жественных пар. Кроме того, месопотамская традиция напоминает древнеегипетскую в том, что не названное и не имеющее имени не существует. Подчеркнем, что Тиамат, по-аккадски, — «море» и созвучно древнееврейскому «Теомот», что означает «бездна». В целом эта часть поэмы соответствует описанию состоянию мира, которое в Ветхом Завете передается строчками Быт. 1:1-2. Далее, по тексту «Энума элиш», у Энки рождается сын-Солнце, Мардук (от шум. Амар-Уту, «теленок Уту», бога Солнца). Мардук возглавил молодое поколение богов в битве со своими прародителями. Его победа определила творение мира, в котором он становится главным деятелем.
Из основного библейского повествования о творении демиургическая битва исключена. Процесс творения совершается мирно, из пассивной водной стихии первобытного начала, что отличает библейский рассказ от аккадо-вавилонского.
Из убитой Тиамат создаются материальные небо и земля, звезды, суша и водоемы. Мардук устанавливает светила и календарь. В Библии движение светил также ознаменовывает смену времен и лет.
Разрубил пополам тело Тиамат, словно ракушку.
Взял половинку — покрыл ей небо,
Звезды-планеты, подобья богов, он сделал.
Отделил половинку ее — поставил землю.
Так создавал он небо и землю.
Венчает творение Мардука создание человека из порождения Тиамат, что можно понимать как «из праха земного» (Быт. 2:7). Однако Мардук создает человека, замешивая глину с кровью убитого бога Кингу, чем утверждается, что человек по природе двусоставен, в нем присутствует божественное начало. Это напоминает библейское повествование о даровании жизни созданному из земли человеку через вдохновение Бога, передачи «частицы» Божества. К тому же поэма являет более тесную сущностную связь души и крови в живых существах. В Библии эта связь утверждается только у животных, в запрете вкушать их кровь.
Аккадо-вавилонский миф о сотворении мира богат большим количеством деталей, чем библейский и древнеегипетские. Однако во всех трех вариантах выдержана одна схема.
Библейские мотивы в сюжетах языческих мифов о сотворении мира.
Алексий Белецкий
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
Из основного библейского повествования о творении демиургическая битва исключена. Процесс творения совершается мирно, из пассивной водной стихии первобытного начала, что отличает библейский рассказ от аккадо-вавилонского.
Из убитой Тиамат создаются материальные небо и земля, звезды, суша и водоемы. Мардук устанавливает светила и календарь. В Библии движение светил также ознаменовывает смену времен и лет.
Разрубил пополам тело Тиамат, словно ракушку.
Взял половинку — покрыл ей небо,
Звезды-планеты, подобья богов, он сделал.
Отделил половинку ее — поставил землю.
Так создавал он небо и землю.
Венчает творение Мардука создание человека из порождения Тиамат, что можно понимать как «из праха земного» (Быт. 2:7). Однако Мардук создает человека, замешивая глину с кровью убитого бога Кингу, чем утверждается, что человек по природе двусоставен, в нем присутствует божественное начало. Это напоминает библейское повествование о даровании жизни созданному из земли человеку через вдохновение Бога, передачи «частицы» Божества. К тому же поэма являет более тесную сущностную связь души и крови в живых существах. В Библии эта связь утверждается только у животных, в запрете вкушать их кровь.
Аккадо-вавилонский миф о сотворении мира богат большим количеством деталей, чем библейский и древнеегипетские. Однако во всех трех вариантах выдержана одна схема.
Библейские мотивы в сюжетах языческих мифов о сотворении мира.
Алексий Белецкий
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
❤4🔥1
Я — сын земли, дитя планеты малой,
Затерянной в пространстве мировом,
Под бременем веков давно усталой,
Мечтающей бесплодно о ином.
Я — сын земли, где дни и годы — кратки,
Где сладостна зеленая весна,
Где тягостны безумных душ загадки,
Где сны любви баюкает луна.
От протоплазмы до ихтиозавров,
От дикаря с оружьем из кремня,
До гордых храмов, дремлющих меж лавров,
От первого пророка до меня, -
Мы были узники на шаре скромном,
И сколько раз, в бессчетной смене лет
Упорный взор земли в просторе темном
Следил с тоской движения планет!
К тем сестрам нашей населенной суши,
К тем дочерям единого отца
Как много раз взносились наши души,
Мечты поэта, думы мудреца!
И, сын земли, единый из бессчетных,
Я в бесконечное бросаю стих, -
К тем существам, телесным иль бесплотным,
Что мыслят, что живут в мирах иных.
Не знаю, как мой зов достигнет цели,
Не знаю, кто привет мой донесет,
Но, если те любили и скорбели,
Но, если те мечтали в свой черед
И жадной мыслью погружались в тайны,
Следя лучи, горящие вдали, -
Они поймут мой голос не случайный,
Мой страстный вздох, домчавшийся с земли!
Вы, властелины Марса иль Венеры,
Вы, духи света иль, быть может, тьмы, -
Вы, как и я, храните символ веры:
Завет о том, что будем вместе мы!
Сын земли / Валерий Брюсов
Наш канал @pandorum_history
Затерянной в пространстве мировом,
Под бременем веков давно усталой,
Мечтающей бесплодно о ином.
Я — сын земли, где дни и годы — кратки,
Где сладостна зеленая весна,
Где тягостны безумных душ загадки,
Где сны любви баюкает луна.
От протоплазмы до ихтиозавров,
От дикаря с оружьем из кремня,
До гордых храмов, дремлющих меж лавров,
От первого пророка до меня, -
Мы были узники на шаре скромном,
И сколько раз, в бессчетной смене лет
Упорный взор земли в просторе темном
Следил с тоской движения планет!
К тем сестрам нашей населенной суши,
К тем дочерям единого отца
Как много раз взносились наши души,
Мечты поэта, думы мудреца!
И, сын земли, единый из бессчетных,
Я в бесконечное бросаю стих, -
К тем существам, телесным иль бесплотным,
Что мыслят, что живут в мирах иных.
Не знаю, как мой зов достигнет цели,
Не знаю, кто привет мой донесет,
Но, если те любили и скорбели,
Но, если те мечтали в свой черед
И жадной мыслью погружались в тайны,
Следя лучи, горящие вдали, -
Они поймут мой голос не случайный,
Мой страстный вздох, домчавшийся с земли!
Вы, властелины Марса иль Венеры,
Вы, духи света иль, быть может, тьмы, -
Вы, как и я, храните символ веры:
Завет о том, что будем вместе мы!
Сын земли / Валерий Брюсов
Наш канал @pandorum_history
🔥6
Уже в самых ранних мифо-эпических предпосылках формирования философии сновидения отчетливо прослеживается некоторая общность подхода к этой проблеме. Назовем ее «теорией образов». В сомнологии Гомера выделяется понятие «образ» как одна из форм сновидения. Однако такое представление о сновидении, бытующее в античной культуре, очень древнее, нельзя приписывать его создание Гомеру. С. Я. Лурье, например, считал, что оно пришло в Элладу от персов. Демокрит говорит об «образах» как о тонких двойниках человека, состоящих из мельчайших атомов и носящихся в воздухе. От атомистического берет свое начало и «эйдология» платонизма, где источник «образов» сновидения (не путать с «идеями») переносится внутрь человека. В эпоху греко-латинского эклектизма эта позиция трактовки образа как чистого смысла усиливается. Так, Цицерон утверждает наличие «мысленного образа» («cogitate species»), неотрывного от речи и вещей. В этом представлении прослеживаются как платонические, так и стоические черты.
Платон выделяет три термина: «eidolon» - образ; «eikon» - изображение, отпечаток; «phantasma» - призрак, подобие. Согласно Платону, все существа (и люди, и боги) и их образы произведены богом. Сновидения относятся к образам без вещей. Означающая серия отсылает нас к «трансцендентальному означаемому» (Ж. Деррида) . Образ сновидения в культуре античности есть телесная (чувственно воспринимаемая) и «говорящая» форма («formae» по Цицерону). Сон приходит, становясь «над главой» («vnsp VKsqxxXrjC,») у спящего, и вещает. Телесность начинает непрозрачное для сознания существование в форме другого. Образы приведенных Гомером сновидений однозначно идентифицируются как божества. Но кроме того, «бог, прежде всего, есть присутствие. И способ его присутствия - это речь».
История античной онейрологии, таким образом, представляет собой этап осознания образа как «телесно-языковой» конструкции. Всякое бытие для грека классической эпохи было зримым и звучащим, и внутренняя жизнь человека могла проявиться только в этих формах. Лишь в эллинистическую и Римскую эпоху начинается переход от зримого и слышимого образа к изображаемому и вербализуемому, но немому и незримому «эйдолону». О чем бы ни шла речь, об «эйдолонах» атомистов или «смыс-ло-образах» идеалистической линии, в контексте нашего рассуждения это одно - поверхность тела, «кожное» Я. «Эйдолон» есть «вторая кожа», формирующаяся под воздействием другого. Это скульптурно-героическое, или обыденно-житейское, или аскетическое тело, благодаря которому люди ранней и поздней античности утверждают себя в мире. «Вторая кожа» способствует канонизации образа тела как телесно-индивидуализированного.
