Вся эта информационная компания с Дмитрием Козаком, типа, он ещё о-го-го, в стиле "Володин — не гей" — обычное доставание из запасников для новой экспозиции старых и забытых экспонатов, раз новые (герои СВО) оказались подделкой и откровенным фуфлом.

#рассказы_прошаков

Французский дневник (отрывок)

Два года, как неожиданно — да, всё же неожиданно, — уехал из степей междуречья. Тогда казалось: ну не может быть, ну так не бывает, это только в книжках с Дона уезжают навсегда. Теперь так не думаю. Даже повода так думать нет. Можно просто приноровиться и сравнить с бесконечностью Вселенной. Жутко, но расстояния измеряются миллиардами световых лет. Человек смог отлететь от Земли всего лишь на расстояние 1,3 световой секунды.

Память у человека тоже где-то в этих же степенях работает, когда он в другой Вселенной вдали от Родины. Если отсюда глядеть, то травы у дома в иллюминаторе нету. А если и снится, то выжженный полуденным солнцем и истрепанный восточными ветрами, оттого и прозванный Лысым, бугор — глинистый, с остатками пересохшей, грязно-седой полыни. Как голова лысого, убогого похмельного старика наклоняется над цибаркой с водой, набирается сил, и по клокочущему кадыку стекают струйки, так и этот бугор обрывистой стороной — беззубой пастью того старика — нижнюю губу опустил в речку. Цедит остывшую и посветлевшую к сентябрю Тишанку.

Что касается Родины в большем масштабе, у той уже всё тело в ожогах, шрамах, язвах от личной неухоженности и отсутствия моральной гигиены, ряженного в камуфляжную одежку охранника магазина. Про таких ещё в Евгении Онегине сообщалось:

Властитель слабый и лукавый
Плешивый щеголь, враг труда
Нечаянно пригретый славой
Над нами царствовал тогда.

Да и сейчас, хоть и не царских кровей и мозгов, а тоже царствует. Взахлёб присосался к яремной вене соседней страны. А что той, которой владеет, — она сама вскрывает себе вены и поит своей кровью своего властителя.

#рассказы_Прошаков

…Между хуторским клубом и пекарней жил дядь Коля Павленко. По-моему, сгоревший его дом так и стоит до сих пор рядом с порушенной пекарней. Своеобразно веселый человек был, да и учить начал детей намного раньше Остера. Самое невинное, что он спрашивал у детей, умеет ли он ругаться матом. Обычно все умели, и тогда он экзаменовал значение каждого выражения.

Когда я после уроков заходил к матери на работу в пекарню, получив горбушку, пропитанную растительным маслом и посыпанную сахаром, то заглядывал и в кочегарку к Илье Васильевичу Кузнецову, куда обычно и приходил поговорить дядя Коля. И он переключался на меня, восьмилетнего:

— Опять ни одной двойки не получил? 
— Нет. 
— Херово твои дела, Андрюха. Ну хоть курить не бросил? Закуришь самосаду? Дед Илья даст, поди, по дружбе. 
— Я бросил. 
— Зря, дело нужное. Все работают, а ты кури и кури. Может матери боишься? Так мы не скажем. 
— Не, я совсем бросил. 
— После того, как под мостом через Бобровый буерак курил и сжег его? 
- Ну да... — вздыхаю и вспоминаю. 
— Зря бросил. Спалил эту деревянную рухлядь — новый бетонный поставили. Шик, хоть на танке при. Если начнешь курить — приходи, как другу дам папирос и спичек. Но ты тогда под сельсоветом или на гумно иди курить…

Начало и продолжение здесь.

#рассказы_прошаков

Французский дневник (отрывок)

По пешеходному переходу, позолоченному утренним солнцем, в направлении шато, захваченного сквоттерами, напевая и толкая перед собой нагруженную с верхом тележку из супермаркета, движется личность со спины совершенно бодрого возраста и останавливается на красный свет посредине дороги. Вдумчиво всматривается вдаль, покачиваясь в такт музыке, тарахтящей у него в голове.

