Дарья Бобылёва — писательница, журналистка, переводчица, актриса закадровой озвучки. Автор романов «Вьюрки», «Магазин работает до наступления тьмы», сборника рассказов «Наш двор» и многих других. А ещё Дарья была нашим гостем в прошедшей «Литературной среде». Пока мы готовим для вас видеозапись встречи, делимся правилами письма писательницы.

Про жанры 
«Напугать читателя я никогда не стремилась, я вообще была удивлена, услышав от кого-то, что я пишу хоррор. О городском фэнтези я имею смутное представление. Вообще не знаю, в каком жанре пишу — просто пытаюсь в текстах передать то, как вижу мир: для меня он зыбкий, тревожный, все не то, чем кажется, всюду подвохи, сбои реальности, то ли тайные знаки, то ли проявления апофении. И везде кто-то или что-то живет. Главное — наладить с ними коммуникацию, как бы сложно это ни было. Людей это тоже касается, ведь им так трудно друг с другом договориться».

Про то, где искать темы
«Сюжеты приходят тогда, когда их ждёшь меньше всего. Когда едешь в метро в час пик, когда занят каким-нибудь важным и совершенно не литературным делом, когда пытаешься заснуть, и уже почти засыпаешь, как вдруг — эврика, вот о чём я хочу написать! Для таких особо коварных идей у меня есть специальный блокнот. Ведь никогда не узнаешь, был в ней какой-то смысл или в полусне померещилось, если не запишешь — вылетит из головы и привет. Так что секрет один — всё записывать. Ещё в институте, а позже на семинарах молодых писателей Союза писателей Москвы нам советовали заводить «писательские» записные книжки, чтобы не упустить ненароком ценное, а мы, молодняк, смеялись — как же наши гениальные, боговдохновенные мысли могут вот так пропасть? Могут. И запросто».

Про смыслы и страхи
«Мистика и хоррор пытаются ответить на глобальные экзистенциальные вопросы. Есть ли жизнь после смерти? Существуют ли иные создания, отличные от нас? Как с ними взаимодействовать? Человечество до сих пор бьётся над ними в литературе, философии, у себя в голове. Мистика и хоррор исследует это через тайну. А тайна — это всегда интересно. Она заставляет перелистывать страницы, чтобы узнать, чем же всё закончится». 

«Хоррор позволяет нам проживать наши страхи. Вообще позволяет нам безопасно бояться. Исследовать отношение к страшному, наши фобии, находясь “в домике”. Он предлагает самый широкий спектр эмоций. От мурашек, будто тебе рассказывают страшилку в лагере у костра, до продирающего по нервам чувства, когда ты читаешь что-то, где исследуется твоя главная фобия. И это позволяет сбросить стресс. Найти такое безопасное убежище для изучения собственных страхов. Парадоксальным образом хоррор нас умиротворяет. Испытав такой контролируемый страх, мы проходим своего рода сеанс психотерапии». 

Читать дальше

Бунтарки, матери, творцы: книги о сильных женщинах

Каждый день женщины по всему миру работают, готовят, убирают, заботятся, утешают, и делают всё, что им под силу. Мы предлагаем вам ещё раз вспомнить об этом, а также вдохновиться историями, доказывающими, что «слабого пола» не существует.

Азар Нафиси «Читая “Лолиту” в Тегеране»
Азар Нафиси вернулась из США в родной Иран в 1979 году, когда страна её детства превращалось в опасное и чуждое для неё место. Оставив педагогическую деятельность в 1995-м, она решила организовать подпольный литературный кружок у себя дома. В него она пригласила своих лучших студенток. Именно этот период жизни и описывает Нафиси в документальном романе «Читая “Лолиту” в Тегеране». Несмотря на то, что литература играет большую роль в книге, главное в ней — это женщины. Живя в жёстком режиме, который то и дело пытается отнять у них последние крохи свободы, они пытаются сохранить волю и отстоять свои ценности. И, как можно догадаться из названия, помогают им в этом книги и воображаемые миры. 