«Призрак, величием с ним и очами прекрасными сходный
Та ж и одежда, и голос тот самый сердцу знакомый».
Тело «образа» античного сновидения тесно связано с телом сновидца. Вспомним, как характеризуется последнее в античной культуре. У Гомера сон «сладкий», «опьяняющий»; древние натурфилософы считали сон дисбалансным проявлением того или иного вида
Платон выделяет три термина: «eidolon» - образ; «eikon» - изображение, отпечаток; «phantasma» - призрак, подобие. Согласно Платону, все существа (и люди, и боги) и их образы произведены богом. Сновидения относятся к образам без вещей. Означающая серия отсылает нас к «трансцендентальному означаемому» (Ж. Деррида) . Образ сновидения в культуре античности есть телесная (чувственно воспринимаемая) и «говорящая» форма («formae» по Цицерону). Сон приходит, становясь «над главой» («vnsp VKsqxxXrjC,») у спящего, и вещает. Телесность начинает непрозрачное для сознания существование в форме другого. Образы приведенных Гомером сновидений однозначно идентифицируются как божества. Но кроме того, «бог, прежде всего, есть присутствие. И способ его присутствия - это речь».
История античной онейрологии, таким образом, представляет собой этап осознания образа как «телесно-языковой» конструкции. Всякое бытие для грека классической эпохи было зримым и звучащим, и внутренняя жизнь человека могла проявиться только в этих формах. Лишь в эллинистическую и Римскую эпоху начинается переход от зримого и слышимого образа к изображаемому и вербализуемому, но немому и незримому «эйдолону». О чем бы ни шла речь, об «эйдолонах» атомистов или «смыс-ло-образах» идеалистической линии, в контексте нашего рассуждения это одно - поверхность тела, «кожное» Я. «Эйдолон» есть «вторая кожа», формирующаяся под воздействием другого. Это скульптурно-героическое, или обыденно-житейское, или аскетическое тело, благодаря которому люди ранней и поздней античности утверждают себя в мире. «Вторая кожа» способствует канонизации образа тела как телесно-индивидуализированного.
«Призрак, величием с ним и очами прекрасными сходный
Та ж и одежда, и голос тот самый сердцу знакомый».
Тело «образа» античного сновидения тесно связано с телом сновидца. Вспомним, как характеризуется последнее в античной культуре. У Гомера сон «сладкий», «опьяняющий»; древние натурфилософы считали сон дисбалансным проявлением того или иного вида
🔥2
материи (Гераклит «увлажнения», «охлаждения» Эмпедокл и Парменид, «недостатка» атомов Демокрит), причем критическое усиление дисбаланса ведет через болезнь к смерти. Атомисты объясняли зрительное видение во время сна проникновением «образов» в тело через «поры». Тонкие двойники вещей «атакуют» античного сновидца.
Тело и образ сновидения в античности.
Львов А.В.
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
Тело и образ сновидения в античности.
Львов А.В.
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
🔥3
«Книга мертвых» («Главы о восхождении к свету» («в свет»), или «Книга просветления») является продолжением «Текстов саркофагов» и «Текстов пирамид» и представляет собой сборник заупокойных молитв, заклинаний, гимнов, записываемых на папирусе и вкладываемых в гробницы вместе с покойными.
Рассмотрим структуру человеческой личности, представленную текстом книги. Физическое тело человека - Хат («то, чему присуще разложение»), его материальная сохранность путем мумификации являлась необходимым условием вызревания в нем духовного тела (Саху). Центром духовной жизни и мышления человека, источником животной силы, средоточием воли является сердце - Аб. На суде Осириса именно сердце подвергалось взвешиванию на весах Правды и Истины (Исиды и Нефтиды). Поскольку испытание было духовным событием, проверке подвергалось не столько материальное сердце, сколько его духовный коррелят Ба («величественный», «благородный», «могучий») - душа сердца или душа человеческой личности, тогда как сердце было скорее иконографическим символом.
Ба является элементом божественного разума в человеке, носителем высшего сознания и вместилищем чистых идей. Ба осуществляла трансцендентальную функцию перехода из материальной формы существования в духовную (трансцендентную). В физическом измерении она обитала в гробнице. В «астральной», или «эфирной», форме жила в загробном мире вместе с Ра и Осирисом, питаясь божественной пищей. Следует отметить, что функцию Ба мог исполнять один бог по отношению к другому. Так, например, Ра был Ба Нуна, изначального космического божества, олицетворения первозданного водного хаоса, из которого возник бог солнца Атум-Ра. Данный мифологический сюжет позволяет трактовать Ба как символ зарождения сознания путем его выделения из бессознательного. Также в качестве Ба могут выступать звезды, например, одной из Ба Осириса является Орион, другой - священная птица Бенну. Душа Ба обладала тенью Хаибит, которая, по всей видимости, является архаическим пережитком, когда душой человека считалась его тень.
Двойником личности в ее прижизненном состоянии является Ка, или «энергетический» двойник человека. Наличие данного концепта свидетельствует в пользу существования у египтян фундаментальной онтологической проблемы отношения материального и духовного. Ка отвечает на вопрос, каким образом духовное (Ба) может быть связано с материальным (Хат, Аб). Ка, подобно Ба, выполняет медиумическую (трансцендентальную) функцию, он связывает душу с телом, не являясь при этом в полной мере ни материей (при том что нуждается в материальной пище в виде погребальных подношений), ни духом. Ка амбивалентен (оккультисты назвали бы его «астральным телом»). Ка является звеном, конституирующим элементы человеческой личности (Хат, Аб, Ба) в единый индивид. Ка также является гарантом сохранения личности после смерти, выступая своеобразной матрицей, состоящей из Хат (покойного физического тела), Саху (вызреваемого в Хат духоносного тела) и Ба (посредством энергетики которого вызрева
Рассмотрим структуру человеческой личности, представленную текстом книги. Физическое тело человека - Хат («то, чему присуще разложение»), его материальная сохранность путем мумификации являлась необходимым условием вызревания в нем духовного тела (Саху). Центром духовной жизни и мышления человека, источником животной силы, средоточием воли является сердце - Аб. На суде Осириса именно сердце подвергалось взвешиванию на весах Правды и Истины (Исиды и Нефтиды). Поскольку испытание было духовным событием, проверке подвергалось не столько материальное сердце, сколько его духовный коррелят Ба («величественный», «благородный», «могучий») - душа сердца или душа человеческой личности, тогда как сердце было скорее иконографическим символом.
Ба является элементом божественного разума в человеке, носителем высшего сознания и вместилищем чистых идей. Ба осуществляла трансцендентальную функцию перехода из материальной формы существования в духовную (трансцендентную). В физическом измерении она обитала в гробнице. В «астральной», или «эфирной», форме жила в загробном мире вместе с Ра и Осирисом, питаясь божественной пищей. Следует отметить, что функцию Ба мог исполнять один бог по отношению к другому. Так, например, Ра был Ба Нуна, изначального космического божества, олицетворения первозданного водного хаоса, из которого возник бог солнца Атум-Ра. Данный мифологический сюжет позволяет трактовать Ба как символ зарождения сознания путем его выделения из бессознательного. Также в качестве Ба могут выступать звезды, например, одной из Ба Осириса является Орион, другой - священная птица Бенну. Душа Ба обладала тенью Хаибит, которая, по всей видимости, является архаическим пережитком, когда душой человека считалась его тень.
Двойником личности в ее прижизненном состоянии является Ка, или «энергетический» двойник человека. Наличие данного концепта свидетельствует в пользу существования у египтян фундаментальной онтологической проблемы отношения материального и духовного. Ка отвечает на вопрос, каким образом духовное (Ба) может быть связано с материальным (Хат, Аб). Ка, подобно Ба, выполняет медиумическую (трансцендентальную) функцию, он связывает душу с телом, не являясь при этом в полной мере ни материей (при том что нуждается в материальной пище в виде погребальных подношений), ни духом. Ка амбивалентен (оккультисты назвали бы его «астральным телом»). Ка является звеном, конституирующим элементы человеческой личности (Хат, Аб, Ба) в единый индивид. Ка также является гарантом сохранения личности после смерти, выступая своеобразной матрицей, состоящей из Хат (покойного физического тела), Саху (вызреваемого в Хат духоносного тела) и Ба (посредством энергетики которого вызрева
🔥3
ет Саху). На одном уровне с Ка по значимости стоит Имя - Рен, сакральный символ личности, так как дух есть имя, а имя есть дух, и разрушение имени влечет разрушение человека.