Французские водители машин, скапливающихся под зелёным светом для своего законного проезда, вместо каких-либо действий — хотя бы наивного звукового сигнала, чтобы вспугнуть, как это делается при бесцеремонном копошении крыс в пубеле*, — ещё задумчивей, чем препятствие, смотрят вдаль.

Дождавшись, когда для водителей будет красный свет, личность с ночной добычей и утренней победой с приплясом завершает свой путь, исчезая за воротами с палестинскими флагами.

И что-то мне сдаётся, что напевал он подозрительно знакомое: «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля».

* мусор

Те граждане Молдавии, точнее гражданки, с которыми мне удалось пообщаться тут, в Бордо, после выборов там, у них и расспросить их о том, за кого голосовали они и их близкие, грустно, пытаясь уйти от ответов, но все же, хоть и корректно, но отвечали, что они против Майи. Мотивируя это тем, что стало очень все дорого в Молдове: тот же хлеб сейчас дороже, чем во Франции, а пенсии у их родителей по 100 евро.

Не претендую на глубокий анализ, но явно молдаване за границей не 100% за Майю. Хотя из всех мне знакомых никто не собирается возвращаться обратно. И в принципе не сильно в этом отличаются от россиян.

Прививка "СССР" — она пролонгируется на поколения. И, в отличие от настоящих вакцин, вызывает тяжелую инфекцию, переходящую в затяжную хроническую фазу. Это я про россиян. Молдавия — чужая страна и меня она не сильно интересует.

А вот к российским заявлениям о том, что выборы в Молдавии сфальсифицированы, считаю нужно прислушаться — сегодня больших профессионалов в этом деле в мире, пожалуй, и не существует.

#рассказы_прошаков

Французский дневник (отрывок)

Мы выходим с Яковом из MusBA, и он — в шатре, поставленном между корпусов картинной галереи Бордо. Устраивается с бумагой и карандашами и начинает рисовать. Начинается дождь. Вокруг Якова сперва останавливаются организаторы и разглядывают, как он тщательно подбирает колер к каждой детали рисунка. Ищут ему в своих закромах новые оттенки и предлагают, делают комплименты. Им подражают прохожие. Яков невозмутим.

А в Москве в это же время, на выставке, экспонируются картины нашего земляка Машкова. Больше хороших новостей я не нашёл из России, с нормальными — тоже не очень. Ещё чуть-чуть — и оттуда, вслед за уехавшими людьми, убегут и картины, как настоящая музыка и книги. И будут ждать лучших времён. В этом опыт большой.

Представьте: пропадут все картины из музеев, хранилищ, репродукции из книг и магазинов. В рамах останется рваный, грязный полиэтилен. Будет трепетать, как полиэтилен на тысячах китайских теплиц по Волгоградской и другим областям России, убивающим землю и всё живое на гектары вокруг себя, и травящим "свежими” овощами пока ещё жителей России.

Яков закончил рисунок. С ними (с ним и его рисунком) бесцеремонно начинают фотографироваться. Он сдержан и терпелив, что-то говорит работницам музея, прощается. Я тоже вставляю своё «оревуар», стараюсь так, чтобы окружающие поняли, что я тоже к нему имею какое-то отношение.

Мы идём к “Мериадеку” на остановку, с нами идёт дождь. Если точнее — я несу Якова на руках. Под арочкой, немного не доходя муниципалитета, от дождя привычно прячется бездомный. Сидит, укрыв клеёнкой свой скарб. На его длинной бороде серебрятся капли. Бомж, как, видимо, и полагается в их среде тут, в Бордо, пьёт шампанское и дремлет. Борода, водопадом через колени, слилась ему в сандалии, где уже сама по себе, безо всякого человеческого участия, начала вязаться в тёплые зимние носки.

На остановке многолюдно, все не помещаются. Прячемся с Яковом под навесом у входа в торговый центр. Он прижимается ко мне, напоминает:
— Помнишь, как в Армении мы с тобой грелись?
Ещё бы не помнить! Он прижимается сильней, и это нас веселит.

