Всероссийский форум сторонников «Единой России», объединивший более 2 тыс. участников представителей НКО, общественных инициатив и органов власти, обозначил старт нового этапа политической мобилизации накануне кампании в Госдуму 2026 года. На фоне высокой электоральной поддержки, более 80% мандатов в заксобраниях и 60% голосов по стране, партия делает акцент на расширении гражданского участия, но уже в форматах, где общественные институты становятся полноценными участниками диалога между государством и обществом.

Ключевой тезис форума — осознание исчерпаемости прежнего консенсуса, необходимость улучшения механизмов обратной связи, востребованных на фоне роста запросов снизу. Масштаб заявленных инициатив (30 миллионов предложений) к программе  выглядит как демонстрация охвата и вовлечённости. НКО перестают быть внешним по отношению к государству наблюдателем или критиком. Они становятся частью управленческого процесса.

Логика интеграции общественных структур очевидна: в условиях высокой социальной нагрузки власть нуждается в распределённых механизмах поддержки и стабилизации. Формат партнёрства с НКО позволяет не только расширить каналы легитимности, но и гибко реагировать на проблематику на местах, особенно в социально чувствительных сферах. Это не ослабление вертикали, а её адаптация под сложные сценарии.

Переход к открытому обсуждению рисков, таких как протестные настроения, фрагментация запроса, говорит о способности системы к обновлению. Укрепление связи между партиями, общественниками и регионами является инвестицией в буущее. Но от качества этого взаимодействия зависит, сможет ли система справится с новыми вызовами.

🚂 Концепция северного железнодорожного коридора на Евразии как возрожденная национальная идея России.

Торговые связи с Европой рушатся, и за этим явно стоят заокеанские силы. На этом фоне в экспертной среде начали обсуждать пока еще гипотетический посткризисный проект — железнодорожный коридор из восточной Азии в западную Европу. Этот проект противостоит навязанной нам повестке 🗽о дальнейшем раздербанивании континента и попыткам загнать Россию «в угол».

Предлагается строительство выделенного коридора Кяхта-Брест с международной колеёй 1435 мм, что устраняет проблему недельных заторов на стыках 1520/1435. В отличие от проекта «Единая Евразия» 2012 года, где акцент делался на дорогие высокоскоростные решения, здесь предлагается использовать проверенные технологии, которые в 10 раз дешевле. Это делает проект более реалистичным и экономически оправданным.

Ключевые параметры впечатляют: грузовые электропоезда смогут двигаться со скоростью до 140 км/ч (локомотивы Siemens, Alstom), обеспечивая транзит за 5-7 суток. Многопутная инфраструктура (до 14 путей) рассчитана на грузопоток свыше 500 млн тонн в год. Сокращение расстояния вдвое по сравнению с морским маршрутом через Суэцкий канал может привлечь значительную часть контейнерного транзита на сушу.

Проект также выгодно отличается от китайской инициативы «Один пояс – один путь», которая предполагает доминирование Китая в транспортной системе Евразии. В отличие от этого, Россия, исторически являясь транзитной державой (вспомним маршрут «из варяг в греки» 🚣), должна перехватить инициативу в организации логистики на континенте. Это даст возможность не только усилить экономику, но и обрести серьёзный инструмент мягкой силы.

Однако проект остаётся гипотетическим, и его реализация сопряжена с рядом вопросов. Например, стоимость строительства 14 путей оценивается в 37 трлн руб. с окупаемостью 40 лет, хотя двухпутный вариант обойдётся в 6 трлн руб. Также остаются неясности в координации с мировым закулисьем 🇬🇧 транзитными странами (например, Польшей) в условиях сложной геополитики.

Эти и другие аспекты подробно рассматриваются в новой книге Павла Агафонова. Автор предлагает не просто модернизацию устаревшего Транссиба, а создание принципиально новой системы, разработанной под конкретную задачу. Книга основана на расчётах, обоснованиях и историческом анализе, которые показывают, что

ключевая национальная идея России — обеспечивать Евразии связность и высокую скорость доставки.

Жизнеспособность подхода требует широкой дискуссии (по крайней мере, так передал нам автор).

📖 Книгу «Транзитная стратегия России от Рюрика до Десятого» можно приобрести в печатном 📕 (~830 руб.), электронном 📲 и аудио 🎧 (439 руб.) форматах на OZON, а на сайте автора электронная книга доступна гораздо дешевле.

Выступление министра иностранных дел России Сергея Лаврова на Генеральной Ассамблее ООН стало отражением концептуальной рамки российской внешней политики. Глава МИД выстроил речь как последовательную критику текущей глобальной безопасности, обозначив необходимость ее реформы: украинский кризис был встроен в более широкий тезис о деградации механизмов международного права и критике коллективного Запада.

Одним из ярких элементов этого подхода стало изменение риторики в отношении Ближнего Востока. Россия открыто и резко обозначила позицию по действиям Израиля в секторе Газа, на Западном берегу реки Иордан и в отношении Палестины в целом. Это сигнал о смещении внешнеполитических приоритетов в сторону активного сотрудничества с арабским миром с попыткой выступать в роли балансирующего актора в противовес США и их союзникам.