Саху является нематериальным, «эфирным», духоносным телом бессмертной души Ху. Тело Саху обитает среди богов. Оно является формой бога, дарованной благословенным усопшим Осирисом. В этом значении оно называлось Саху бога или Саху Осириса.
Ху («светлое», «славное») - это бессмертная душа личности, принадлежащая божественному миру. Она наделяется мистическим воплощением жизненной энергии Сехем. Изначально термин «ху» обозначал класс небесных существ, живших среди богов. Таким образом, Ху существенно трансцендентна человеку при его физической жизни и проявляется как часть личности только после физической смерти индивида, после того как в нем вызревает новое, отсутствующее при жизни духовное тело Саху. Согласно экзотерической традиции, Саху вызревало из физического тела (Хат) покойного при соответствующем.
По эзотерическим представлениям, для образования Саху требуется не столько физическое тело, сколько его двойник Ка, который сонастраивается с божественной душой-сознанием Ба, в результате чего происходит мощный приток энергии в тело Ка, после этого достигается критическая масса, и Ка разгорается эфирным пламенем, трансформируясь в духовное просветленное тело Саху. Функцией Ба в посмертном состоянии является ее корреспондентность трансцендентной реальности (символическое взвешивание сердца).
После смерти, потеряв физическое тело Хат (и соответственно сердце Аб), энергетический двойник личности Ка (образ утраченного тела) трансформируется под действием души Ба (энергии Се-хем) в новое духоносное тело Саху. Оно дает выход личности в трансцендентное божественное существование посредством своей новой души Ху, чья природа изначально божественна.
Так происходит преображение земной «ветхой» личности со структурой «Хат (Аб) - Ка - Ба» в новую преображенную духоносную личность со структурой «Саху - Ху». Отсюда следует фундаментальное значение Ка как связующего личность воедино при жизни и обеспечивающего преемственность земной и небесной личности в качестве ядра перевоплощения (трансформация Ка в Саху под действием энергии (Сехем) Ба и при условии сохранения тела Хат). Посмертные трансформации происходят в промежуточном посмертном состоянии, которое в разных религиозных, оккультных и философских системах называется по-разному, например «астральная плоскость», «эфирное тело», бардо, антарабхава-ганд-харва и т. п.
Структура эсхатологической парадигмы «Египетской книги мертвых».
Гранин Р. С.
#пандориум_Египет
#пандориум_мифология
Наш канал @pandorum_history
Саху является нематериальным, «эфирным», духоносным телом бессмертной души Ху. Тело Саху обитает среди богов. Оно является формой бога, дарованной благословенным усопшим Осирисом. В этом значении оно называлось Саху бога или Саху Осириса.
Ху («светлое», «славное») - это бессмертная душа личности, принадлежащая божественному миру. Она наделяется мистическим воплощением жизненной энергии Сехем. Изначально термин «ху» обозначал класс небесных существ, живших среди богов. Таким образом, Ху существенно трансцендентна человеку при его физической жизни и проявляется как часть личности только после физической смерти индивида, после того как в нем вызревает новое, отсутствующее при жизни духовное тело Саху. Согласно экзотерической традиции, Саху вызревало из физического тела (Хат) покойного при соответствующем.
По эзотерическим представлениям, для образования Саху требуется не столько физическое тело, сколько его двойник Ка, который сонастраивается с божественной душой-сознанием Ба, в результате чего происходит мощный приток энергии в тело Ка, после этого достигается критическая масса, и Ка разгорается эфирным пламенем, трансформируясь в духовное просветленное тело Саху. Функцией Ба в посмертном состоянии является ее корреспондентность трансцендентной реальности (символическое взвешивание сердца).
После смерти, потеряв физическое тело Хат (и соответственно сердце Аб), энергетический двойник личности Ка (образ утраченного тела) трансформируется под действием души Ба (энергии Се-хем) в новое духоносное тело Саху. Оно дает выход личности в трансцендентное божественное существование посредством своей новой души Ху, чья природа изначально божественна.
Так происходит преображение земной «ветхой» личности со структурой «Хат (Аб) - Ка - Ба» в новую преображенную духоносную личность со структурой «Саху - Ху». Отсюда следует фундаментальное значение Ка как связующего личность воедино при жизни и обеспечивающего преемственность земной и небесной личности в качестве ядра перевоплощения (трансформация Ка в Саху под действием энергии (Сехем) Ба и при условии сохранения тела Хат). Посмертные трансформации происходят в промежуточном посмертном состоянии, которое в разных религиозных, оккультных и философских системах называется по-разному, например «астральная плоскость», «эфирное тело», бардо, антарабхава-ганд-харва и т. п.
Структура эсхатологической парадигмы «Египетской книги мертвых».
Гранин Р. С.
#пандориум_Египет
#пандориум_мифология
Наш канал @pandorum_history
🔥4❤1
Колдун
Он начал колдовать сине-зелёным,
Он изумруд овеял бирюзой.
Огонь завил он красною лозой,
И пламени запели тихим звоном.
Собрав купавы по лесным затонам,
Заставил чаши их ронять бензой.
И ладан задымил, как пред грозой
Восходит мгла змеёй по горным склонам.
Стал душно-пряным сказочный чертог.
В углах стояли идолы немые,
Вовнутрь, к нему, протягивая выи.
И цвет, что на скрещеньи всех дорог
Расцвета ждёт, пред ним расцвёл впервые,
И, девой став, у пламени возлёг.
К. Бальмонт
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
Он начал колдовать сине-зелёным,
Он изумруд овеял бирюзой.
Огонь завил он красною лозой,
И пламени запели тихим звоном.
Собрав купавы по лесным затонам,
Заставил чаши их ронять бензой.
И ладан задымил, как пред грозой
Восходит мгла змеёй по горным склонам.
Стал душно-пряным сказочный чертог.
В углах стояли идолы немые,
Вовнутрь, к нему, протягивая выи.
И цвет, что на скрещеньи всех дорог
Расцвета ждёт, пред ним расцвёл впервые,
И, девой став, у пламени возлёг.
К. Бальмонт
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
1🔥9👍2
Главной онтологической константой Северной Осетии, лежащей у подножия гор, является идея вертикали (сакральная символика горы), которая как основная пространственная координата несет всю смыслообразующую нагрузку и отображается в быте, морали, духе и культуре горцев, а также в эпосе — сказаниях о нартах.
Согласно мифопоэтической традиции, гора считалась вместилищем душ, где происходил их переход в иную форму существования. Для осетин очень значимо, чтобы покойник был похоронен на родовом кладбище, в родовом склепе, хотя жить они могут вдали от места рождения и от могил предков. В этом проявляется, по мнению С. А. Арутюнова, их аланское кочевническое наследие, их менталитет высокой подвижности. Здесь следует искать механизм высокой культурной преемственности, который позволяет этносу, обществу оставаться самим собой вне зависимости от больших территориальных подвижек. Из всех обрядов в осетинской духовной культуре важнее всего обряды перехода, а среди них именно похоронно-поминальные обряды, в которых, как в зеркале, фокусируются основные черты осетинской ментальности и, соответственно, вербального и поведенческого выражения этой ментальности.
В сказаниях о нартах основные составляющие мифологического построения пространства выражаются в возможностях героев эпоса свободно перемещаться в различных вертикальных мирах — из мира реального в «мир теней» или в «мир небесный» и обратно.
Например, в сюжете сказания «Дерево нартов» образы трех сестер в облике золотых голубей отражают архаические представления о вертикальном мироустройстве. Они взлетают из водного царства на вершину Мирового древа (золотой яблони нартов), маркируя собой все вертикальные зоны мира. Причем отсутствие раненой птицы — одной из сестер — влечет за собой проникновение Хаоса, угрожающего целостности мироздания.
Три осетинских пирога с сакральным сыром (ужливжхтж) моделируют в вертикальном плане мифологическое пространство, деля его на три космологические сферы (небесную, земную и подземную), они же связаны с тремя уровнями бытия: Богом, Солнцем и Землей. При траурной трапезе отсутствует средний пирог, символизирующий Солнце, а символы Бога и Земли остаются.
Семантика пространственных уровней эпоса о нартах со временем приобретает новые значения. Особенно интенсивно этот процесс происходит в Средневековье: восприятие пространства приобретает социально-нравственную и морально-религиозную окраску и проявляется в своеобразном понимании оппозиции «пространство жизни — пространство смерти».