Через двадцать минут приезжает наш автобус. И тут, распихивая уже солидную очередь из пассажиров, стихийно, но по-французски естественно — с врожденным политесом —, в правильном порядке выстроившихся на посадку в автобус, появляется смуглого вида женщина с торчащим из хиджаба щеками. Она тащит за собой тележку-арбу то ли с завернутой мумией фараона, то ли, по праву старшей жены, с трупом любимого мужа. Хотя, возможно, что и с пропавшими сокровищами рыцарей-тамплиеров. В мгновение ока, разметав всех дородных тёток, весёлых студентов, чернокожих работяг, без очереди вваливается первой в автобус.

Добрый, как солнце Новой Аквитании, автобус вместил и нас. За это Яков стал разрисовывать его запотевшие стёкла. Мне же не оставалось думать ни о чём, кроме как о том, как наш (уже полтора года как) дом понесёт нас с Яковом в завтрашнее утро, аккурат к открытию школьных ворот в 8 ч. 20 минут. Как, пока дом будет идти по Медокину, мы будем с ним из окна приветствовать управдома, пить чай и актимель вприкуску с жамбоном, сыром дор-блю и казачьими блинами. Естественно, любуясь пейзажем и суетой спешащих прохожих, как и положено отцу художника.

Назавтра третий день в Бордо нет солнца. Зато ближе к обеду просыпаются меланхоличные и депрессивные эмигранты. Дёрганые юноши и нервные девицы разных возрастов выбредают на кухни. С мешками и пластырями под глазом, как осенний лист, прилипший к подошве. Пытаются собрать в узел волосы, которые извиваются, сопят, повизгивают и норовят отхлебнуть чай-кофе у своих хозяев. По сути — обычная атмосфера покинувшего на родине диван в панельном доме.

В 16:30 забираю Якова из школы. И когда на рождение солнца у толпившихся и вздыхающих на разных языках Земли у ворот родителей уже не было никакой надежды, maîtresse вывела детей. Солнце тут же проклюнулось из-за туч, как цыплёнок из скорлупы, и покатилось. И невыносимо засияло — примерно в радиусе тридцати стран, откуда родом все эти дети.

Россия стоит на пороге возврата к производству кустарного бензина в "самоварах". Которых было, в свое время, множество на Кавказе и юге России.
Осталось к падению уровня жизни населения, бандитскому отжатию бизнесов, разграблению страны ее властью и олигархами, криминалу и смертям от суррогатной водки добавить лишь фальшивые авизо и 2020-е от 1990-х будет не отличить.

Годовое содержание шести депутатов Государственной Думы и двух сенаторов от Волгоградской области по расходам сопоставимо с бюджетом, выделяемым на жизнеобеспечение десяти тысяч сельских жителей Волгоградской области, включая зарплату глав и штата администраций восьми сельских поселений.

#рассказы_прошаков

Французский дневник (отрывок)

В ДК нашего квартала — Maison de Cartier — сделали ремонт. По меркам Франции — молниеносный. В старинном двухэтажном особняке установили лифт, поменяли двери, покрасили, побелили, добавили отопление. Территорию вокруг благоустроили. Казалось бы, ещё весной всё было идеально, но французы всегда найдут, что улучшить и как сделать себе праздник. Себе — это значит всем-всем-всем, потому что для них даже обедать в одиночку невообразимо, не говоря уже о том, чтобы праздновать.

И вот уже наигравшийся в разные деревянные игры Яков сидит с нами за столом перед сценой с джазовым оркестром, музыканты которого ещё полчаса назад были аниматорами и развлекали детей. Вино и музыку пьём взахлёб, как и все вокруг. Дети танцуют около сцены, придавая джазу оттенки своей национальности: чернокожий малыш, что твой Боб Марли, а рядом с Яковом, который ну явно топчет «Пчёлочку златую», — исполненная испанской страсти Кармен, девочка лет пяти.