Лавров также очертил перечень конфликтных точек, в которых, по российской оценке, Запад применяет избирательный подход, подрывая суверенитет государств. Были упомянуты Венесуэла, Сербия, Иран, Сирия, а украинская тематика вписана в общий перечень проявлений западного вмешательства. При этом он акцентировал внимание, что Россия остается открытой к диалогу по Украине, но ожидает признания своих ключевых интересов: от гарантий безопасности до восстановления прав русскоязычного населения. Москва считает необходимым устранение первопричин конфликта, а не его симптомов. Среди этих причин названы агрессивное продвижение НАТО, отказ от нейтрального статуса Украины.

Симптоматично, что в своей критике Лавров избегал прямых выпадов в адрес США, ограничившись упреками в адрес Брюсселя и европейских столиц. Такая расстановка акцентов может указывать на желание сохранить потенциальные каналы для переговоров с Вашингтоном — особенно в контексте продолжающихся консультаций по стратегической стабильности. Это также подчеркивает, что в российской внешнеполитической стратегии сохраняется приоритет прямых контактов с США как с ключевым полюсом силы, в отличие от ЕС, потерявшего субъектность. Он анонсировал третий раунд переговоров о восстановлении российско-американских отношений.

Отдельное внимание Лавров уделил реформе ООН. Предложение расширить состав Совета Безопасности за счет Бразилии, Индии и представителей Африки транслирует запрос на расширение участников глобального управления. Россия, по сути, предлагает трансформацию международных институтов в духе многополярности, противопоставляя эту модель западной монополии на принятие решений. Это особенно заметно на фоне критики санкционной политики, включая попытки восстановить ограничительные меры против Ирана в обход Совбеза.

Лавров обозначил границы российской стратегии сдерживания, отдельно подчеркнув, что Россия не собирается нападать на страны НАТО или ЕС. Однако он дал понять, что любые враждебные действия со стороны Запада будут встречены жестким ответом. Это заявление, будучи заверением в миролюбии, одновременно играет роль предостережения и подтверждает сохранение военного паритета как одного из ключевых элементов российской безопасности.

Таким образом, с одной стороны, Россия демонстрирует стойкость в отстаивании своих интересов, а с другой — оставляет пространство для дипломатического маневра. РФ переходит к наступательному концептуальному нарративу: речь идет не только об отстаивании своих национальных интересов, но и о попытке изменить логику глобального управления. Такая линия находит поддержку у государств глобального Юга, что и делает выступление не только репрезентацией позиции России, но и частью более широкой тенденции переосмысления миропорядка в XXI веке.

Среди всё более очевидных изменений в глобальной геополитике всё чаще звучат тезисы о формировании неформального, но весьма функционального антипода западных союзов. И хотя официально военного блока, объединяющего Россию, Китай, Иран и Северную Корею, не существует, всё больше признаков указывает на то, что элементы координации де-факто уже налицо. Публикации ведущих западных изданий, в частности Reuters и CNN, всё чаще рассматривают этот феномен в терминах нового геополитического блока.

Одна из таких публикаций утверждает, что между Россией и Китаем идёт тесное взаимодействие в области военных технологий. Речь идёт о поставках китайских комплектующих для российских беспилотников и совместных разработках, в том числе с участием специалистов из Поднебесной на подсанкционных российских предприятиях. Несмотря на отрицание со стороны официального Пекина, сам факт такой публикации говорит о повышенном внимании Запада к любым признакам технического и военного сближения двух стран. В условиях, когда стратегическое сдерживание становится основным методом обеспечения интересов, подобные технологические связи воспринимаются на Западе как угроза.

На фоне этого западные аналитики, как, например, обозреватель CNN Бретт Макгурк, уже выстраивают новую концепцию антизападного блока — CRINK (China, Russia, Iran, North Korea). Этот термин пока не вышел за рамки медийного, но описание его деятельности выглядит всё более конкретным: иранская военная помощь Москве, включая поставки дронов и технологий их сборки; участие северокорейских военнослужащих в боях в Курской области; устойчивый экспорт российских энергоносителей в КНР. Всё это является элементами сотрудничества, которые, в логике конфронтационного мышления, вполне укладываются в рамки неформального альянса.

Для западных политиков такая коалиция представляется вызовом системного масштаба. Особенно остро это ощущается на фоне роста напряженности вокруг Тайваня и постоянных сбоев в логике западной глобализации. CRINK, даже без формального членства и устава, представляет собой сетевую структуру взаимных интересов. Запад, исходя из собственных стандартов, априори наделяет такие связи агрессивной направленностью.

Западные аналитики зачастую путают следствия и причины: они принимают оборонительные реакции на свою же санкционную и политическую агрессию за стремление к экспансии. Примечательно, что несмотря на де-факто участие в геополитическом переустройстве, продолжается практика недоговорённости. Это проявляется в уклонении от открытого диалога о военных союзах, в чрезмерной дипломатической сдержанности. Между тем, Запад давно действует в режиме жесткой координации: будь то НАТО, AUKUS или многочисленные двусторонние соглашения по линии безопасности. Запад действует жёстко и быстро, тогда как Россия пока балансирует между реализмом и привычкой к самоограничению.