Эцу Инагаки Сугимото «Дочь самурая»
Автобиографический роман Эцу Инагаки Сугимото о столкновении двух культур впервые вышел в США в 1925 году. Однако на русском он был опубликован лишь в конце 2024-го. 
Действие первой половины книги происходит в Японии. Эцу родилась в семье высокопоставленного самурая, утратившего своё могущество после реставрации Мэйдзи. С детства её приучали к стойкости и терпению, которые пригодились ей после переезда в США. Там она вышла замуж за друга своего брата. В этом романе больше всего удивляет отношение главной героини ко всем испытаниям, которые выпадают на её пути. Она покорно принимает их, повинуясь своей судьбе. При этом ей удаётся сохранить свою идентичность благодаря внутреннему стержню, закалённому самурайским воспитанием.

Элизабет Гилберт «Город женщин»
Большая часть действия в книге «Город женщин» происходит в Нью-Йорке сороковых годов. После изгнания из колледжа главная героиня романа Вивиан Моррис переезжает в этот город и устраивается костюмершей в небольшой театр. Там она погружается в блестящий и бурлящий богемный мир с бесконечными попойками и многочисленными половыми связями. 
Вивиан следует своим желаниям и порывам, вырываясь за уготованные ей рамки. Конечно, ей это не всегда сходит с рук, но она всё равно не жалеет, что пошла по этой дорожке, ведь это был её выбор. 

Анни Эрно «Женщина»
Нобелевский лауреат Анни Эрно рассказывает в книге историю своей матери, пытаясь справиться со своей утратой. При этом делает она это максимально честно, и иногда правды в книге настолько много, что становится тяжело читать. 
Эрно рассказывает о матери как о харизматичной и амбициозной женщине, родившейся в бедной нормандской деревушке, и всю жизнь стремившейся подняться выше. На историю накладываются разные чувства, которые Эрно испытывает к матери.

Ещё три книги

Что почитать на 8 Марта: вторая часть подборки о сильных женщинах

«Даша строит кенотаф», Дарья Митякина
Дебютная книга Дарьи Митякиной начинается с прогулки по кладбищу, где героиня читает длинные жизнеописания на мужских надгробиях, и совсем краткие – на женских. «Строительство» кенотафа — способ сохранить память о бабушке, а также реконструировать время взросления повествователя, конец 90-х – начало 2000-х.
Митякина находит «бабушку» в том, что их объединяет. Помимо генетики и внешности это любовь к детективным историям 90-х, где женщины стали героинями. Во второй части писательница пишет свою версию современного детектива, в которую включает автобиографические черты, о которых мы узнали в первой главе.

«Тело», Екатерина Бакунина
В 1923 году Екатерина Бакунина эмигрировала из России и поселилась в Париже. Её первый роман «Тело» был опубликован в 1930-х. Заглавным «героем» текста действительно стало тело, отражающее комплекс переживаний героини. Роман переливается, перетекает; Бакунина делится опытом эмиграции и самореализации, романтической и родительской любви.

«О чем я думаю», Оксана Васякина
Новая поэтическая книга писательницы, текст-мозайка. Лирическая героиня бродит по подлеску воспоминаний, размышляет о себя в разные кусочки своей жизни. Она наблюдает за собой через тело, возвращается в разную себя. Важная часть сборника, «Книга Гуро» это поэтическое исследование жизни поэтессы начала двадцатого века, Елены Гуро. Разрозненный на первый взгляд сборник на самом деле тонкая сборка мыслей, медленно погружающая в мир лирической героини.

«Яд», Таня Коврижка
Дебютный роман писательницы о материнстве. Маленькая дочка героини отравляется ядом диффенбахии. С ребенком все хорошо, но героиня продолжает винить себя. История стыда, знакомая практически каждой молодая матери в современной России. Текст точно передает жизнь женщины с маленьким ребенком: походы в детский сад, детские болячки, сложности в голове родителя, наслаивающиеся после каждого проблемы.

«В хорошие дни я зверь», сборник рассказов о женской сексуальности
«В хорошие дни я зверь» выходит в онлайн-издательстве «Папье-маше» как обновленная и дополненная версия сборника «Маленькая книга историй о женской сексуальности». Как пишет издательство, «к десяти уже опубликованным текстам присоединился двадцать один новый». Тексты собраны и написаны женщинами* для женщин*: если их всех текстов собирать одну героиню, перед нами будет немного потерянная девушка, переосмысляющая опыт своей сексуальной жизни и ощущение от своего тела. Она не ощущает секс как «занятие любовью», для нее секс просто секс. Его можно сравнить с поиском внутри своего тела или наблюдением за телами вокруг.