Музыканты, и особенно певица в костюме, о котором мечтал даже Остап Бендер, напоминают нам, что сентябрь в Бордо — это всего лишь сустейн лета. А октябрь — концерт № 3 Фа-мажор от величайшего Антонио. И спорить мы не будем. Когда густая темнота и ночной холод сменяют закатную свежесть, Яков уже полусонный. Мы, допив вино, проглотив сыр, жареное мясо, принесённое из дома, купленный в фуд-траке картофель и угощение с соседних столов, понимаем, вслушиваясь в ритм барабанов и дёрганые звуки тромбона и трубы, что ноябрь — просто стаккато дождей.

Такова осень в Бордо.

Да, что важно. Тут никакие праздники и вся эта повседневная жизнь, а уж тем более осень, не обходятся без мэра нашего квартала. Вот и сейчас:
— Бонсуар! Я — мэр. Как вам тут отдыхается? Всем довольны? Вы уж меня извините, я совсем не говорю по-русски.

Он в тёмно-синем костюме при галстуке, в очках в зелёной оправе (в моём детстве такая оправа была у очков для подводного плавания), на ногах коричневые ботинки, романтично небрит. Всё в нём излучает искренность. Ну и как мне после этого не простить ему незнание русского языка?

Мэры здесь вездесущи и мобильны — может, потому что их не окружают свиты подчинённых и подхалимов. И, может, именно поэтому им удаётся содержать Францию в порядке. В отличие от мэров российских, с тянущимся за ними обозом челяди и охраны.

В течение одного и того же дня мэра на велосипеде, как дежавю, можно встретить в разных концах коммуны. Мне иногда кажется, что все швейцары в городе похожи на мэров.

А ещё здесь мэры помогают тем, кто забастовками отстаивает свои права. Вы можете представить, чтобы мэр любого российского города требовал на забастовке Кремль уйти в отставку?
…И я не могу.

#рассказы_прошаков
Французский дневник (отрывок). Ко дню учителя — нарочно не придумаешь...

Утро бледное, спокойное, как чай с молоком в гранёном стакане. Ждёт ленивую со сна руку хозяина — размешать ложечкой сахар. Квартет птиц подбадривает мадам в сверхплотно облегающем, местами даже впивающемся в фигуру красном облачении, подпрыгивающую в виде утренней то ли йоги, то ли производственной гимнастики.

От тефлоново-коричневого дерева — ну вот что твой огромный копчёный лещ, висящий на придорожном рынке в Качалино, отделяются таким с же окрасом волос женщина и ротвейлером той же масти— и бегут в гущу сада. Синхроном их ржавые пряди попадают в а-капелла квартета. Это дух этого парка, обычное дело, спешит по своим осенним делам.

Но в этом мире не все так любят унылую пору — очей очарованье, как её любил Пушкин. Да в принципе и Пушкина не все любят: некоторые даже и не знают о его существовании. И все эти люди достаточно приличные. Вчерашняя популяризация одним почитателем популярности, кстати, Александру Сергеевичу не прибавит. Надеюсь, «наше всё» перетерпит. Как ему не перетерпеть — потомку африканского князя по материнской линии и немцев по отцовской, освоившему первому на Руси стрельбу из пушки?

Мне пишет вчера из России та, у которой я действительно видел на прикроватной тумбочке книжки классиков. Что, в принципе, и отвлекало, уводило от создания с ней крепкой ячейки общества. Это было давно, две жены тому назад, как сейчас обстоит дело — не знаю. Но она эмоционально негодует, говорит: 
— Сука! 
Вот прям так и пишет, как и положено учительнице литературы — на литературном языке: “Сука, Пушкина он читает! Я бы тоже почитала на ночь Пушкина. Но как почитаю счета за коммуналку, посчитаю, сколько денег осталось до аванса— от сказок Путина не до сказок Пушкина становится”. И продолжает: “Знаешь, я, наверное, напишу быль-исповедь — как под влиянием великой русской и советской литературы вбрасывала бюллетени на выборах.”

А мне остаётся радоваться, что благодаря популяризации Пушкина может появиться хорошая проза.