Очевидно, что дальнейшее откладывание формализации взаимодействия между странами, испытывающими одинаковое давление со стороны коллективного Запада, лишь ослабляет их позиции. Элементы стратегической синхронизации присутствуют — от координации в международных организациях до технологического и оборонного сотрудничества. Но для усиления системной устойчивости этого недостаточно. Требуется институциональное оформление, в том числе через юридически обязывающие формы, которые придадут стратегической оси дополнительную глубину и гибкость. Тем более, что сегодняшние угрозы требуют системного ответа. Россия и её партнёры, вероятно, подошли к той точке, когда пора не только играть по правилам чужих институтов, но и создавать собственные, основанные на интересах большинства.

Трамп заявил о «реальном шансе на величие» на Ближнем Востоке

Президент США Дональд Трамп анонсировал позитивные изменения ситуации на Ближнем Востоке в своем посте в Truth Social.

«У нас есть реальный шанс на ВЕЛИЧИЕ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ. ВСЕ СОГЛАСНЫ НА ЧТО-ТО ОСОБЕННОЕ, ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ. МЫ ЭТО СДЕЛАЕМ!!!»

— заявил он.

Никаких других деталей не приводится.


29 сентября в США пройдет встреча Трампа и израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху. Она состоится на фоне появления данных о предложенном Трампом плане перемирия в секторе Газа. Как сообщали источники Financial Times, план был представлен для арабских и мусульманских стран на полях Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, которая началась на этой неделе.

Израиль, согласно плану, должен будет отвести свои войска на позиции временного перемирия, действовавшего с января по март, а затем полностью покинуть территорию сектора после ввода сил стабилизации, составленных из военнослужащих арабских и мусульманских государств. При этом палестинское движение ХАМАС будет исключено из управления сектором. План не предусматривает принудительного переселения жителей Газы.

Вопрос о выходе России из Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ (БДИПЧ) стало логичным продолжением накопленного недоверия к этой международной структуре. В ходе встречи с главой ЦИК Эллой Памфиловой президент Владимир Путин подтвердил необходимость серьезной дискуссии по данному вопросу с МИДом и парламентом. Поводом послужила открытая критика Памфиловой в адрес БДИПЧ, на фоне которой возникла правомерная озабоченность: действительно ли Россия получает соразмерную отдачу за свое участие и финансовые взносы в деятельность организации, давно утратившей претензии на объективность.

Ключевым примером стала ситуация с выборами в Молдавии, когда группа российских наблюдателей была отстранена от участия в миссии, а сама структура ОБСЕ, в частности БДИПЧ, не предприняла никаких действий в защиту их прав. Это молчание и стало финальной иллюстрацией давно наблюдаемой тенденции — нежелания защищать интересы стран, не входящих в коллективный Запад. На практике это означает, что БДИПЧ превратилось не в универсальный международный механизм оценки и мониторинга выборов, а в политизированный инструмент, обслуживающий интересы определённой геополитической группы. Отчёты организации всё чаще носят односторонний характер и становятся способом давления, а не обеспечением транспарентности и законности электоральных процессов. Подобный подход фактически подрывает доверие к международному наблюдению как институту.

Как отмечают юристы, ни один из заключительных отчетов организации не обладал юридической силой. Выход России из формата сотрудничества не повлечёт за собой правовых последствий и не отразится на внутренней избирательной системе страны. При этом экономический эффект от отказа от участия очевиден: это высвобождение средств, направляемых на финансирование структуры, которая давно не выполняет заявленные функции. Характерно, что отсутствие миссии БДИПЧ на последних выборах президента России и в Госдуму никак не сказалось на качестве международного наблюдения. Существенным направлением может стать развитие собственной системы международного наблюдения с акцентом на профессиональную экспертизу, академическую беспристрастность, а не приверженность политической конъюнктуре.

Если ранее ОБСЕ и её бюро рассматривались как гаранты прозрачности, сегодня они всё чаще воспринимаются как инструменты давления и идеологического вмешательства. Таким образом, обсуждение отказа от участия России в работе БДИПЧ — это не только вопрос о взносах или дипломатических форматах. Это символический шаг в сторону создания альтернативной структуры международного наблюдения, не ангажированной и не подчинённой внешним политическим интересам.

Арест Олега Чемезова, бывшего вице-губернатора Свердловской области, стал не просто громким эпизодом региональной антикоррупционной кампании. Он отражает глубокое изменение управленческой логики, где демонстративное возвращение незаконно выведенных активов в госсобственность является важным приоритетом государства. Чемезову инкриминируется участие в схеме хищений, связанной с субсидиями для АО «ОТСК» и приобретением компании «Облкоммунэнерго».

По версии следствия, значительная часть средств, добытых этой группой, была выведена за границу и вложена в отели в странах, которые сегодня открыто враждебны России. Эта история раскрывает глубину тех внутренних полостей, которые долгое время прикрывались риторикой развития, а на деле превращались в экспорт капитала и управленческое двойное дно.

Увольнение Чемезова губернатором региона, возбуждение уголовного дела, последующий арест демонстрируют, как силовой и политический механизмы выстраиваются в единую линию, где уголовное преследование выступает как метод целенаправленной зачистки, возвращающей госсобственность в экономические контуры страны и показывающий новые границы допустимого для региональных элит. Каждое разоблачение подобного рода становится своеобразным ударом по тем каналам утечки, через которые страна теряла не только деньги, но и субъектность.