«Дуа за неверного», Егана Джаббарова
Второй крупный прозаический текст писательницы. Роман, посвященный сводному брату, затрагивает тему «русскости» и двойственной идентичности. Действие начинается в Екатеринбурге, где взрослеет главный герой, Серега. Повествование о брате возвращает нас к самой писательнице, в 2023 год, откуда пишется эта книга.
«Дуа за неверного» — попытка познакомиться с тем, кого рассказчица не успела узнать при жизни. Текст о переживании смерти близкого и попытках реконструировать память, в нем много воды – в самых разных формах и состояниях: текут слезы, дождь и реки.

Анна Линская: «Я устала от мужского взгляда»

В конце прошлого года у выпускницы магистратуры «Литературное мастерство», преподавателя Creative Writing School Анны Линской вышел дебютный роман «Кафе смерти».

Трогательная, ни на что не похожая по форме история про глубинную связь женщин. Текст продолжает традицию современного женского письма. Мы с Анной начали разговор о книге, но неожиданно он получился невероятно человечным и личным: о страхе смерти, поиске авторского голоса, давлении на женщин мужской оптики.

Читать интервью

Советуют Гоголь, Мураками и другие писатели

Чтобы развиваться в литературном мастерстве, не обязательно посещать лекции и семинары. Лучшими учебными пособиями могут стать книги писателей. Мы собрали секреты литературного мастерства Гете, Гоголя, Достоевского, Толстого, Чуковского, Брэдбери, Паланика и Мураками, рассказанные ими самими.

Николай Гоголь
Секреты литературного мастерства автор «Мертвых душ» изложил своему другу Николаю Васильевичу Бергу, чьи записки стали нашим источником. Вдохновляющего в советах Гоголя мало, он предлагает переписывать текст до восьми раз.

Сначала нужно взять тетрадь и набросать все «как придется, хотя бы плохо, водянисто, но решительно все, и забыть об этой тетради». Через несколько месяцев стоит вернуться к написанному, исправить и снова забросить тетрадь. Спустя какое-то время взять рукопись и переписать в новую тетрадь: «Тут сами собой явятся новые озарения, урезы, добавки, очищения слога. Между прежних вскочат слова, которые необходимо там должны быть, но которые почему-то никак не являются сразу. И опять положите тетрадку». Через несколько месяцев необходимо взять рукопись и снова переписать. «Вы заметите при этом, что вместе с крепчанием слога, с отделкой, очисткой фраз – как бы крепчает и ваша рука; буквы ставятся тверже и решительнее. Так надо делать, по-моему, восемь раз. Для иного, может быть, нужно меньше, а для иного и еще больше. Я делаю восемь раз».


Лев Толстой
Автор «Анны Карениной» известен любовью к спискам и правилам на все случаи жизни. Свое писательское кредо он сформулировал в дневнике 1853 года:

1) «Цель всякого сочинения должна быть польза — добродетель.
2) Предмет сочинения должен быть высокий.
3) Избегать рутинных приемов.
4) Окончив сочинение начерно, пересматривай его, исключая из него все лишнее, но не прибавляя ничего».

Как и Гоголь, Толстой предлагает создавать несколько вариантов текста. Подход Льва Николаевича приближен к современному: автор переписывает текст два раза: «Пиши 1) начерно, не обдумывая места и правильности выражения мыслей; 2) раз переписывай, исключая все лишнее и давая настоящее место каждой мысли, и 3) раз переписывай, исправляя неправильности выражений».


Рэй Брэдбери
В книге «Дзен в искусстве написания книг» американский писатель делится богатым литературным опытом. Среди прочего Брэдбери предлагает авторам воздействовать на разные органы чувств читателя: в тексте должны быть зрительные, слуховые, вкусовые, осязательные и обонятельные образы.

«Если читатель чувствует солнечное тепло у себя на коже, чувствует, как его рукава развеваются на ветру, значит, полдела готово. Самые невероятные истории можно сделать правдоподобными, если читатель — всеми своими чувствами — ощущает себя в гуще событий».

Преподаватели литературного мастерства используют идею Рэя Брэдбери. Автора, у которого много визуальных образов, учат слушать. А аудиалу советуют обращать внимание на запахи. Чтобы повествование стало интереснее, важно описывать происходящее через разные каналы восприятия .

Другие советы

А вам уже говорили сегодня про белую спину, да?