У всех народов Кавказа имелось поверье о волшебном «змеином камне» или «бусине желаний». Упоминание о «бусине желаний» имеется и в народных песнях, сказках, эпосе осетин. Камень этот величиной от горошины до голубиного яйца, имеющий слегка желтоватый оттенок, прозрачный и излучающий в темноте сильный фосфоресцирующий блеск, становился как бы фамильным талисманом, стражем и хранителем фамильного благосостояния. Он приносит богатство, счастье, благополучие, ограждает от несчастий, испо
Согласно мифопоэтической традиции, гора считалась вместилищем душ, где происходил их переход в иную форму существования. Для осетин очень значимо, чтобы покойник был похоронен на родовом кладбище, в родовом склепе, хотя жить они могут вдали от места рождения и от могил предков. В этом проявляется, по мнению С. А. Арутюнова, их аланское кочевническое наследие, их менталитет высокой подвижности. Здесь следует искать механизм высокой культурной преемственности, который позволяет этносу, обществу оставаться самим собой вне зависимости от больших территориальных подвижек. Из всех обрядов в осетинской духовной культуре важнее всего обряды перехода, а среди них именно похоронно-поминальные обряды, в которых, как в зеркале, фокусируются основные черты осетинской ментальности и, соответственно, вербального и поведенческого выражения этой ментальности.
В сказаниях о нартах основные составляющие мифологического построения пространства выражаются в возможностях героев эпоса свободно перемещаться в различных вертикальных мирах — из мира реального в «мир теней» или в «мир небесный» и обратно.
Например, в сюжете сказания «Дерево нартов» образы трех сестер в облике золотых голубей отражают архаические представления о вертикальном мироустройстве. Они взлетают из водного царства на вершину Мирового древа (золотой яблони нартов), маркируя собой все вертикальные зоны мира. Причем отсутствие раненой птицы — одной из сестер — влечет за собой проникновение Хаоса, угрожающего целостности мироздания.
Три осетинских пирога с сакральным сыром (ужливжхтж) моделируют в вертикальном плане мифологическое пространство, деля его на три космологические сферы (небесную, земную и подземную), они же связаны с тремя уровнями бытия: Богом, Солнцем и Землей. При траурной трапезе отсутствует средний пирог, символизирующий Солнце, а символы Бога и Земли остаются.
Семантика пространственных уровней эпоса о нартах со временем приобретает новые значения. Особенно интенсивно этот процесс происходит в Средневековье: восприятие пространства приобретает социально-нравственную и морально-религиозную окраску и проявляется в своеобразном понимании оппозиции «пространство жизни — пространство смерти».
У всех народов Кавказа имелось поверье о волшебном «змеином камне» или «бусине желаний». Упоминание о «бусине желаний» имеется и в народных песнях, сказках, эпосе осетин. Камень этот величиной от горошины до голубиного яйца, имеющий слегка желтоватый оттенок, прозрачный и излучающий в темноте сильный фосфоресцирующий блеск, становился как бы фамильным талисманом, стражем и хранителем фамильного благосостояния. Он приносит богатство, счастье, благополучие, ограждает от несчастий, испо
🔥1
лняет все желания.
Ю. С. Гаглойти, ссылаясь на Плиния Старшего, пишет об аналогичном камне, добывавшемся из головы змеи скифами:
Скифы рассекают голову змеи между ушами, чтобы достать камешек, который, как говорят, она проглатывает в испуге. Другие используют всю голову. Из змеи изготовляют пилюли, которые используют для многих лекарств.
И далее: если камешек мог оказаться в зеве змеи только путем его проглатывания, то следует согласиться и с тем, что змея также спокойно могла проделывать и обратную операцию, т. е. ронять его.
Мы предлагаем символическое прочтение отрывка из сказания о нарте Сослане, связанного с воскрешением усопшей Бедухи волшебной бусиной. Сослан решил жениться на красавице Бедухе — дочери убитого им Челахсартага, сына Хиза. Она ставит перед ним условие: свадьба возможна лишь после похорон ее отца — Челахсартага. Нартовский герой выстроил большой склеп и положил в него мертвого Челахсартага. Дочь решила своими глазами увидеть отца в склепе для получения его благословения, но втайне от Сослана прячет булатные ножницы в своем рукаве.
Взглянула Бедуха на мертвого отца, ножницами пронзила она свое сердце и замертво упала на труп. И пришлось Сослану похоронить ее рядом с отцом.
Герой, убитый горем, три дня и три ночи находится в склепе; вдруг он видит, что из угла склепа выползает змея и подползает к телу Бедухи. Он выхватывает свой меч и надвое разрубает змею. Головная половинка змеи уползает в норку, возвращается с волшебной бусиной в пасти. Потерла змея место, разрубленное Сосланом, и обе половины срослись. Видя это, нарт ударом меча по голове убивает змею, а бусинку прикладывает к ране Бедухи, чем и оживляет девушку.
Вывел Сослан Бедуху из склепа и привел ее в свой дом. И весело зажили Сослан и Бедуха, и крепко любили они друг друга.
В основе мифологического культа предков осетин лежит обряд захоронения умерших в родовом склепе, а не в земле, и этот обряд, по сути, совпадает как с культом погребения кавказских аборигенов, так и с более поздним аланским обычаем. Семантика склепа — низ в вертикальной проекции мироздания. Образ склепа — амбивалентен: и местожительство змеи, и в то же время вход в царство мертвых; склеп служил местом для совершения культовых действий, а также местом свершения контакта с подземными силами. В древнейших мифологических представлениях предки после смерти превращаются в тотемных животных, источник жизни и благополучия рода.
Змея-тотем связана с землей и нижним миром, она способна менять свой внешний облик и оживлять мертвых; она же представляется воплощением жизненной силы, которая предопределяет и рождение, и возрождение.
Змее соответствует ряд символов, в числе которых и бусы. Камень, как известно, используется не только в лечебной, но и в продуцирующей магии. В мифологии и фольклоре камень часто моделирует центр мира и олицетворяет божественное присутствие. «Жених» Бедухи-Луны, обожествленный шаман Сослан, в сказании выполняет функцию поводыря «невесты» в «чужой» мир. Ритуаль
Ю. С. Гаглойти, ссылаясь на Плиния Старшего, пишет об аналогичном камне, добывавшемся из головы змеи скифами:
Скифы рассекают голову змеи между ушами, чтобы достать камешек, который, как говорят, она проглатывает в испуге. Другие используют всю голову. Из змеи изготовляют пилюли, которые используют для многих лекарств.
И далее: если камешек мог оказаться в зеве змеи только путем его проглатывания, то следует согласиться и с тем, что змея также спокойно могла проделывать и обратную операцию, т. е. ронять его.
Мы предлагаем символическое прочтение отрывка из сказания о нарте Сослане, связанного с воскрешением усопшей Бедухи волшебной бусиной. Сослан решил жениться на красавице Бедухе — дочери убитого им Челахсартага, сына Хиза. Она ставит перед ним условие: свадьба возможна лишь после похорон ее отца — Челахсартага. Нартовский герой выстроил большой склеп и положил в него мертвого Челахсартага. Дочь решила своими глазами увидеть отца в склепе для получения его благословения, но втайне от Сослана прячет булатные ножницы в своем рукаве.
Взглянула Бедуха на мертвого отца, ножницами пронзила она свое сердце и замертво упала на труп. И пришлось Сослану похоронить ее рядом с отцом.
Герой, убитый горем, три дня и три ночи находится в склепе; вдруг он видит, что из угла склепа выползает змея и подползает к телу Бедухи. Он выхватывает свой меч и надвое разрубает змею. Головная половинка змеи уползает в норку, возвращается с волшебной бусиной в пасти. Потерла змея место, разрубленное Сосланом, и обе половины срослись. Видя это, нарт ударом меча по голове убивает змею, а бусинку прикладывает к ране Бедухи, чем и оживляет девушку.
Вывел Сослан Бедуху из склепа и привел ее в свой дом. И весело зажили Сослан и Бедуха, и крепко любили они друг друга.
В основе мифологического культа предков осетин лежит обряд захоронения умерших в родовом склепе, а не в земле, и этот обряд, по сути, совпадает как с культом погребения кавказских аборигенов, так и с более поздним аланским обычаем. Семантика склепа — низ в вертикальной проекции мироздания. Образ склепа — амбивалентен: и местожительство змеи, и в то же время вход в царство мертвых; склеп служил местом для совершения культовых действий, а также местом свершения контакта с подземными силами. В древнейших мифологических представлениях предки после смерти превращаются в тотемных животных, источник жизни и благополучия рода.
Змея-тотем связана с землей и нижним миром, она способна менять свой внешний облик и оживлять мертвых; она же представляется воплощением жизненной силы, которая предопределяет и рождение, и возрождение.
Змее соответствует ряд символов, в числе которых и бусы. Камень, как известно, используется не только в лечебной, но и в продуцирующей магии. В мифологии и фольклоре камень часто моделирует центр мира и олицетворяет божественное присутствие. «Жених» Бедухи-Луны, обожествленный шаман Сослан, в сказании выполняет функцию поводыря «невесты» в «чужой» мир. Ритуаль
🔥1
ное поведение Бедухи-Луны связано с маргинальностью ее положения. Жизнь ее делится на две части: девичество как прошлая и замужество как будущая жизнь. «Невеста» из «своего» локуса в «чужое» пространство перемещается через путь в иной мир, — глубинное изменение ее статуса происходит через пребывание в мифологическом нижнем мире.