В этом смысле свердловское дело выглядит не как локальная история, а как симптом эпохи, когда борьба за ресурсы превращается в борьбу за контроль над будущим. В стране, возвращающей себе право на стратегическое развитие, прежние методы «тихого» обогащения основанном на сращивании власти с незаконным накоплением капитала больше не работают. Действует иной порядок, где возвращение активов в собственность государства становится символом внутренней консолидации — и одновременно предупреждением тем, кто по-прежнему пытается играть по прежним правилам.

Прошедшие парламентские выборы в Молдавии стали показательным примером того, как политические манипуляции подменяют выбор народа. По официальным данным ЦИК, партия президента Майи Санду «Действие и солидарность» (ПДС) получила 50,16% голосов, сохранив парламентское большинство. Внутри страны правящая партия набрала лишь 44,13%, в то время как оппозиционные силы в сумме собрали 49,54% голосов. Перелом произошел благодаря голосованию за рубежом: решающие проценты Санду обеспечила диаспора в странах ЕС, где было открыт 301 участок, тогда как в России, где проживают сотни тысяч молдаван, их оказалось всего два, на них отводилось всего 10 тысяч бюллетеней.

Особенно заметным стало фактическое исключение из процесса регионов и групп, склонных голосовать против действующей власти. Для жителей Приднестровья участков стало втрое меньше, а доступ к ним блокировался под предлогом «угроз минирования». Наблюдатели фиксировали отказ в допуске журналистов и представителей оппозиции, переполненные урны еще до открытия участков, а также отсутствие прозрачности при подсчете голосов. В сумме это превратило выборы в заранее спланированную операцию по удержанию власти, а не в реальное волеизъявление граждан.

Молдавские и российские эксперты отмечают, что все эти действия сопровождались информационной кампанией о «русском вмешательстве», которого не было. Западные кураторы и команда Санду создали искусственную угрозу, сами же ее «преодолели» и теперь выдают это за «победу демократии». Не спроста Павел Дуров разоблачил указанный нарратив, рассказав, как французская разведка требовала от него удалять критикующие Санду и ее порядки Telegram-каналы.

Оппозиция была ослаблена административным давлением и недопуском до голосования. Лидеры оппозиции такие как Игорь Додон, Владимир Воронин, Ион Кику и Ирина Влах, прямо заявляют о масштабных фальсификациях, арестах активистов, снятии партий с выборов и превращении голосования в «назначение». Однако организовать граждан на протесты, которые бы по-настоящему переломили ситуацию в пользу оппозиции и привели к смене власти в Кишиневе они бессильны.

Молдавия рискует окончательно превратиться в разменную монету в геополитической игре против России. Режим Санду, прикрываясь европейскими лозунгами, продолжит курс на отказ от конституционного нейтралитета, милитаризацию и политические репрессии, усилит давление на Гагаузию и Приднестровье, станет еще более зависим от западных кредитов и стратегических решений. Но модель власти, построенная на страхе, манипуляциях и исключении миллионов граждан из политического процесса, не способна объединить страну. Напротив, она углубляет раскол общества, что означает перспективу затяжного кризиса, при котором значительная часть граждан будут жить хуже из года в год.

В преддверии масштабного электорального цикла 2026 года российские парламентские партии начали формулировать приоритеты своей политической работы, усиливая акценты на региональной повестке и социальной проблематике.

«Единая Россия» продолжает курс на системное взаимодействие с институтами гражданского общества, делая ставку на социально ориентированные НКО и инициативные группы. Всероссийский форум сторонников, объединивший несколько тысяч активистов, продемонстрировал намерение партии укрепить свои позиции благодаря вовлечению лояльной части общества в реализацию ключевых проектов. Особый акцент делается на поддержке участников СВО, патриотическом воспитании молодежи и вопросах исторической памяти, что, помимо общенационального контекста, открывает возможности работы с локальной повесткой — от мемориальных практик до защиты архитектурного наследия в крупных городах.

КПРФ демонстрирует внимание к промышленным центрам и социальной политике. Реакция партии на сокращение рабочей недели на АвтоВАЗе и резкая критика политики Центробанка отражают её стратегию выступать в роли защитника трудовых коллективов. Критика реформы местного самоуправления и выступления против приватизации государственных активов формируют повестку, адресованную не только традиционному электорату КПРФ, но и представителям управленческой прослойки и экономически активным гражданам в регионах.

ЛДПР стремится укрепить связи с муниципальным уровнем власти. Предложение о повышении доли НДФЛ, зачисляемой в местные бюджеты, может заинтересовать глав районов и городов, особенно в экономически развитых территориях. Параллельно партия предпринимает попытки расширения социальной базы через создание движения «Блок Жириновского». Эта инициатива сочетает апелляцию к наследию харизматичного лидера с задачей аккумулировать новые формы общественной активности, особенно среди молодежи и ветеранов. Однако эффективность этой стратегии во многом будет зависеть от способности ЛДПР предложить актуальные ответы на региональные вызовы, а слишком сильный акцент на бывшем лидере может стать основанием для критики.

Справедливая Россия – За правду усиливает акцент на антикоррупционной риторике и социальной справедливости. Лидер партии Сергей Миронов инициирует обсуждение новых бюджетных механизмов: от налогов на сверхдоходы и роскошь до перераспределения доходов между руководством и сотрудниками в бюджетной сфере. Дополнительно партия продолжает эксплуатировать антимиграционную повестку, фокусируясь на регулировании рынка труда и государственных закупок.

