***
Р.К.

Написал комментарий к артефакту свердловского художника и поэта Евгения Малахина — артбуку «П.А.Е.М=а» (1980), написанному поверх ранних стихов Алексея Парщикова (а еще Саша Шабатовская и Дмитрий Сабиров написали). Удивительная вещь, никогда не видел такой пылкой попытки проницать чужой текст.

Когда Малахин принимается за Парщикова, он испещряет его статное дистанцирование, нивелирует. Он оставляет на текстах Парщикова и около них столько знаков, сколько может. Тексты проклеивают друг друга, просвечивают, чернила застят взгляды противопложных букв. Небольшое количество ранних текстов Парщикова из машинописи превращается в буйство визуальных и вербальных рецепций. Малахин вынуждает парщиковские тексты отступить обратно в языковое — в сорастворение с исходным — с бумагой, с языком как континуумом.

Написал пятнистый текст, с жижей и мазутом, как я люблю, но с какой целью – помню слабо.

Скоро

Чувство любви к ближним у меня часто выражается через создание неологизмов. Чем больше и свободнее они, тем больше нежности. Как появляются неологизмы, начинают сгущаться — так углубляются чувства. Приведу пример на одном друге, чье имя и фамилию я мну так и сяк: Артьма, Артюа, Артьмица, Артьмища, Артюм... Фамилию так: Быкиато, Рбыко, Быковино, Быккенс, Быквикский, Бычинка...

Неологизмы не про одно лишь наслаждение близостью другого, это и захват: через имя как самое уязвимое, как центр существа, ты мнешь тело другого этими неологизмами, приручаешь, делаешь ручным, карманным. С неологизмами труднее потерять.

Неологизмы избавляют от тревоги чуждости, от возможности дистанции. Тут они как будто используют механизмы фамильярности с той разницей, что делают близость не нарочитой и не навязчивой. А такой — избыточной.

Чувства замирают вместе с неологизмами. Паспортные имена превращаются в крохотные надгробия. С паспортными именами легче прощаться: они напоказ.

В драгоценном клипе Grizzly Bear — gun-shy — редкий случай, когда ритуальная благодать рождается видеосредствами.

Группа мужчин на ярко освещенной зеленой поляне проводит ряд медицинских процедур: кто-то измеряет давление, у кого-то берут мазок с языка, кто-то вырывает пинцетом волосы с виска, кто-то держит горящую свечу в ухе, кто-то срезает излишки кожи с руки или слегка сдавливает обрезанный ноготь.

Всё снято в бесконечной пульсации нежной покадровой съёмки — плоть подрагивает, и эти крохотные ритмы шевелящихся вен, дергающихся зрачков становятся схваченной полнотой внутренней жизни, которая наконец показалась на поверхности.

Никогда еще физиологическое не было таким нежным и при этом зримым во всей своей фактурности. Поразительное сочетание.

Сегодня закончил рукопись «Мне навсегда 10 лет». Неисчерпаемость памяти изнуряет. Слоев того, что прячется и прячется разными способами — множество. Можно оббегать большой трудной сюжет, потому что он до сих пор не до конца понятен. Можно оббегать что-то постыдное и мелкое (как боязнь выходить в туалет из комнаты). Можно что-то откладывать до бесконечности — странные имена друзей. Но память нужно натаскивать на следы слов, обнюхивать, давать проявиться. Последние артефакты для книги:

Нижний Тагил, 9 лет

Я у бабушки, уже тепло, но еще кругом мокро. У меня всего несколько дней и обратно к папе и Свете. Я много гуляю с Женей, Антоном и мальчиком поменьше. В домах напротив живут девочки, но мы с ними не очень дружим. Они нас гоняют по двору, это бесит. Я думаю, как им отомстить. Я придумал! Можно взять сухие длинные ветки, чтобы много было макатьв лужи и брызгаться издалека водой! Тогда они даже не подойдут! Мы сделали так, и девочки очень взбесились. Они гнались за нами и поймали меня… Поставили ногами в грязь. На следующий день я решил отомстить еще больше! Я сказал ребятам: будем кидаться грязью, тогда мы точно победим. Девочки очень стараются не попадаться. Мы держимся в разных углах двора.

У девочки Алеси день рождения, и она вышла из подъезда в розовом платье, у нее длинные светлые волосы и немножко подтянутые глаза. Я беру грязь в обе руки и немного боюсь идти вперед, но все-таки добегаю до Алеси, пока она с кем-то разговаривает и кидаю в нее грязь и быстро-быстро бегу назад! Я слышу, как сзади кричит ее папа и бежит за мной, я изо всех сил пытаюсь убежать, но он ловит меня у дома и сильно дерет за уши. Мне страшно. Он говорит, что я должен извниться перед Алесей. Я не хочу извиняться перед Алесей. Тогда я говорю себе, что извиняться легко, нужно просто поверить, что делаешь это честно. И тогда я извиняюсь и мне немного стыдно перед ней.