Писать смешно — одна из самых сложных литературных задач. В большинстве случаев искрометные шутки в комедийных текстах не случайность, а результат долгой систематической работы. О том, как преуспеть в этом деле, рассказал Скотт Диккерс в книге «Уже смешно: Как писать комические тексты». Чтобы упростить вам задачу, мы выбрали главные мысли из этого произведения.

Количество — ключ к качеству
Чем больше вы пишите, тем больше у вас материала, из которого можно черпать идеи. Авторы часто придумывают десятки, а то и сотни шуток, чтобы потом выбрать лучшие из них. Чтобы настроить себя на работу, можете попробовать упражнение «утренние страницы». Его цель – писать каждый день без остановки в течение получаса.

Сделайте свой текст доступным
Доступность текста поможет расширить круг потенциальных читателей. Подумайте, насколько ваше произведение написано ясно и просто, понятна ли его тема. Чтение и так тяжелая работа, не заставляйте аудиторию трудится еще больше.

Утешайте обиженных, задевайте довольных
Если вашей мишенью станут люди обиженные, например, бездомные или жертвы трагедии, тогда текст будет выглядеть злобно. Объект шутки должен быть достоин осмеяния. Лучше всего в этом плане подойдут «довольные», то есть те, кто обладает властью, статусом или богатством.

Усильте контраст
Юмор часто построен на противопоставлении. Если довести контраст до крайности, можно сделать комический текст намного смешнее.

Не влюбляйтесь
Ваша идея может казаться вам гениальной, но не влюбляйтесь в нее. Это поможет вам здраво относиться к критике. Возможно, вам придется отредактировать вашу мысль или вовсе выкинуть ее в помойку, если она не найдет отклика. Главное помнить – если шутка провалилась, это еще не значит, что вы ужасный комедиант.

Самое смешное должно быть в конце
Шутка должна раскрываться постепенно. Когда будете оценивать ее, проверьте, где находится ее самая смешная часть. Если в начале или в середине, то попробуйте передвинуть самый смак к концу. С большой вероятностью это сделает юмористический текст удачнее.

Будьте проще
Не перегружайте шутку излишней информацией или сложным повествованием. Стремитесь к лаконичности, чтобы удачнее передать ваш подтекст. Обычно ненужные добавления только запутывают читателей.

Взъерошьте перья
Если на вашу шутку никто не обиделся, то скорее всего вы сделали что-то не так. Рискуйте, озорничайте и выходите за рамки дозволенного. Когда человек, над которым вы хотели посмеяться (и который действительно этого заслуживает) злится на вас, принимайте это как комплимент.

Читать целиком

Дед писательницы Людмилы Петрушевской в детстве запрещал ей читать, а сама она мечтала быть оперной певицей. Сегодня Петрушевская — общепризнанный литературный классик, автор множества прозаических произведений и пьес.

Мы собрали правила её письма и советы начинающим писателям.

О проблемах начинающего писателя
Когда-то я писала невесть что, ориентируясь в основном на своих любимых Пруста и Томаса Манна. Их длиннейшие фразы меня завораживали… Это была подготовка. Это была учеба. Это было то, когда в первом классе человек пишет прописи с большим трудом. И я ведь начала писать, как у Томаса Манна или у Пруста фразами на две страницы. Не то, чтобы я им подражала. Это было наваждение.

Но главная ведь проблема начинающего писателя — это при всем желании, при полном арсенале средств, при знакомстве с самыми лучшими образцами литературы — полное отсутствие ТЕМЫ. То есть не о чем писать.

Об идеях и сюжетах 
Для меня это загадка. Просто вдруг начинает терзать какая-то история. Ее надо разрешить, понять. Иногда знакомые и даже незнакомые люди рассказывают мне о своей жизни, и их истории ложатся в основу произведений.

Однажды моя подруга сказала мне, что муж изменил ей с ее самой близкой подругой. И я написала довольно страшный рассказ «Такая девочка, совесть мира», добавив туда еще одну судьбу – девушки-проститутки, которую изнасиловал собственный отец после того, как умерла ее мама. Тоже реальная история, это случилось в соседнем подъезде. Напечатали рассказ только спустя 20 лет».