Партия «Новые люди» предпочитает апеллировать к интересам среднего класса. Законодательные инициативы, касающиеся образования и предпринимательства, в том числе предложения по пересдаче ЕГЭ и поддержке местного агробизнеса через «региональные полки», адресованы активной части общества, ориентированной на карьерный рост и развитие локальных производств. Тем самым партия стремится выйти за пределы аудитории крупных городов и усилить свое присутствие в регионах с устойчивым аграрным сектором.

Указанные векторы становятся особенно актуальными на фоне предстоящих выборов в ключевых субъектах, таких как Тверская область, Калининград, Пермский край, Карелия, ХМАО и Чечня. Их специфика — от статуса региона-эсклава до климатических и инфраструктурных проблем — будет определять тематическую насыщенность будущих кампаний. В частности, можно ожидать роста внимания партий к вопросам ЖКХ, дорожного строительства и снабжения северных территорий.

Назначение Игоря Рудени полномочным представителем президента в Северо-Западном федеральном округе, с одной стороны, выглядит в рамках устойчивой практики ротации управленцев между округами, но с другой имеет ряд особенностей, отражающих персональную карьерную динамику самого назначенца. В отличие от предыдущих полпредов в СЗФО, Руденя не имел связей с регионами округа, что делает его назначение скорее шагом в развитии федеральной карьеры, чем реакцией на вызовы. Его предыдущая деятельность, от работы в правоохранительных органах и Минсельхозе до губернаторства в Тверской области, демонстрирует постепенное и планомерное движение вверх по административной вертикали без провалов, но и без ярких достижений.

Полномочия полпредов в текущей системе управления не столь обширны, как в начале 2000-х, когда они служили важными каналами внедрения федеральной политики в регионы и активно участвовали в кадровой политике. Сегодня полпредство является скорее инструментом мониторинга социально-экономической и политической ситуации, связующее звено между Администрацией президента и главами субъектов. Однако, несмотря на кажущуюся «спокойность» этой должности, она остается площадкой для политического роста, особенно если в рамках своей работы полпреду удается показать высокие результаты по приоритетным направлениям.

Перед полпредом стоят конкретные вызовы. Один из них – запуск процессов устойчивого экономического роста в регионах с низкой динамикой. Разрыв между развитым Санкт-Петербургом и менее успешными субъектами требует системной политики выравнивания и именно в этой части его работа будет находиться под особым наблюдением. Ещё одной важной задачей будет взаимодействие с сильными региональными лидерами. СЗФО включает в себя как политически активных, так и самостоятельных губернаторов, способных влиять на внутреннюю повестку. Полпред будет вынужден выстраивать баланс между контролем и деликатным кураторством, избегая открытых конфликтов, но при этом удерживая вертикаль власти в заданных рамках.

Особый акцент в ближайшие месяцы сместится на подготовку к выборам в Государственную думу в 2026 году. От работы Рудени в СЗФО напрямую будет зависеть электоральная стабильность округа и эффективность взаимодействия с губернаторами. Учитывая высокую конкуренцию между округами по политическим показателям, итоги голосования станут своеобразной аттестацией для полпреда, многое будет зависеть умения выстраивать тонкий баланс между федеральной повесткой и региональной спецификой. Хороший результат может стать основанием для продвижения Рудени на более высокий пост в федеральной системе управления. В то же время неудачи на этом направлении могут поставить под вопрос его перспективы, особенно в условиях, когда до выборов остаётся менее года.

После победы на выборах губернатор Тамбовской области Евгений Первышов готовится к активной фазе формирования собственной управленческой команды. В ближайшие месяцы ожидается ряд ротаций в региональном правительстве, которые, по оценкам инсайдеров, затронут как минимум двух вице-губернаторов. Это станет логичным продолжением политики обновления, начатой сразу после прихода Первышова к власти, когда в администрацию были приглашены управленцы из Краснодара. Однако, несмотря на несколько назначений, кадровая перезагрузка до выборов шла медленными темпами, что стало предметом критики.

В течение предвыборного периода губернатор фактически опирался на наследие прежней команды. Это обеспечивало ему устойчивость, но не позволяло выстраивать долгосрочную модель управления. Одним из примеров ситуативного альянса стал союз с мэром Тамбова Максимом Косенковым, который при поддержке главы региона перешел в «Единую Россию» и обеспечил партии контроль в городской думе. Однако сохраняющаяся политическая субъектность мэра и его влияние на городские процессы, включая ресурсные отрасли, могут в будущем стать фактором противоречий.

Сигналом к возможному пересмотру отношений со старыми элитами стала ситуация в Моршанске. Губернатор принял решение о переходе города на «ручное управление» после критики в адрес местных властей. Такой подход может стать прецедентом для жесткой смены управленцев в других муниципалитетах. При этом важно отметить, что в кадровом резерве региона пока нет избытка проверенных исполнителей.