Евгений Арбенев

* * *
Мороженое пересматривает границы.
Пропасть возрастает, кривя бедрами.
Красотка печет пироги с капустой.
Мак просыпает семя.
Волос красит честного человека.
Прохожие смешливо катят волны.

Час мой пробивает пыль.
Я не смеюсь, занимаясь с голосом.
Звук связок парит над столом гелертера.
Я и Бог мой идем в поход.
Нам не страшно.
Нам нести игру на двоих.
Исполни исповедь в уновис с собой.
Прохлада на хризантеме.
Хвала хамелеону, хулителю хмеля.

Талисманы дарят на ветру счастье.
Счастье счастливого счастливца.
Беден счастьем человек.
Эксикатор высушивает мое тело.
Экстремизм минует душу мою.
Я был назван экспансивным в 1965 году.
Я с удовольствием познакомлюсь с раклистом.
Пасилингва уходит в вечность.
Себорея поразила сеида.
Сеид покончил с собой с горя.
Этилен заполнил эфир.
Корова одержала викторию над Викой.
Уставание-подражание.

Cвердловск,
27. 01. 1968

Поразительное, по-моему, стихотворение. В нем Арбенев предвосхищает поэзию дорвеев: он как будто механически накладывает разные семантические кластеры друг на друга и образует таким образом немыслимые смысловые сочетания, пользуясь синтаксической изоморфностью.

То есть несколько семантических сеток налипли друг на друга и получилось нечто третье: речь субъекта речи субъекта. Ну и такие фразы, как Экстремизм минует душу мою, безусловно, продолжают беспрестанно прирастать смыслами спустя 57 лет.

Продолжаю собирать тексты из проекта «Стихи Руслана Комадея». Вот еще один, года 20-го, воспроизводящий мою манеру начала 10-х годов.
По этому поводу вспомнилась давняя реплика Виталия Кальпиди, мол, что поэзия — не такой уж высокий уровень мышления. Я скорее мыслю разные стихи на разных уровнях мышления почти одновременно. То есть вот есть уровень, где я хочу воспроизводить себя поюнее — такой вялый метареализм, вот есть уровень обсценных частушек, есть уровень коротких афористичных верлибров, есть уровень долгих абсурдных историй и т. п. — и нет, это не манеры письма, а именно уровни, потому что они сосуществуют, между ними переключаешься. Они даны единовременно. Составить бы подневную карту таких переключений, собирая артефакты с каждого уровня и размечая по минутам и местам — было бы интересно. Поэзия как нейроартефакт.

***
Замедлится огонь и кости сосчитает.
Они горят во мне как жжёная резина.
Ожогом на ожог ответят капель стаи,
Сжигая гной-огонь, сжигая сильно-сильно.

Морозное тепло не зачерпнуть без гари,
Не предусмотрены сгорающие люди.
В огне и холоде мне нуль с нулём подарен!
Температурный бог со мной теперь не будет.

Перегораю. Пепел любят кости.
Не возражаю тлеть, не выбираю дым распада.
Пора сгореть от радости и злости.
Ура, ура, ура: мне ничего не надо.

​​Вспомнил перформанс «Яндекс.Любовь» 2021, который был реализован в рамках промо фестиваля «Россия будет съедобной». Это вообще единственный перформанс, который я срежиссировал, но сам не участвовал — все действия отточнейше выполнили танцовщики А. и Т. Могучий Алек оформил сумки.

Было такое описание:

Двое идут спинами друг к другу по главной пешеходной улице Екатеринбурга. У одного надета сумка в стилистике Яндекс.Еды с эрегированным членом и надписью «Яндекс.Хуй», у второго «Яндекс.Пизда», оформлена под влагалище. Они идут метров 150-200 и притираются до момента полной состыковки.

Мы пытается предсказать будущее, воссоздав, как будет выглядеть сервис по оперативной доставке телесной любви. Перформанс предлагает новую модель сосуществования влюблённых в мире, современных Марину Абрамович и Улая, живущих в мире гаджетов и быстрой доставки любых желаний.

Я, кстати, неоднократно обращался в Яндекс по поводу медийной поддержки нашего проекта, но безрезультатно. Уверен, через несколько лет они запустят что-то похожее на нашу идею (Яндекс.Дик и Яндекс.Вагина, к примеру), но даже не укажут нас в соавторах. Таковы правила рынка.

(Тут есть ужасное видео от одного из сми операторов, но, увы, другого нет).

*
Все друзья попадают в архив.
Пускай еще полежат.
Другу не помешает пыль.
Рот забит ртом. Неотвеченное — непосредственным.

Каждому — свой архивный гроб.

<…>
Тьма объяла бумагу друзей.
Записи неразборчивы, непрочитаны.
Голоса не забыты, но не заполнены.

Архив существует, пока он не разобран, пока сообщения копятся, пока фразы последних фраз запоминаются:
«береги себя, пока ты есть для меня»; «давай до встречи, я напишу про память», «на созвоне, но внутри сообщения»