О специфике мышления и концептуализации символов в фольклоре.
Бесолова Елена Бутусовна
#пандориум_змеи
#пандориум_мифология
Наш канал @pandorum_history
О специфике мышления и концептуализации символов в фольклоре.
Бесолова Елена Бутусовна
#пандориум_змеи
#пандориум_мифология
Наш канал @pandorum_history
🔥1
“Без глаз и ушей погружаться духом в ничто”
Тишина - это не просто особая таинственная завеса и не просто космическая аура, невидимая, неслышимая и не имеющая физической сущности, - это Божественная Всеобъемлющая Данность, которая существует и в природе, и в человеке, и во всех вещах. Тишину можно видеть, слышать и ощущать через определенные явления и знаки собственной природы тишины.
Ценностное качество тишины заключается в том, что она имеет сопричастность всему, с чем соотносится (тишина жизни и тишина смерти, тишина белого и тишина черного, тишина любви и тишина ненависти). Такая разнополярность тишины обусловлена ее всеобъемлющим космическим свойством присутствовать во всех сущностях, одушевленных и неодушевленных.
Бытовое осознание сакральности тишины и молчания сопровождается символическим отношением человека к смерти и фиксируется в траурных церемониях, погребальных обрядах.
Тишина как таинственный непознаваемый объект становится символом Божественного Первоначала в философии и религии. Тишина Первоначала противопоставляется хаосу, тьме, бездне, пустоте и олицетворяет начало порядка и гармонии в мире.
Философское понимание тишины присутствует в таких понятиях, как атараксия (безмятежность, невозмутимость, душевный покой) у Демокрита, Эпикура, М. Аврелия; отчуждение (одиночество, самоотчуждение) - у Г. Гегеля, О. Шпенглера; русский космизм - у Н. Федорова, А. Платонова; мистическая диалектика (восхождение к первоединому) - у Плотина. Идея мистицизма присуща всем идеалистическим философиям (В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, Е. Н. Трубецкой), а также религиозным учениям древности (упанишады, пифагореизм, даосизм), встречается у Платона, И. Экхарта, Я. Беме, Т. Мюнцера и др.
Религиозность тишины имеет непосредственную связь с природой, которая являет всем своим обликом суть Божественного Начала.
Притягательная сила природы состоит в ее Первобытийности и Первопричинности. В ней таятся скрытые сакральные Божественные знаки, которые человек стремится распознать на протяжении всей истории своего существования. Тема молчания в религии неразрывно свя зана с первопричинностью природы. Природа молчит, звери и птицы не говорят. В способности молчать заключается возможность услы шать Бога, потому что с самого начала сотворения мира «слово было у Бога и слово было Бог» (Ин. 1:1). Практически все мировые религии содержат философию молчания.
В ветхозаветной традиции тишина становится способом божест венного откровения. Третья книга Царств описывает грозное явление Бога пророку Илии на горе Хорив. Когда Господь проходил мимо, по дул могучий ветер, разрушающий горы и сокрушающий скалы. Однако текст говорит нам: “не в ветре Господь”. За ветром последовало земле трясение, затем - огонь; но Бога не было и в них. И наконец - “после огня веяние тихого ветра” (3 Цар. 19:12). Древнееврейский текст еще более выразителен: “после огня звук абсолютной тишины". С помощью такого парадоксального образа - “звук абсолютной тишины” - Господь явл
Тишина - это не просто особая таинственная завеса и не просто космическая аура, невидимая, неслышимая и не имеющая физической сущности, - это Божественная Всеобъемлющая Данность, которая существует и в природе, и в человеке, и во всех вещах. Тишину можно видеть, слышать и ощущать через определенные явления и знаки собственной природы тишины.
Ценностное качество тишины заключается в том, что она имеет сопричастность всему, с чем соотносится (тишина жизни и тишина смерти, тишина белого и тишина черного, тишина любви и тишина ненависти). Такая разнополярность тишины обусловлена ее всеобъемлющим космическим свойством присутствовать во всех сущностях, одушевленных и неодушевленных.
Бытовое осознание сакральности тишины и молчания сопровождается символическим отношением человека к смерти и фиксируется в траурных церемониях, погребальных обрядах.
Тишина как таинственный непознаваемый объект становится символом Божественного Первоначала в философии и религии. Тишина Первоначала противопоставляется хаосу, тьме, бездне, пустоте и олицетворяет начало порядка и гармонии в мире.
Философское понимание тишины присутствует в таких понятиях, как атараксия (безмятежность, невозмутимость, душевный покой) у Демокрита, Эпикура, М. Аврелия; отчуждение (одиночество, самоотчуждение) - у Г. Гегеля, О. Шпенглера; русский космизм - у Н. Федорова, А. Платонова; мистическая диалектика (восхождение к первоединому) - у Плотина. Идея мистицизма присуща всем идеалистическим философиям (В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, Е. Н. Трубецкой), а также религиозным учениям древности (упанишады, пифагореизм, даосизм), встречается у Платона, И. Экхарта, Я. Беме, Т. Мюнцера и др.
Религиозность тишины имеет непосредственную связь с природой, которая являет всем своим обликом суть Божественного Начала.
Притягательная сила природы состоит в ее Первобытийности и Первопричинности. В ней таятся скрытые сакральные Божественные знаки, которые человек стремится распознать на протяжении всей истории своего существования. Тема молчания в религии неразрывно свя зана с первопричинностью природы. Природа молчит, звери и птицы не говорят. В способности молчать заключается возможность услы шать Бога, потому что с самого начала сотворения мира «слово было у Бога и слово было Бог» (Ин. 1:1). Практически все мировые религии содержат философию молчания.
В ветхозаветной традиции тишина становится способом божест венного откровения. Третья книга Царств описывает грозное явление Бога пророку Илии на горе Хорив. Когда Господь проходил мимо, по дул могучий ветер, разрушающий горы и сокрушающий скалы. Однако текст говорит нам: “не в ветре Господь”. За ветром последовало земле трясение, затем - огонь; но Бога не было и в них. И наконец - “после огня веяние тихого ветра” (3 Цар. 19:12). Древнееврейский текст еще более выразителен: “после огня звук абсолютной тишины". С помощью такого парадоксального образа - “звук абсолютной тишины” - Господь явл
🔥4
яет Свое присутствие и свою цель.
Т. В. Барсукова
Образ тишины в религии и живописи.
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
Т. В. Барсукова
Образ тишины в религии и живописи.
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
🔥5
Зеркало Гекаты
Лунная мгла мне мила,
Не серебро и не белые платы:
Сладко глядеть в зеркала
Смутной Гекаты.
Видеть весь дол я могу
В пепельном зареве томной лампады.
Мнится: на каждом лугу –
В кладезях клады…
Лунную тусклость люблю:
В ней невозможное стало возможным.
Очерки все уловлю
В свете тревожном, –
Но не узнаю вещей,
Словно мерцают в них тайные руды,
Словно с нетленных мощей
Подняты спуды.
Снято, чем солнечный глаз
Их облачал многоцветно и слепо.
Тлеет душа, как алмаз
В сумраке склепа.
Вижу, как злато горит
Грудой огня в замурованном своде;
Знаю, что ключ говорит
Горной породе…
Бледный затеплив ночник,
Зеркалом черным глухого агата
Так вызывает двойник
Мира – Геката.
Вяч. Иванов
1912 г.
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
Лунная мгла мне мила,
Не серебро и не белые платы:
Сладко глядеть в зеркала
Смутной Гекаты.
Видеть весь дол я могу
В пепельном зареве томной лампады.
Мнится: на каждом лугу –
В кладезях клады…
Лунную тусклость люблю:
В ней невозможное стало возможным.
Очерки все уловлю
В свете тревожном, –
Но не узнаю вещей,
Словно мерцают в них тайные руды,
Словно с нетленных мощей
Подняты спуды.
Снято, чем солнечный глаз
Их облачал многоцветно и слепо.
Тлеет душа, как алмаз
В сумраке склепа.
Вижу, как злато горит
Грудой огня в замурованном своде;
Знаю, что ключ говорит
Горной породе…
Бледный затеплив ночник,
Зеркалом черным глухого агата
Так вызывает двойник
Мира – Геката.
Вяч. Иванов
1912 г.
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
❤5🔥1
Будучи человеком по природе религиозным, Парацельс считал людей сложными духовными существами.
Он первым однозначно заявил, что человек представляет собой нечто большее, чем тело. Человеческое существо должно было быть чем-то большим, чем физическое тело. Невидимая часть человека — та часть, что не является телом, может влиять и действительно оказывает серьезное воздействие на само тело. Парацельс был убежден, что где- то на заднем плане структуры человека пребывает таинственный элемент, который мы называем духом, и этот дух есть жизнь, и это — присутствие Бога в плоти. Дух обитает в некоем отдаленном уголке физической и метафизической атмосферы человека. Но дух, по Парацельсу, есть великий реставратор и целитель всех вещей.