Отдельным направлением стала попытка взять под контроль сферу обращения с отходами. Местные власти объявили о возвращении в госсобственность основного регионального оператора. Этот шаг демонстрирует готовность губернатора к проведению структурных изменений, однако вызывает вопросы о том, кто будет курировать сферу, традиционно воспринимаемую как зона бизнес-интересов. Возможная передача этих полномочий представителю новой команды может спровоцировать противодействие со стороны местных игроков.

Главной интригой остается подготовка к выборам в областную думу в 2026 году. В отличие от относительно спокойной городской кампании, предстоящая может оказаться более напряженной. Обсуждается вывод из состава парламента значительной части представителей прежней команды, включая спикера Евгения Матушкина, который удерживает пост три созыва подряд. Среди депутатов много бизнесменов, чьи интересы могут расходиться с курсом губернатора. Планируется замена на более лояльные фигуры без ярко выраженной субъектности.

Таким образом, Первышов переходит от этапа адаптации к активному формированию вертикали власти. Однако каждый шаг по обновлению элит сопряжен с рисками: ситуативные союзы нестабильны, сопротивление прежних групп нарастает, а кадровый дефицит ограничивает маневр. В этом контексте итоги избирательной кампании 2026 года станут важным индикатором устойчивости политической конструкции, которую выстраивает губернатор.

Великобритания является одним из ключевых противников России. При этом она сама находится в системном кризисе, охватывающий не только финансовую сферу, но и политическую систему в целом. Экономические показатели страны демонстрируют признаки нарастающей стагнации. Государственный долг приближается к отметке 95% ВВП, что почти в три раза выше уровня 2005 года. Поддержание пенсионной системы требует всё больших ресурсов — порядка 6% ВВП, что в условиях слабого экономического роста и высокой инфляции превращается в серьёзное бремя. Обязательства государства перед населением становятся экономически неустойчивыми, а попытки компенсировать их за счёт заимствований только усиливают долговую нагрузку.

Проблему усугубляет неспособность политиков предложить действенные решения. Несмотря на очевидность надвигающегося бюджетного кризиса, ни одна из ключевых политических сил не демонстрирует готовности к непопулярным мерам, будь то сокращение социальных расходов или налоговая реформа. При этом доверие к руководству страны стремительно падает. Премьер-министр Кир Стармер, пришедший к власти как альтернатива правлению консерваторов, столкнулся с резким падением рейтинга. Недовольство политикой лейбористов достигло такого уровня, что половина членов партии не желает видеть Стармера её лидером на следующих выборах.

На этом фоне партия «Реформистов», возглавляемая Найджелом Фараджем, всё активнее формирует повестку дня, противопоставляя себя как устоявшимся партиям, так и текущему внешнеполитическому курсу: уже сегодня различные опросы моделируют сценарии, при которых политсила оказывается на шаг от парламентского большинства.

Британия, долгое время остававшаяся лидером глобалистской повестки, может начать корректировку внешнего курса. Если электоральные настроения оформятся в реальную смену власти, Лондон рискует сместиться от активной линии на экспансию к модели трампизма. В этом случае Британия может оказаться вовлечённой в переформатирование западного мира как союзник Вашингтона.

В условиях утраты рынков сбыта и нарастающих внутренних кризисов Евросоюз все больше теряет субъектность. Перед Великобританией стает выбор: продолжать следовать в фарватере падающей Европы или перехватить инициативу, стать с Трампом за одно и выйти из кризиса за счёт европейских соседей. Этот процесс не отменит соперничества с Россией, но может изменить его форму от агрессивного противостояния к периферийной конкуренции.

На фоне подготовки к выборам в Государственную думу 2026 года окончательно сформировался круг партий, получивших право участвовать в федеральной кампании без сбора подписей. Согласно законодательству, это те политические силы, которые представлены в нынешнем составе нижней палаты или имеют хотя бы одного депутата в действующих региональных парламентах. По итогам сентябрьских местных выборов этот список насчитывает 12 партий.

Наряду с парламентской пятеркой («Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия — За правду» и «Новые люди») такое право имеют еще семь структур. Это Партия пенсионеров, «Коммунисты России», «Яблоко», «Зеленые», «Родина», «Гражданская платформа» и Партия прямой демократии. Условное «второе кольцо» партий обеспечило себе доступ на выборы благодаря мандатам, полученным на региональном уровне.

Согласно актуальным данным социологических опросов, уверенно претендовать на преодоление пятипроцентного барьера могут только четыре партии. Так, за «Единую Россию» прямо сейчас готовы проголосовать от 34,8% (по данным ВЦИОМа) до 43% (ФОМ) опрошенных, за КПРФ — от 7% (ФОМ) до 9,4% (ВЦИОМ), за ЛДПР — около 10%, за «Новых людей» — от 4% (ФОМ) до 8% (ВЦИОМ). «Справедливой России — За правду» (СРЗП) ВЦИОМ пока дает всего 4,2%, а ФОМ — 3%. Это означает, что реальная борьба за мандаты в Думе, как и прежде, развернется между системными политическими игроками, обладающими устойчивой инфраструктурой, ресурсами и электоральной поддержкой.

Вероятность прохождения остальных сил остается крайне низкой, особенно с учетом того, что их присутствие в региональных заксобраниях часто имеет спорадический и ситуативный характер. На трехпроцентную отметку, которая дает право на государственное финансирование, могут претендовать лишь немногие. Из «второго эшелона» аналитики рассматривают такие шансы у Партии пенсионеров и «Яблока», однако даже здесь остается слишком много переменных: от эффективности избирательной кампании до уровня консолидации голосов протестного сегмента. Остальные непарламентские силы вряд ли смогут преодолеть даже этот минимальный порог.