Пожалуй, пойду из этого Болдино, прогуляюсь по улицам Бордо. Попробую разгадать загадку: почему президент не вспомнил Есенина, которому сегодня отмечают 130 лет со дня рождения. У глубинного народа — то есть «На дне», как это сформулировал Горький, — Есенин уж точно популярней Пушкина. Посмотрю, как за окошками кафе жестикулируют люди — возможно, темнокожие соплеменники Пушкина обсуждают русскую поэзию. А то ненароком, исключительно из-за тоски по родине, в парке начнут мерещиться есенинские образы с забубенной душой и трясущими руками, разливающие по бумажным стаканчикам живительную влагу и, выпив, занюхивают рукавом, — как делают французы, когда чихают.

Трамп заявил, что практически принял решение по поводу поставок "Томагавков" Украине.

Ничем не отличается от "почти беременна".

#рассказы_прошаков
Французский дневник (отрывок)

Почему над Бордо самая большая луна — это знают все. Просто этому городу повезло. Всего-навсего он просто ближе всех на этой Земле к ночному светилу. Даже Джомолунгма дальше от Луны — причём намного дальше.

Позолоченная ее светом Богородица, парит над площадью Пей-Берлан. Смотря глаза в глаза, друг другу о чём-то разговаривают. Но это так высоко, что не разобрать, о чём идёт речь — то ли о прошлом, то ли о будущем. Но даже если ей с трамвайной остановки крикнуть: 
— Что ты сказала? Повтори, я не расслышал, — Богоматерь ответит: 
— А какая разница? Вы же так и не научились пользоваться Знанием...
— Ну даа, есть такая беспечность. Но не убивать же нас за это, — ворчим мы в ответ.

И вот что интересно: всем интересующимся она отвечает на понятном им языке. Мне — на русском. Говорю, потому что слышал ответы рядом вопрошающим и на украинском, и даже на арамейском. Вот так мы и живём тут, в Бордо, осенью.

Тут всё сверх оверсайз: в маршрут № 1 может войти миниатюрная девушка в огромном свитере. Таком огромном, что кажется — вслед за ней войдут две сгорбленные старушки, продолжающие на ходу, без остановки, вязать свитер внучке. Ну, как обычно у нас в России: соревнуются, кто из них больше любит внучку — бабушка по отцовской или по материнской линии.

На что уж казалось, в Бордо самая скромная — это осень. Тактичная и мягкая, миниатюрная, словно на диете. В общем, мадам изящных манер, безупречна и не капризна. Но есть у неё один грех — сладкоежка.

Так знайте: мне скрывать теперь нет смысла — это не цветные листья покрывают лужайки и дорожки в парках. Фигуристые, резные, сердечком — это обёртки от бонбонов. И вы можете мне не верить, но если пристально смотреть, то и от «Кара-Кума», не говоря уже об «Ананасных» с Волгоградской кондитерской фабрики. Но до 1991 года.

Размышления ко дню рождения или почему мечтам о Сталинграде не суждено сбыться. Часть 1.

Почему такой категоричный и решительный во всех вопросах президент России, идеология которого держится исключительно на Великой Победе многонационального СССР в ВОВ, до сих пор не переименовал Волгоград в Сталинград, а лишь ограничивается полунамёками, заигрывая, замусоливая и обесценивая Сталинградскую битву, то там, то тут, периодически привинчивая таблички с топонимом «Сталинград» на деградирующий бывший город-миллионник Волгоград? И почему не была поддержана "низовая" инициатива народа по введению в российской армии звания Генералиссимуса для любимого вождя?

В обоих случаях причина одна и она до банального проста. Если сегодня в России и пытаются к голове Путина пристроить нимб Сталина, как к равноценной фигуре созидателя и отца всех народов, то с переименованием Волгограда опять в Сталинград, вольно или невольно, как это и бывает, все начнут искать сходства Путина со Сталиным. И все сравнения будут не в пользу нынешнего правителя.

Что называется тезисно, по отправным точкам этапов большого пути.