Помимо духа существовало и что-то еще, что со временные философы называют психикой, психе, а древние, как правило, считали душой. Эта психическая частица в представлении Парацельса была странной, удивительной и внушающей благоговение сущностью. Она тоже невидима и занимает среднее положение между духом и телом. Она является чем- то вроде субъективной личности, но ее воздействия и силы особенно прихотливы, потому что человек не способен определить источник возникающих в его натуре побуждений. Парацельс был совершенно уверен, что болезнь сначала возникает в психе. Именно психическая природа человека ослабляет тело и делает возможной болезнь. Именно психическая природа человека — эта совокупность эмоций, ощущений и мыслительных процессов — создает сложный механизм, вырабатывающий невежество, предрассудки и страх.
Лишь питая глубокое уважение к вселенской тайне, можно решать проблему той маленькой тайны, которую мы называем человеком. Это убеждение легло глубокой пропастью между Парацельсом и людьми его эпохи и всегда оставалось одним из поразительных разногласий в противоборстве рели гии и науки. Вообще-то, врачи и в Базеле, и в других университетских центрах были религиозными людьми. То есть они регулярно посещали церковь, призывали благословение Божие на каждого выпускника университета и считали себя преданными слугами Божественной Воли, поскольку давали торжественную клятву Гиппократа. И все же, как только в учебную аудиторию впускали Бога, что- то менялось; в этот момент врач становился целиком и полностью «ученым». Он напрочь исключал из уравнения своей жизни поправку на религию.
Он служил Богу в кафедральном соборе, но не признавал Божественное как действующее начало лечения. Конечно, многие врачи признавали благодатность молитвы. Опыт научил их, что, когда наука и мастерство бессильны, единственное, что остается, — это обратиться за помощью к невиди мой силе Жизни. Парацельс рекомендовал прибегать к этому средству в начале, не доводя дело до крайности.
С психологическими болезнями — а именно это они собой и представляли — Парацельс бо эролся с помощью того, что именовалось в то время магическим лечением. Он справлялся с этими трудными случаями при помощи молитвы, медитации
Он первым однозначно заявил, что человек представляет собой нечто большее, чем тело. Человеческое существо должно было быть чем-то большим, чем физическое тело. Невидимая часть человека — та часть, что не является телом, может влиять и действительно оказывает серьезное воздействие на само тело. Парацельс был убежден, что где- то на заднем плане структуры человека пребывает таинственный элемент, который мы называем духом, и этот дух есть жизнь, и это — присутствие Бога в плоти. Дух обитает в некоем отдаленном уголке физической и метафизической атмосферы человека. Но дух, по Парацельсу, есть великий реставратор и целитель всех вещей.
Помимо духа существовало и что-то еще, что со временные философы называют психикой, психе, а древние, как правило, считали душой. Эта психическая частица в представлении Парацельса была странной, удивительной и внушающей благоговение сущностью. Она тоже невидима и занимает среднее положение между духом и телом. Она является чем- то вроде субъективной личности, но ее воздействия и силы особенно прихотливы, потому что человек не способен определить источник возникающих в его натуре побуждений. Парацельс был совершенно уверен, что болезнь сначала возникает в психе. Именно психическая природа человека ослабляет тело и делает возможной болезнь. Именно психическая природа человека — эта совокупность эмоций, ощущений и мыслительных процессов — создает сложный механизм, вырабатывающий невежество, предрассудки и страх.
Лишь питая глубокое уважение к вселенской тайне, можно решать проблему той маленькой тайны, которую мы называем человеком. Это убеждение легло глубокой пропастью между Парацельсом и людьми его эпохи и всегда оставалось одним из поразительных разногласий в противоборстве рели гии и науки. Вообще-то, врачи и в Базеле, и в других университетских центрах были религиозными людьми. То есть они регулярно посещали церковь, призывали благословение Божие на каждого выпускника университета и считали себя преданными слугами Божественной Воли, поскольку давали торжественную клятву Гиппократа. И все же, как только в учебную аудиторию впускали Бога, что- то менялось; в этот момент врач становился целиком и полностью «ученым». Он напрочь исключал из уравнения своей жизни поправку на религию.
Он служил Богу в кафедральном соборе, но не признавал Божественное как действующее начало лечения. Конечно, многие врачи признавали благодатность молитвы. Опыт научил их, что, когда наука и мастерство бессильны, единственное, что остается, — это обратиться за помощью к невиди мой силе Жизни. Парацельс рекомендовал прибегать к этому средству в начале, не доводя дело до крайности.
С психологическими болезнями — а именно это они собой и представляли — Парацельс бо эролся с помощью того, что именовалось в то время магическим лечением. Он справлялся с этими трудными случаями при помощи молитвы, медитации
❤5
и различного рода талисманов, амулетов и заклинаний.
От отшельников, ведьм и колдунов, с которыми доводилось встречаться во время путешествий, он узнал о существовании некой таинственной процедуры, берущей начало в Священном писании и представляющей собой «изгнание зла». Существовали и заклинания, лишавшие разрушительную силу власти над человеческой жизнью. Парацельс проводил вполне в рамках научной традиции эксперименты с этими методами и пришел к простому и неизбежному выводу, что они действуют!
Он обнаружил, что на внутренний мир человека вполне возможно оказать влияние различными способами, начиная с чтения Священного писания и кончая ношением при себе талисманов.
В те дни, естественно, считалось, что мы живем, находясь со Вселенной в таких отношениях, как микрокосм с Макрокосмом. Большой мир Вселенной — это Макрокосм, а малый мир человека — микрокосм. Две эти сферы связаны воедино системой аналогий «как вверху, так и внизу», согласно аксиоме Гермеса. Почти все мудрецы пытались истолковать Вселенную, изучая человека, а для изучения человека старались узнать, насколько возможно, что же в действительности представляет собой Вселенная.
Парацельс придерживался именно этого образа мыслей. Он полагал, что человек соединен с обширной сферой вещей таинственными магнетическими связями, а посему эта сфера, естественно, воздействует на человека.
Парацельс, как практически все древние ученые, знал о смене настроений в зависимости от положения Луны. Он ясно понимал, что некоторые люди, одаренные богатым воображением, могут испытывать сильные недомогания во время определенных лунных фаз.
Результаты недавних исследований подтвердили точность этих, возможно, случайных наблюдений.
Психологи всего мира накапливают данные, свидетельствующие о том, что Луна, находясь в определенной фазе, оказывает сильное влияние на умственно-психическую и эмоциональную жизнь человека и, возможно, еще сильнее, или по крайней мере очевиднее, влияет на людей, страдающих умственно психическими расстройствами.
Парацельс пришел к одному чрезвычайно важному выводу, что все физические предметы суть следствия, а их причины зависят от невидимых вещей.
Они зарождаются в умственной и эмоциональной областях и постепенно формируются в незримых сферах человека и природы, пока их напряжение не потребует проявления в физическом поступке или деятельности. Эти напряжения становятся в конце концов настолько сильны, что они как бы прорываются и выливаются в физическое проявление.
Парацельс также признавал и то, что мы сегодня называем системой классификации элементов. Это были элементы древних, не имеющие никакого отношения к современной химии. В древности признавали четыре, иногда пять элементов, в число которых входили земля, вода, огонь и воздух. Они связаны с нашими сегодняшними проблемами, вертящимися вокруг четырех молекул: углерода, кислорода, водорода и азота. Проходя обучение у мусульманских мистиков, Парацельс также узнал о некоем
От отшельников, ведьм и колдунов, с которыми доводилось встречаться во время путешествий, он узнал о существовании некой таинственной процедуры, берущей начало в Священном писании и представляющей собой «изгнание зла». Существовали и заклинания, лишавшие разрушительную силу власти над человеческой жизнью. Парацельс проводил вполне в рамках научной традиции эксперименты с этими методами и пришел к простому и неизбежному выводу, что они действуют!
Он обнаружил, что на внутренний мир человека вполне возможно оказать влияние различными способами, начиная с чтения Священного писания и кончая ношением при себе талисманов.
В те дни, естественно, считалось, что мы живем, находясь со Вселенной в таких отношениях, как микрокосм с Макрокосмом. Большой мир Вселенной — это Макрокосм, а малый мир человека — микрокосм. Две эти сферы связаны воедино системой аналогий «как вверху, так и внизу», согласно аксиоме Гермеса. Почти все мудрецы пытались истолковать Вселенную, изучая человека, а для изучения человека старались узнать, насколько возможно, что же в действительности представляет собой Вселенная.
Парацельс придерживался именно этого образа мыслей. Он полагал, что человек соединен с обширной сферой вещей таинственными магнетическими связями, а посему эта сфера, естественно, воздействует на человека.