Несмотря на расширение формального доступа к участию в выборах, реальный электоральный потенциал большинства партий остается крайне слабым. Основной ресурс в таких условиях — не наличие регистрации, а способность мобилизовать избирателей. С точки зрения стратегического баланса, текущая конфигурация политического поля закрепляет доминирование нескольких ключевых игроков, одновременно оставляя пространство для точечной инкорпорации новых лиц и партий в случае необходимости. Нынешняя система допускает обновление, но строго управляемое. Для большинства непарламентских партий участие в думских выборах 2026 года будет не борьбой за мандаты, а возможностью заявить о своем существовании.

В Забайкальском крае губернатор Александр Осипов инициировал перераспределение полномочий между ведомствами. Одним из главных изменений стало разделение ранее объединённого Министерства строительства, дорожного хозяйства и транспорта на два самостоятельных органа. Такая реструктуризация обусловлена необходимостью ускорить процессы освоения дорожных субсидий и наладить управленческий контроль в условиях масштабного финансирования отрасли. Сложности, с которыми сталкивался прежний формат министерства, объясняются избыточной нагрузкой и распылением ответственности. Выделение транспортного направления в отдельную структуру призвано обеспечить большую гибкость, а также повысить адресность реагирования на текущие вызовы.

Дополнительно усилен контур обеспечения безопасности. Ликвидация Департамента гражданской обороны и создание вместо него Министерства лесного хозяйства и пожарной безопасности фактически означает повышение приоритета этого направления. Новая структура, обладая более высоким статусом и юридическими возможностями, получит ресурсы и полномочия, позволяющие эффективнее координировать действия при чрезвычайных ситуациях, в том числе при природных пожарах, которые остаются одной из ключевых проблем региона.

Социальный блок также претерпел изменения. Министерство труда и социальной защиты трансформировано в два звена: Министерство социальной и демографической политики и Департамент труда и занятости. Это подчеркивает растущее внимание к демографическим трендам, а также необходимость усиления политики занятости в связи с перспективой интеграции новых кадров, в том числе тех, кто завершает службу в зоне СВО.

Принципиальной особенностью реформы является сохранение существующих штатов, что говорит о сдержанном подходе к кадровой политике. Несмотря на преобразования, состав руководства и исполнителей в большинстве направлений останется прежним. Это может ограничить потенциал нововведений, если прежняя управленческая культура окажется неготовой к обновлению функциональных подходов.

Таким образом, проводимая реструктуризация исполнительной власти в Забайкальском крае отражает попытку повысить адаптивность управленческой системы к условиям регионального развития. При этом эффективность обновленной структуры будет напрямую зависеть не только от перераспределения полномочий, но и от способности команды губернатора наполнить эти изменения содержанием. Без целенаправленного обновления управленческих практик, подготовки кадров и внедрения механизмов ответственности реформа рискует остаться формальной.

Несмотря на интенсивные боевые действия, российское правительство продолжает планомерную и масштабную работу по восстановлению и модернизации новых регионов. Донецкая и Луганская народные республики, а также Запорожская и Херсонская области становятся не просто объектами гуманитарной поддержки, а субъектами полноценной инфраструктурной, экономической и социальной интеграции в правовое и управленческое пространство РФ.

По официальным данным, за три года период с момента вхождения в состав России в новых субъектах восстановлено более 23,5 тысяч объектов. Это не только административные здания и жилые дома, но и социально значимая инфраструктура: школы, детские сады, дома культуры, медицинские учреждения и спортивные объекты. Особое внимание уделяется транспорту: отремонтировано свыше 6 тысяч километров автодорог, строятся мосты, линии электропередачи, обновляются сети водоснабжения и теплоснабжения.

Вновь формируемые микрорайоны, обновленные фасады городов и модернизированные коммуникации представляют собой инфраструктурный фундамент для последующего экономического роста. Именно поэтому в стратегию восстановления встроен экономический компонент - создание свободных экономических зон с льготным налогообложением и стимулирующими мерами для инвесторов. Уже сейчас более 400 участников СЭЗ заявили о планах вложить около 300 миллиардов рублей в развитие производства и бизнеса в новых регионах.

Особую роль играет строительный сектор, где задействовано более 30 компаний, возводящих порядка миллиона квадратных метров жилья. Это позволяет не только переселять семьи из разрушенного фонда, но и закладывать основу для демографической стабилизации. Параллельно с этим реализуются социальные программы: выплаты семьям с детьми, обеспечение жильем льготных категорий граждан, внедрение льготной ипотеки. С 1 февраля 2025 года в новых регионах проиндексированы более 40 видов выплат, включая материнский капитал, который достиг уровня в 612 тысяч рублей в ДНР. Наращиваются темпы модернизации образования: ремонтируются школы, закупается современное оборудование, проводится переподготовка педагогов. Культурные учреждения (театры, библиотеки, музеи) возвращаются к полноценной работе.