1. Сталин — бывший семинарист, впоследствии грабитель. Пришёл во власть и, став руководителем страны, руками чекистов и милиции уничтожал как уголовный элемент, так и своих подельников, и товарищей-революционеров. Лишил реальной власти деятелей от религии и какого бы то ни было влияния на образование и светскую жизнь в стране.

Путин — бывший коммунист-атеист. Как следствие, в дальнейшем — работник КГБ. Придя во власть и став президентом России, сделал чекистов и полицию своими практически подельниками — откровенными бандитами, поделив ресурсы России, как ларьки на рынке, между своими родственниками, друзьями детства, отрочества и юности. Наделил конфессии властью и влиянием на образование и светскую жизнь в стране.

2. Сталин всегда утверждал, что он наследник Ленина и продолжатель его великих идей, хотя таковым и не являлся. Пропаганда утверждала, что это Ленин завещал Сталинустрану.

Ельцин, фактически назначил Путина президентом России, считая его своим преемником и продолжателем. Пропаганда нынешнего главы государства, всячески унижая и высмеивая Ельцина, дистанцирует Путина как от Ельцина, так и от событий того времени.

3. Сталин был против, чтобы раздувать пожар мировой революции, пока не окрепнет экономика страны и благосостояние народа. То есть не хотел тачанки и кавалерию отправлять под танки.

Путин — «Русский мир», он же троцкистский пожар мировой революции, — решил привезти соседям буквально на тачанках, опираясь на разграбленные остатки от экономики СССР.

4. Про пенсионный возраст коротко: Путин его увеличил — тот, который был установлен ещё в 1932 году при Сталине.

5. Про ежегодное снижение цен при Сталине и ежемесячное повышение при Путине, про медицинское обслуживание, про детское питание (как-то молочные кухни и бесплатный стакан молока в школе), в разы снизившееся количество акушерок и педиатров за эти годы, демографический кризис, неконтролируемое качество продуктов питания и фармакологии и так далее, и так далее, и так далее — не буду, слишком всё наглядно.

6. Возьмем национальный вопрос, в котором Сталин действительно был большим учёным.

Например, подчёркивая, что сам он выходец с Кавказа, Сталин всё же не допускал доминирования во власти земляков. В отличие от Путина сегодня, который, будучи, по всей вероятности, выходцем из финно-угорского народа, почему-то стесняется своего происхождения и опирается на Кавказ.

7. И ещё о стеснении: Сталин никогда не стеснялся своего низкого роста и рябого лица, не говоря уже о пристрастии к курению и хорошему вину (ботокс и круговые подтяжки тогда еще не изобрели).

Продолжение ⬇️

Размышления ко дню рождения или почему мечтам о Сталинграде не суждено сбыться. Часть 2.

8. Само собой, с переименованием Волгограда в Сталинград, а особенно, с присвоением Путину высшего воинского звания, будут — и будут ещё более активно — появляться фотографии Сталина в повседневной военной форме и в мундире генералиссимуса Победы. Рядом будут и его маршалы Победы — Жуков, Рокоссовский, Конев и т.д.

И вот сравните его с фото Путина в повседневной форме военного, ничем не отличающейся от спецодежды охранника автостоянки.

Сравнили? Вот, в Администрации Президента наверняка тоже сравнили.

А уж представить нынешнего президента России в мундире победителя — совсем не получается. Да и его маршалы, хоть Белоусов, хоть Шойгу, ну никак с победами не связаны. Ну, если только по обилию орденов на кителях.

9. Сравнение детей Сталина и Путина, как официальных, так и внебрачных, опять не в пользу второго. Не говоря уже о том, что Сталин даже не пытался передать им свою власть, как это пытается провернуть Путин с Катериной.


И таких, на первый взгляд, мелочей, которые по-отдельности можно перечислять много, при переименовании непроизвольно сведутся в одно нелепое целое.


Добавлю лишь ещё одно, на мой взгляд, самое главное. 

10. Сталин в юности писал довольно приличные стихи на грузинском языке. В 1901 появилась его первая политическая передовица в газете «Борьба». С 1913 года он уже пишет под псевдонимом Сталин. Заметьте, и это он оставил после себя еще до того, как занял видное место в иерархии большевиков. А после, став главой государства, — лично написанные статьи, по которым можно отследить его последовательные мысли, выводы, признание ошибок и работу над ними.

