всем привет! я пропал, потому что, и можно догадаться, усердно в продакшн новой выставки в Kunsthalle. которая открывается уже 21 июня.
Grada Kilomba. Opera to a Black Venus.
so excited. сегодня в печать ушли приглашения, дедлайны горят, тексты переписываются, подрядчик прислал смету одной стены для проекции на 10 тыс евро (куда деваться?), земля, ткань, камни закуплены. транспорт Лондон-Баден подтвержден, осталось победить тревогу.
но повторяю я вновь и вновь своим коллегам: после Венеции — возможно всё.
завтра в Страсбург, на выходные во Франкфурт.
Grada Kilomba. Opera to a Black Venus.
so excited. сегодня в печать ушли приглашения, дедлайны горят, тексты переписываются, подрядчик прислал смету одной стены для проекции на 10 тыс евро (куда деваться?), земля, ткань, камни закуплены. транспорт Лондон-Баден подтвержден, осталось победить тревогу.
но повторяю я вновь и вновь своим коллегам: после Венеции — возможно всё.
завтра в Страсбург, на выходные во Франкфурт.
мой стол появляется здесь чаще меня и искусства. вот вам может показаться, что будни продюсера скучны.
порой, конечно, так и есть. встречи, звонки бесконечные, работа с архитектурными планами и подрядчиками. и все это на английском и немецком (сам иногда не верю этому).
книги все еще не прочитаны. зато можно заметить макет постера выставки.
порой, конечно, так и есть. встречи, звонки бесконечные, работа с архитектурными планами и подрядчиками. и все это на английском и немецком (сам иногда не верю этому).
книги все еще не прочитаны. зато можно заметить макет постера выставки.
музей modern and contemporary art в Страсбурге так себе. архитектура напоминает лужковскую Москву. а выставки простенькие. свет ужасный.
На фото: Кандинский, Татлин, Бакст, Пикассо, Роден, Уиткин.
На фото: Кандинский, Татлин, Бакст, Пикассо, Роден, Уиткин.
Forwarded from Guschin
Показываю вам работы Джозефа Лиателы, чью выставку мы открыли в галерее на прошлой неделе. (Экспозицию покажу позже, как будут фото).
Художник собрал молитвы, пожелания и клятвы людей из своего сообщества и перевел их в серию из семи гравированных мраморных настенных работ (две из которых являются диптихами). Одна из них, посвященная Дэвиду Войнаровичу ("Без названия" (для Дэвида)), уже ушла в частный французский фонд.
Каждая работа имеет небольшую вазу, в которой на протяжении всей выставки находятся свежие цветы (в нашем случае гвоздики), воду для которых периодически меняют, также засохшие цветы заменяются новыми. Уход за цветами для художника — своеобразная метафора жизни, поддержка живого.
Художник собрал молитвы, пожелания и клятвы людей из своего сообщества и перевел их в серию из семи гравированных мраморных настенных работ (две из которых являются диптихами). Одна из них, посвященная Дэвиду Войнаровичу ("Без названия" (для Дэвида)), уже ушла в частный французский фонд.
Каждая работа имеет небольшую вазу, в которой на протяжении всей выставки находятся свежие цветы (в нашем случае гвоздики), воду для которых периодически меняют, также засохшие цветы заменяются новыми. Уход за цветами для художника — своеобразная метафора жизни, поддержка живого.