Парацельс, как практически все древние ученые, знал о смене настроений в зависимости от положения Луны. Он ясно понимал, что некоторые люди, одаренные богатым воображением, могут испытывать сильные недомогания во время определенных лунных фаз.
Результаты недавних исследований подтвердили точность этих, возможно, случайных наблюдений.
Психологи всего мира накапливают данные, свидетельствующие о том, что Луна, находясь в определенной фазе, оказывает сильное влияние на умственно-психическую и эмоциональную жизнь человека и, возможно, еще сильнее, или по крайней мере очевиднее, влияет на людей, страдающих умственно психическими расстройствами.
Парацельс пришел к одному чрезвычайно важному выводу, что все физические предметы суть следствия, а их причины зависят от невидимых вещей.
Они зарождаются в умственной и эмоциональной областях и постепенно формируются в незримых сферах человека и природы, пока их напряжение не потребует проявления в физическом поступке или деятельности. Эти напряжения становятся в конце концов настолько сильны, что они как бы прорываются и выливаются в физическое проявление.
Парацельс также признавал и то, что мы сегодня называем системой классификации элементов. Это были элементы древних, не имеющие никакого отношения к современной химии. В древности признавали четыре, иногда пять элементов, в число которых входили земля, вода, огонь и воздух. Они связаны с нашими сегодняшними проблемами, вертящимися вокруг четырех молекул: углерода, кислорода, водорода и азота. Проходя обучение у мусульманских мистиков, Парацельс также узнал о некоем
❤3
загадочном пятом элементе, который называют «квинтэссенцией», или пятой сущностью. Эта квинтэссенция была известна в Азии еще и как пятая стихия — «эфир», или энергия. Под этим элементом понимали духовное таинство высшей атмосферы, а на Востоке его связывали с умственной деятельностью. И наконец, пятый элемент известен как Азот* — преобразующий агент алхимиков, занявший важное место в философии Парацельса.
Пятый элемент был энергией. Он представлял собой диффузию эфира, жизненную влагу, или неосязаемую газообразную оболочку, окружающую все живые существа. Под этой оболочкой мы обычно понимаем некое магнитное поле, или то, что доктор Килнер из Ливерпуля назвал «человеческой атмосферой», или человеческой аурой. Для Парацельса аура составляла чрезвычайно сложный предмет, но, поскольку главной его задачей было исцеление больных, основные усилия он направил на изучение эфирного поля, в котором существует все живое. Это эфирное поле имело прямое отношение к энергетическому источнику питания. Оно и было той энергией, благодаря которой поддерживается физическая жизнеспособность. Следовательно, эта энергия является для тела тем, чем Бог — для всего сущего: источником и первопричиной жизни. Особый интерес Парацельса вызывала возможность наращивания энергетического, или витального, тела.
Парацельса также интересовал вопрос, а нет ли возможности у врача лечить непосредственно эфирное тело больного. Исследования привели его к чрезвычайно интересным выводам, которые содержатся в собрании его трудов и в отдельно изданной книге под названием «Mumie». Этот термин действительно происходит от египетского слова «mumiyah», что означает «набальзамированное тело покойника». Но самым интересным во всем этом было открытие Парацельса, что эфирные поля египетских мумий до сих пор функционируют. Под действием магических заклинаний и формул и путем наложения тайных заклятий эти энергетические поля продолжают до какой-то степени оставаться активными. Возможно, именно этим и объясняется так называемый феномен египетского проклятия, которое якобы падает на голову тех, кто тревожит египетские останки. «Проклятие» Египта унесло много жизней, начиная с лорда Карнарвона, открывшего в 1922 году гробницу Тутанхамона. По крайней мере многие полагают, что все обстоит именно так. Однако эту теорию сильно подрывает тот факт, что Говард Картер, один из первых исследователей гробницы, дожил в добром здравии до шестидесяти шести лет, прожив семнадцать лет после вскрытия гробницы.
Так или иначе, египетские мумии навели Парацельса на определенные размышления, и одним из выводов, к которым он пришел, была возможность передачи болезни из одного магнитного поля в другое. Парацельс провел ряд опытов для выяснения, можно ли тем или иным способом перенести установки навязчивого состояния и душевной болезни, как паразитов, в какую-то другую форму жизни, например в растение. Утверждалось даже, что он действительно нашел способ такой пересадки, используя симпатич
Пятый элемент был энергией. Он представлял собой диффузию эфира, жизненную влагу, или неосязаемую газообразную оболочку, окружающую все живые существа. Под этой оболочкой мы обычно понимаем некое магнитное поле, или то, что доктор Килнер из Ливерпуля назвал «человеческой атмосферой», или человеческой аурой. Для Парацельса аура составляла чрезвычайно сложный предмет, но, поскольку главной его задачей было исцеление больных, основные усилия он направил на изучение эфирного поля, в котором существует все живое. Это эфирное поле имело прямое отношение к энергетическому источнику питания. Оно и было той энергией, благодаря которой поддерживается физическая жизнеспособность. Следовательно, эта энергия является для тела тем, чем Бог — для всего сущего: источником и первопричиной жизни. Особый интерес Парацельса вызывала возможность наращивания энергетического, или витального, тела.
Парацельса также интересовал вопрос, а нет ли возможности у врача лечить непосредственно эфирное тело больного. Исследования привели его к чрезвычайно интересным выводам, которые содержатся в собрании его трудов и в отдельно изданной книге под названием «Mumie». Этот термин действительно происходит от египетского слова «mumiyah», что означает «набальзамированное тело покойника». Но самым интересным во всем этом было открытие Парацельса, что эфирные поля египетских мумий до сих пор функционируют. Под действием магических заклинаний и формул и путем наложения тайных заклятий эти энергетические поля продолжают до какой-то степени оставаться активными. Возможно, именно этим и объясняется так называемый феномен египетского проклятия, которое якобы падает на голову тех, кто тревожит египетские останки. «Проклятие» Египта унесло много жизней, начиная с лорда Карнарвона, открывшего в 1922 году гробницу Тутанхамона. По крайней мере многие полагают, что все обстоит именно так. Однако эту теорию сильно подрывает тот факт, что Говард Картер, один из первых исследователей гробницы, дожил в добром здравии до шестидесяти шести лет, прожив семнадцать лет после вскрытия гробницы.
Так или иначе, египетские мумии навели Парацельса на определенные размышления, и одним из выводов, к которым он пришел, была возможность передачи болезни из одного магнитного поля в другое. Парацельс провел ряд опытов для выяснения, можно ли тем или иным способом перенести установки навязчивого состояния и душевной болезни, как паразитов, в какую-то другую форму жизни, например в растение. Утверждалось даже, что он действительно нашел способ такой пересадки, используя симпатич
❤4
ескую, не воспринимаемую обычным способом вибрацию, существующую между животными и растениями.
Мэнли П. Холл
Магическая медицина Парацельса.
#Пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
Мэнли П. Холл
Магическая медицина Парацельса.
#Пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
❤3
Известно, что католические теологи очень долго обсуждали вопрос, обладает ли женщина душой,- его постановка вытекала из слов блаженного Августина "mulier facta поп est da imaginem Dei"; на соборе 1555 года обсуждался тезис mulieres homines поп sunt (с поправкой на то, что женщины, конечно, люди, но в другом смысле). В Исламе присутствует аналогичный мотив, а дальневосточная традиция говорит о "Чистой Земле", "Восточном Рае", где вообще не будет женщин; достойные женщины там станут мужчинами. В целом это совпадает с одним из аспектов обсуждения на соборе в Маконе - является ли обязательным для праведниц их превращение в мужчин при Воскресении из мертвых; в конце концов собор пришел к выводу, что нет, не обязательно. Определенная связь между этими идеями и платонизмом ("Тимей") очевидна - согласно Платону, рехрессия мужа, утерявшего в жизни свой интеллектуально-чувственный уранический принцип, проявляется в том, что он вторично рождается на земле в виде женщины.
Когда говорят, что у женщины нет души, говорят несколько об ином, чем это может на первый взгляд показаться. Если употреблять слово "душа" в изначальном его смысле, как psychй, или принцип жизни, становится ясно, что женщина действительно не имеет души, так как она сама есть"душа".
Метафизика пола.
Эвола Юлиус
#пандориум_эвола
Наш канал @pandorum_history
Когда говорят, что у женщины нет души, говорят несколько об ином, чем это может на первый взгляд показаться. Если употреблять слово "душа" в изначальном его смысле, как psychй, или принцип жизни, становится ясно, что женщина действительно не имеет души, так как она сама есть"душа".
Метафизика пола.