Человек, оставивший после себя книги, — это человек, способный чётко сформулировать мысль.

Нынешний президент не замечен лично в литературных трудах. А уж по какой причине — тут могут быть разные версии.

Начало тут

И лишь один только вечный депутат Государственной Думы и главный специалист по уничтожению Российского села В.Плотников не растерялся в этой ситуации и вручил медаль "За вклад в развитие фермерского движения в России" Рамзану Кадырову.

#рассказы_прошаков
Французский дневник (отрывок)

Покров из детства — это когда уже под утро замерз, и мать, перед тем как слегка протопить стоящую среди дома печь-голландку, или, как еще говорили у нас, «прокинуть грубку», с нежностью подтыкает под мои бока свисшее до озябшего за ночь пола верблюжье одеяло в пододеяльнике, у горловины с выбитым теми же руками «ришелье».

Не знаю, почему вспомнил, когда уезжал в сентябре из хутора, улетал из России, наверное, навсегда. Оставил в саду бороться с осенью айву, яблони, сливы, груши с плодами, ремонтанную клубнику и желтые ягоды малины, виноградные кисти на лозах, два куста болгарского перца, три огурца на подвядшей плети, россыпь бурелых помидоров на поникшей ботве, взбодрившиеся к осени петрушку, зелёный лук, укроп и щавель. Цветы — помню каждый цветок, даже бутоны помню — на мальве и гордые розы. Но больше всех — пожелтевший, тоскливый кабачок. По-моему, он больше, чем я, понимал суть происходящего и слезливо смотрел нам, убегающим, вслед.

Хуторское кладбище в утренней испарине степи помню...

Сейчас прям испугался — полминуты не мог вспомнить глаза матери. Фух, вспомнил — коричневые.

Всё-таки осень — не лучшее время, это Пушкину хорошо было: послал няню по непролазной грязи в полночь, за тем, что она потом нальет ему в кружку, — и чеши потом народу, что пьёшь исключительно с горя, так как тебе прислуживает крепостная.

Арину Родионовну всегда представляю себе как бабу Дуню Серебрянскую, в девичестве Бугримову. С головой, покрытой шалью — выцветшей, вытертой, тёмно-серой, в крупную клетку, с когда-то белой бахромой. Точь-в-точь как Казанская Божья Матерь на кустарной иконе.

Бабка Дуня по ночам приторговывала спиртным. Это была водка — 0,5 по 3,62 в магазине и 4 рубля ночью, имела название в народе — «Коленвал». И «Стрелецкая» — на этикетке стрелец с бердышом, в обиходе «Человек и Закон», по 2,20 за 0,5 и уже у бабы Дуни — по 2,50.

Не знаю, сколько она зарабатывала на этих наценках. Но оставшись одна, без мужа, пропавшего без вести в Великую Отечественную, баба Дуня докормила мать (умерла в 1976-м в 104 года) и подняла двоих детей. При этом была еще и бригадиром доярок, а это — хочешь не хочешь, каждый божий день в 4 утра иди доить колхозных коров, потом в обед и вечером. Ну, а ночью подзагулявшие, наверняка читавшие «Выпьем с горя, где же кружка...» еще в школе, несли ей по-барски по 30 и 48 копеек с пол-литры, которыми она, что твоя Богородица убогих, и покрывала, как сейчас говорят экономисты, «выпадающие доходы» на сгинувшего в войне мужа. Никакой поддержки семьям за пропавших без вести не было. А уж про какую-нибудь пенсию матери и говорить не стоит.

Жил себе спокойно Антивоенный комитет* в звании нежелательной организации и с персональными тавро, выданными некоторым его участникам ещё до его образования. И жил бы себе так же и дальше.

Если бы не решила несколько дней назад Парламентская Ассамблея Совета Европы познакомиться с его помощью поближе с лидерами национальной и региональной российской оппозиции (предположу, что разочаровавшись в берлинских ходоках).