Услышал — запиши
Знаете, ко мне приходили тексты свернутые, как клубок. Потянешь одну ниточку — и ты уже знаешь, что все пойдет как надо, нейроны уже все знают и наболтают. Нитка кончилась — все.
Когда я рождаю у себя в мозгу текст, никто не повинен. Конечно, частенько возникало впечатление, что его мне присылают, — и не у меня одной, об этом писали поэты. Нейроны все время болтают, и на разные темы. И ты что‑то услышал, понял — запиши.
Однажды я ехала с работы в метро, и пришел рассказ. А у меня не оказалось ни бумаги, ни ручки. Я передвигалась в этой толпе в отчаянии, и когда доползла домой, рассказ ушел. Болтовня кончилась. На следующий день я пошла в библиотеку на работе и записала его еще раз. Рассказ я вытянула, память о нем осталась, он существует, но совсем не в том виде.

Советы писателям
Рецепта у меня нет даже для себя. Хорошо работается не дома. В поездках я охотно пишу, делать ведь нечего. Смартфона у меня нет, есть красненький телефон, и все. Не сижу туда воткнувшись, о нет! У меня там нет интернета. Не фотографирую себя, еще новости. А по пути много чего приходит в голову. Мне нравится рецепт парижских творцов — они работали в кафе. Я вот ищу себе кафе, в котором бы можно было сидеть и работать. Тихое, без музыки. Тут пошли мы с моими учениками в ресторанчик, а там сидит кто-то не совсем адекватный за раздолбанным пианино и лупит по клавишам. Импровизирует типа. В ресторане пианист должен следовать примеру музыканта в фильме «Касабланка». Тихая, вдохновенная музыка. Чтобы хотелось помечтать, выпить бокал хорошего вина (я не пью вообще, но другие-то да), тут же рука тянется к чему-то (тетради не в чести, компьютеры с собой уже не носят, а в айфоне романа не напишешь). Трудная вещь творчество. У меня блокнот и ручка всегда должны быть в сумке.

Пограничье духа: опыт жизни на войне

В начале 2025 года в издательстве Individuum вышла дебютная книга Коли Степаняна «Где». «Где» — повесть, основное действие которой происходит во время 44-дневной Второй Карабахской войны 2020 года. Книга автобиографична, в её основе — опыт автора, молодого армянина из Москвы, переехавшего в Армению. Уже через три месяца службы в армии он попал на настоящую войну.

Читать рецензию

Лейтенантская проза — направление в советской литературе, оформившееся в 1950–1960-х годах.

Её авторами стали фронтовики: чаще всего младшие офицеры, прошедшие войну не в штабе, а в окопах. Им были не свойственны пафос и лиризм. Напротив, они стремились к беспристрастному реализму, рассказывая о правде окопной жизни через страх, боль, растерянность, одиночество, случайную смерть и хрупкую человечность, сохранившуюся на фоне ужаса.

В их произведениях нет высоких трибун и маршалов, но есть конкретный человек — с винтовкой, в шинели, на снегу. Лейтенантская проза начала важный разговор о личной ответственности, нравственном выборе и цене выживания на войне.

Борис Васильев, «А зори здесь тихие…» (1969)

Повесть о группе девушек-зенитчиц, которых отправили на охрану железнодорожного узла в Карелии, и их командире, старшине Васкове. Во время боевого выхода они сталкиваются с немецкими диверсантами. На фоне суровой природы разворачивается история взросления, ответственности, дружбы и мужества.

Василь Быков, «Сотников» (1970)

В центре повести — два партизана, которых отправили в заснеженное белорусское село за провизией. Один из них — Сотников, молодой командир небольшого отряда. Он мужественный, решительный. и готов отдать свою жизнь ради общего дела, не жалуясь и не требуя поблажек. Второй — Рыбак, напротив, более практичный и расчётливый персонаж больше думает о собственной безопасности и выгоде. В условиях холода, оккупации и страха перед смертью обостряются нравственные противоречия между героями.

Юрий Бондарев, «Батальоны просят огня» (1957)

Повесть посвящена эпизоду Битвы за Днепр в 1943 году. Несколько батальонов получают приказ форсировать реку и создать плацдарм, рассчитывая на артиллерийскую поддержку, которая в критический момент оказывается задержанной. Тем не менее, г внимание автора сосредоточено не на военных манёврах, а на внутреннем состоянии офицеров и солдат, на их сомнениях, страхе, ответственности. Бондарев тщательно исследует психологию фронтовиков — особенно младших командиров, вынужденных принимать решения на границе между приказом и совестью.