мол не прошли естественный отбор. Ребята буквально воспроизвели главный либертарианский тейк про то, что финансирование должно быть добровольным и частным. Государственные или институциональные общественные деньги – это зависимость. Спасибо, что пояснили. Очень забавно смотреть на то, как все видео авторы опровергают без аргументов независимость российских медиа и политиков, но не забыли при этом назвать одного правого упыря “независимым политиком”.

Не хочется думать, что левые — это те, кто отличаются от правых демагогов только цветом флага. При всем этом, левая критика НКО и российской оппозиции, конечно, возможна и она может быть продуктивной. Но это требует усилий и аргументов. Вот такая критика, по-моему, просто маргинализирует ее авторов.

Российские левые не могут сделать политическое медиа, не могут создать понятную организацию для представительства, не могут собрать денег, не могут ничего, по большому счету, из того, что либералы уже давно делают. Кто мешает? Люди от лица российских левых запускают помогающие проекты и не могут собрать денег. Вопрос: зачем нужны все эти чаты, суета и бесплатный труд активистов, которые в это вовлечены, если вы собираете две копейки, которых ни на что не хватает.

Левые при неолиберализме — это такая идентичность, хобби и лайфстайл, судя по всему. Сами не можем и другим не дадим.

Вчера у нас в университете была пара на первом этаже и в какой-то момент мы 1-2 минуты не могли нормально говорить, потому что сирена скорой была громче нас. Я видел, что полиция оцепила место, но не понял, что случилось. Только сейчас я зашел на почту университета и узнал, что минивэн насмерть сбил студентку, еще два человека попали в больницу. Пишут, что несчастный случай. Такой вот кошмар.

– мужики, Невзлина будем добавлять в чат?