Молниеносная ответная реакция. Это, если кому-то еще до сих пор было непонятно, про то, что для системы страшнее: антивоенные демарши, или борьба людей именно за свою родную землю, а не мифическую российскую империю будущего.

А если кто-то еще сомневается, рекомендую понаблюдать* за тем, с какой скоростью пополняет реестр террористов и экстремистов Росинформмониторинг. В среднем 50-100 человек в неделю. Вы слышали, чтобы в России происходило столько взрывов жилых домов или захватов заложников каждую неделю? Вот и никто не слышал.

А между тем, огромное количество людей из этого списка - так называемые террористы и экстремисты - это те, кто пытается не дать разграбить и распродать свою родную землю. Ну, те, которых ещё называют националистами, сепаратистами и антиимперцами.

*материалы, либо упомянутые в них лица произведены иностранными агентами, террористами, экстремистами, нежелательными организациями и как там они их ещё называют.

#рассказы_прошаков
Французский дневник (отрывок)

В пять утра, в субботу, в Бордо тихо. Это от того, что за неделю устают даже бездельники.
Вместо огромной жёлтой, круглой, как дыня, Луны, которой ещё недавно восторгались как изысканным десертом на банкете, на блюде ночного неба осталась лишь объеденная шкурка от последнего ломтика. Красуется на фуршетном столе тронного зала — после бала.

Звенят ключи, щёлкает замок. Сосед — турок — спешит на работу; приглушённый разговор с женой — грузинкой, чмоканье и ответное «агу-аииа» ребёнка девяти месяцев от роду, по месту рождения — француза.
Шлёпанье кроссовок по мраморной лестнице социального жилья — громче нарастающего детского плача.
Каждые выходные он подрабатывает на турецких свадьбах — их здесь множество, а поваров — ещё поискать.
Соседи приехали из Турции и получили временную защиту — то же убежище. По причине того, что она — христианка-грузинка, выйдя замуж за турка-мусульманина в Турции, опасается за жизнь мужа, мусульманина, гражданина Турции. Потому как её родной брат, грузин-христианин, угрожает его убить — за то, что он мусульманин, проживающий в Турции, женился на его сестре — грузинке-христианке, живущей с мужем в Турции.
Возможно, один я не знаю, что Турцию захватили христиане — само собой, с евреями на пару. Для Франции это, оказывается, веская причина.

Уже рассвело, а огромная остромордая собака, цвета застиранной пожелтевшей простыни, нечесаная и оттого переставшая линять, не выводит гулять ещё более неухоженную, с массой спутанных волос на голове, хозяйку.
Обычно она — собака — тащит её — хозяйку —, растерянную и семенящую, на крученой верёвочке. Ухаживает, как может, за этой женщиной.

Обеспокоена отсутствием этой пары даже муха: тревожно вышагивает по краю зелёного контейнера-пубеля, который стоит у входа в наш подъезд.
Взлетает вертикально — её беспокойство перерастает в тревожное патрулирование воздушного пространства.

Обычно, как только собака выводит хозяйку, муха садится ей на голову — и та начинает вилять хвостом. Потом, из приличия, соблюдая политесс, она с реверансами высшего света и пилотажа садится ей поочередно то на правую, то на левую щеку — в традициях французских поцелуев при встрече добрых друзей.
И, в заключение, попарив над головой женщины, что твой орёл над головой Наполеона на Корсике, улетает играть и веселиться с собакой.
Большего счастья у псины, наверное, и не бывает.

Когда прогулка заканчивается, муха, как истребитель борт президента, сопровождает их до подъезда.
Собака уговаривает муху залететь к ним в гости, муха грустно отказывается.
Тощая собака, на прощанье, затаскивает в подъезд свою подопечную, толстая муха улетает.

И нет на всей Земле более тревожного существа в это утро.

Я ухожу кормить голубей, открываю двери на балкон — и едва успеваю отскочить, чтобы не сбила меня с ног бесцеремонно ввалившаяся в дом осень.