Эвола Юлиус
#пандориум_эвола
Наш канал @pandorum_history
❤3
В период ранней Античности сон связан с царством мертвых и культами Земли, что подтверждается широко распространенной известной во многих культурах древней практикой — инкубацией, подразумевавшей получение посланий от высших сил или мертвых во время человеческого сна на священном месте. Известный специалист по греческой античности Э. Додс отмечает: «Предание гласило — возможно, небезосновательно, что самый первый оракул Земли в Дельфах был прорицателем сновидений; в исторический период инкубация практиковалась в святынях героев — либо умерших людей, либо хтонических демонов — и у некоторых расселин, считавшихся входом в мир иной». Связь с потусторонним миром представляется очевидной в самых известных греческих оракулах сновидений, в которых мы находим упоминание о жертвоприношениях животных: например, черного барана, в честь богов подземного царства, в честь героев.
Целями инкубации могли быть не только вещие сны, но и сны, диагностирующие заболевания, так называемая медицинская инкубация, достигшая расцвета в V в. до н. э. в религиозном культе Асклепия, жрецы которого занимались истолкованием сновидений.
Г. Роуз предлагает три варианта отношения ко снам, подразумевая их прогрессирование и усложнение. В качестве самого раннего примитивного подхода он называет вариант, когда сновидение рассматривается как факт объективной действительности. При усложнении взглядов на мир сновидение начинает восприниматься как реальное событие из мира высших сил, божеств и духов, которое человек может увидеть в состоянии при выходе души из тела. При этом человек остается в пассивной позиции созерцателя, осознавая свое состояние как «пришедшее» к нему: «греки не говорили, что видели сон, а что он к ним "пришел"» .
Попытки определения сущности сновидения можно увидеть в работе Платона «Теэтет» (IV в. до н. э.). Философ обращает внимание на сложность в указании признаков различения бодрствования и сна — в качестве доказательства приводит мысль Сократа: «Можно ли доказать, что мы вот в это мгновение спим и все, что воображаем, видим во сне или же мы бодрствуем и разговариваем друг с другом наяву?» .
Значимое место в древнегреческой онейрологии занимают труды «О сновидениях» и «О прорицании во сне» (IV в до н. э.) Аристотеля, в которых демонстрируется сугубо рационалистический подход к снам. В первом трактате приводятся представления философа о природе и сущности снов. Автор склонен отрицать божественную природу снов, обосновывая свою позицию тем, что если бы боги захотели донести до человека свою волю, то избрали бы для этой цели более надежный способ.
Собственное объяснение природы сновидений мы находим у атомиста Демокрита из Абдеры (IV в до н. э.), по мнению которого сны есть не что иное, как излучения, обладающие физической оболочкой, как и все в мире, которые исходят из всех объектов. Эти излучения имеют способность проникать в тело и в сознание спящего через поры тела, порождая сновидения. Тем не менее Демокрит утверждает необходимость постигать обр
Целями инкубации могли быть не только вещие сны, но и сны, диагностирующие заболевания, так называемая медицинская инкубация, достигшая расцвета в V в. до н. э. в религиозном культе Асклепия, жрецы которого занимались истолкованием сновидений.
Г. Роуз предлагает три варианта отношения ко снам, подразумевая их прогрессирование и усложнение. В качестве самого раннего примитивного подхода он называет вариант, когда сновидение рассматривается как факт объективной действительности. При усложнении взглядов на мир сновидение начинает восприниматься как реальное событие из мира высших сил, божеств и духов, которое человек может увидеть в состоянии при выходе души из тела. При этом человек остается в пассивной позиции созерцателя, осознавая свое состояние как «пришедшее» к нему: «греки не говорили, что видели сон, а что он к ним "пришел"» .
Попытки определения сущности сновидения можно увидеть в работе Платона «Теэтет» (IV в. до н. э.). Философ обращает внимание на сложность в указании признаков различения бодрствования и сна — в качестве доказательства приводит мысль Сократа: «Можно ли доказать, что мы вот в это мгновение спим и все, что воображаем, видим во сне или же мы бодрствуем и разговариваем друг с другом наяву?» .
Значимое место в древнегреческой онейрологии занимают труды «О сновидениях» и «О прорицании во сне» (IV в до н. э.) Аристотеля, в которых демонстрируется сугубо рационалистический подход к снам. В первом трактате приводятся представления философа о природе и сущности снов. Автор склонен отрицать божественную природу снов, обосновывая свою позицию тем, что если бы боги захотели донести до человека свою волю, то избрали бы для этой цели более надежный способ.
Собственное объяснение природы сновидений мы находим у атомиста Демокрита из Абдеры (IV в до н. э.), по мнению которого сны есть не что иное, как излучения, обладающие физической оболочкой, как и все в мире, которые исходят из всех объектов. Эти излучения имеют способность проникать в тело и в сознание спящего через поры тела, порождая сновидения. Тем не менее Демокрит утверждает необходимость постигать обр
азы сновидений, объясняя это тем, что сновидения являются формой восприятия реальности, наиболее свободной от чувств, которые осуждались как преграда, скрывающая от человека истинную реальность.
Попытку систематизации различных представлений, связанных с интерпретацией сновидений, включая анализ их символической составляющей, мы находим в труде Артемидора Далдианского «Онейрокритика» (II н. э.). Иллюстрацией толкования снов могут служить некоторые примеры: "если у тебя вынимают ребро — умрет жена (муж); мыть руки — избавиться от беспокойства; выпал зуб — к потере друга; бегать за пчелами — к деньгам; видеть много кур — будешь ворчлив; если преследует змея — нужно опасаться злой женщины".
Гераклит в работе «О природе» (V в. до н. э.) утверждал, что наш сон отражает наш собственный мир. «Для бодрствующих существует один общий мир, а из спящих каждый отворачивается в свой собственный».
Вещие сны фигурируют как в классификациях сновидений, представленных в философских сочинениях, так и в литературных источниках. Например, сон Сократа о предсказании собственной смерти из диалога «Критон», входящего в Платоновский корпус, когда к философу является женщина в белых одеяниях и произносит фразу из поэмы «Иллиада», указывающую на то, что он должен умереть на третий день. Данная интерпретация, вероятно, связана с распространенной в Древней Греции практикой гадания по «священным книгам» (главным образом Гомера), состоящим из пронумерованных стихов «Иллиады» и «Одиссеи».
Марк Туллий Цицерон не отрицает существования вещих снов и вслед за стоиками и пифагорейцами, которые считали источником снов парящие в воздухе души, в сочинении «О дивинации» (I в. до н. э.) дает классификацию вещих снов: «Посидоний считает, что люди при воздействии богов видят вещие сны тремя путями: первый, когда разумный дух (аттик) провидит сам по себе, ибо, несомненно, он состоит в родстве с богами; другой путь, когда воздух наполнен бессмертными духами, в которых как бы являются поразительные знаки истины; третий путь, когда сами боги вступают в разговор со спящими». По мнению Александра Полигистора, «весь воздух наполнен душами, которых почитают как даймонов и героев, и это они посылают людям сны и знания» .
Онейрологическая проблематика во взглядах мыслителей греческой античности.
Кузнецова Юлия Викторовна
#Пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
Попытку систематизации различных представлений, связанных с интерпретацией сновидений, включая анализ их символической составляющей, мы находим в труде Артемидора Далдианского «Онейрокритика» (II н. э.). Иллюстрацией толкования снов могут служить некоторые примеры: "если у тебя вынимают ребро — умрет жена (муж); мыть руки — избавиться от беспокойства; выпал зуб — к потере друга; бегать за пчелами — к деньгам; видеть много кур — будешь ворчлив; если преследует змея — нужно опасаться злой женщины".
Гераклит в работе «О природе» (V в. до н. э.) утверждал, что наш сон отражает наш собственный мир. «Для бодрствующих существует один общий мир, а из спящих каждый отворачивается в свой собственный».
Вещие сны фигурируют как в классификациях сновидений, представленных в философских сочинениях, так и в литературных источниках. Например, сон Сократа о предсказании собственной смерти из диалога «Критон», входящего в Платоновский корпус, когда к философу является женщина в белых одеяниях и произносит фразу из поэмы «Иллиада», указывающую на то, что он должен умереть на третий день. Данная интерпретация, вероятно, связана с распространенной в Древней Греции практикой гадания по «священным книгам» (главным образом Гомера), состоящим из пронумерованных стихов «Иллиады» и «Одиссеи».
Марк Туллий Цицерон не отрицает существования вещих снов и вслед за стоиками и пифагорейцами, которые считали источником снов парящие в воздухе души, в сочинении «О дивинации» (I в. до н. э.) дает классификацию вещих снов: «Посидоний считает, что люди при воздействии богов видят вещие сны тремя путями: первый, когда разумный дух (аттик) провидит сам по себе, ибо, несомненно, он состоит в родстве с богами; другой путь, когда воздух наполнен бессмертными духами, в которых как бы являются поразительные знаки истины; третий путь, когда сами боги вступают в разговор со спящими». По мнению Александра Полигистора, «весь воздух наполнен душами, которых почитают как даймонов и героев, и это они посылают людям сны и знания» .
Онейрологическая проблематика во взглядах мыслителей греческой античности.
Кузнецова Юлия Викторовна
#Пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