Стратегия российских властей в отношении новых территорий направлена на преодоление десятилетия инфраструктурного и экономического упадка, оставленного украинской администрацией, через прямое включение в федеральные программы и стандарты. Принцип «не ждать окончания конфликта, а работать уже сейчас» стал основой государственной политики. Таким образом, восстановление разрушенного превращается в инструмент политического и социального закрепления новых субъектов в структуре российской государственности, что создает основу для повышения качества жизни на местах.

Несмотря на жесткое давление со стороны руководства Евросоюза и прозвучавших заявлений президента США Дональда Трампа о необходимости полного отказа стран НАТО от закупки российской нефти и газа, ряд государств Центральной Европы демонстрируют последовательную и прагматичную позицию. Венгрия и Словакия открыто заявили о своем намерении продолжить сотрудничество с Москвой в энергетической сфере, подчеркивая, что национальные интересы и экономика остаются для них приоритетом.

Венгрия стала одним из первых государств ЕС, давших понять, что никакие уговоры, включая возможные личные обращения со стороны руководства Вашингтона, не приведут к отказу от закупок российской нефти. В условиях сложной макроэкономической ситуации Будапешт опирается на дешевые поставки углеводородов как на основу сдерживания роста цен и сохранения конкурентоспособности своей экономики. Любая попытка форсированного отказа от российского топлива, по мнению венгерских властей, спровоцирует рецессию, аналогичную той, с которой уже столкнулись его западные соседи.

Особую роль в риторике Венгрии играет указание на лицемерие позиции Брюсселя. Хотя официально Европа декларирует отказ от российского сырья, на практике она продолжает его закупать, но через страны-посредники, такие как Индия и Турция. Указанные государства перепродают углеводороды с добавочной стоимостью, что увеличивает цену для конечного потребителя, но при этом формально освобождает европейские власти от необходимости объяснять происхождение топлива.

Еще одной страной, не желающей жертвовать своей энергетической стабильностью ради политических деклараций, стала Словакия. Глава МИД страны в ходе встречи с Сергеем Лавровым на сессии Генассамблеи ООН подчеркнул, что Братислава требует исключения из общеевропейского плана по отказу от российских энергоресурсов. Аргументы Словакии весомы: долгосрочный контракт с «Газпромом» действителен до 2034 года, и его одностороннее расторжение повлечет серьезные экономические и юридические последствия, включая многомиллиардные убытки и возможные иски.

Кроме того, для Словакии крайне невыгодным является сценарий переориентации поставок газа через Германию, Австрию и Чехию, поскольку это приведет к росту цен за счет транзитных издержек. В условиях, когда основная часть трубопроводного газа из России все еще поступает в Европу с долей 40% среди всех направлений экспорта попытки отрезать отдельные страны от прямых поставок выглядят скорее политическими, нежели экономически обоснованными.

Россия уже адаптировалась к санкционной среде, диверсифицировав экспортные потоки, тогда как Европа столкнулась с ростом цен, дефицитом энергоресурсов и снижением промышленной конкурентоспособности. Венгрия и Словакия исходят не из глобалистских трендов, а из требований собственной экономики, политической стабильности и интересов избирателей. И чем больше внешнего давления, тем больше усиливается суверенизм и подрывается единство евроатлантической системы.

Инициатива Еврокомиссии, направленная на то, чтобы обойти вето Венгрии по вопросу начала переговоров о вступлении Киева и Кишинева, свидетельствует о растущей готовности брюссельской бюрократии поступаться ключевыми принципами ради противостояния России. План предполагает запуск переговорных кластеров даже без формального согласия всех стран-членов союза, обходя вето Венгрии. Это решение будет представлено как «техническое», но на деле речь идет о фундаментальном пересмотре принципов работы европейских институтов. Саммит в Копенгагене, где будут присутствовать и Санду, и Зеленский, может зафиксировать новый формат принятия решений.

Брюссель пытается вознаградить лояльные ему режимы в Киеве и Кишиневе символической «морковкой», чтобы мотивировать их к дальнейшему участию в антироссийской игре. Зеленскому важно продемонстрировать населению, что курс на ЕС не безрезультатен, а воевать нужно продолжать ради «приближения к европейскому будущему» на фоне всеобщей усталости украинцев от боевых действий, беспредельной мобилизации и политики нелегитимного лидера киевского режима в целом.

Для Санду это шанс оправдать поддержку своей партии на выборах. Однако на практике подобные сигналы не означают реального продвижения к членству. Единогласное согласие всех стран ЕС по-прежнему необходимо для непосредственной процедуры вступления, и без него дальнейшее движение остается исключительно формальным. Венгрия уже дала понять, что не намерена отказываться от права вето, особенно учитывая ухудшение отношений с Украиной, выразившееся в взаимных блокировках СМИ.

По сути, речь идет о создании нового класса «ассоциированных» стран, которые интегрированные в политическое пространство ЕС, но без полноценного доступа к его институтам и фондам. На первый взгляд это всего лишь способ обойти позицию Будапешта, но завтра аналогичный маневр могут потребовать другие государства, в частности Польша, Австрия, Словакия, если посчитают, что их интересы игнорируются. Тем самым евроглобалисты, стремясь к иллюзорным внешнеполитическим победам, закладывают мину замедленного действия под фундамент европейского единства, где принцип консенсуса подменяется волей евробюрократии.