Еще про “хорошеньких и мертвеньких” – есть замечательная лекция Александры Борисенко о переводе детской литературы – почему перевод так часто превращается в пересказ, почему в викторианских детских книгах так много смерти, откуда берется цензура в детской литературе и как далеко она заходит и еще много всего интересного. Если вы вдруг не видели, очень советую.

Мне нравится версия номер четыре. Во имя добрососедских отношений и поддержания инициативы Один Пояс – Один Путь Цзингфанг превратилась в Донгфанг, не потеряв ни одной "г" по дороге. Если серьезно, дорогой Фангзонг, с таким отношением мы никогда на Восток не повернемся, будем до скончания дней сидеть на своих Васюганских болотах и пересказы Кена Лю почитывать.

Загадочная запись на Фантлабе: от Fanzon анонсирован роман "Скитальцы" китайского автора "Хао Донгфанг".

У меня от такого небрежения системой Палладия глаза вылезли из орбит, должно быть "Хао Дунфан"; но я пошел по ссылке и обнаружил, что она ведет на роман Хао Цзинфан (郝景芳), в оригинале он называется 流浪苍穹 (что-то вроде "Бродяжий небосвод"), в переводе Кена Лю на английский стал Vagabonds, откуда и русское "Скитальцы", в переводе с английского, вестимо. Но на сайте "ЭКСМО" указан(а) Хао Донгфанг. Версии:

(1) это все-таки 流浪苍穹 Хао Цзинфан, Донгфанг самозародился невесть как;
(2) это "Скитальцы" некоей(-его) Хао Дунфан(а), название совпало случайно;
(3) это просто Хао Цзинфан успела поменять имя и стала Хао Дунфан за это время.
(4) это шифровка из Центра, "дунфан" — скорее всего 东方, "Восток", "восточное направление", речь о резком повороте российского книгоиздания лицом на Восток;
(5) это потому что иероглиф 景 теперь читается не "цзин", а "дун" в честь скорой победы коммунизма;
(6) это кто-то накосячил.

В общем, как писали в великом фантастическом альманахе "Завтра" (не путать с прохановской газеткой), "загадоченъ космосъ".

Друзья, уже завтра в CWS стартует курс Полины Степановой, посвященный азиатскому кино и сериалам. Если вам интересно, как устроены дорамы, по каким драматургическим законам они существуют, почему захватывают мир, вам сюда. Я уже записалась, завтра будет лекция про историю китайского сериала, очень жду)

Пока дело ограничивается иском против Мо Яня от ура-патриотического блогера с ником "Искорка Мао". Судя по всему, Искорке захотелось немного хайпа, иск заявлен на полтора миллиарда юаней - по юаню за каждого оскорбленного автором китайца. В общем, абсурд, надеюсь, тем всё и кончится)

Против Мо Яня — лауреата Нобелевской премии, возможно, самого известного в мире современного китайского писателя — на родине завели дело. Обвиняют в «искажении истории»: по словам китаистки Чен Вайс,

«В иске утверждается, что его книги дискредитируют репутацию китайской коммунистической партии, «приукрашивая» — это цитата — вражеских японских солдат. Так что дело в изображении сложного положения Китая в условиях японской оккупации вместо одномерного представления о героическом сопротивлении коварному противнику, которое, как мне кажется, могло бы устроить государственные СМИ».

Всюду, понимаете ли, дискредитация героев, и тут, и там. Куда ни глянь, всюду кольцо врагов, и кольцо это почему-то сплошь состоит из выдающихся писателей, режиссёров да художников.

Три китайских автора в длинном списке! Ма Боюна вы и без меня давно прочитали, Чи Ли - сборник рассказов, пока есть только в Строках, а Янь Лянькэ уже в офлайн магазины приехал, ура)

​27 лучших переводных книг современных зарубежных писателей и писательниц со всего света — объявлен длинный список номинации «Иностранная литература» 22 сезона премии «Ясная Поляна»

Сегодня соучредители литературной премии «Ясная Поляна», музей-усадьба Л. Н. Толстого и компания Samsung Electronics, объявили длинный список номинации «Иностранная литература» за 2024 год. В него вошли 27 книг зарубежных авторов из 14 стран, включая Аргентину, Голландию, Ирландию, Испанию, Италию, Китай, Мексику, Норвегию, Южную Корею и другие страны:

1. Клаудиа Пиньейро. Элена знает. — М.: Дом Историй, 2023. Перевод Маши Малинской.

2. Мэгги О`Фаррелл. Портрет Лукреции. Трагическая история Медичи. — М.: Inspiria, 2023 г. Перевод Екатерины Шуруповой.

3. Иэн Макьюэн. Упражнения. — М.: Inspiria, 2024. Перевод Олега Алякринского.

4. Чухе Ким. Звери малой земли. — М.: Inspiria, 2024. Перевод Кирилла Батыгина.

5. Шехан Карунатилака. Семь лун Маали Алмейды. — М.: Строки, 2023. Перевод Юлии Полещук.

6. Шан Хьюз. Перл. — М.: Livebook, 2023. Перевод Дарьи Ивановской.

7. Штефани фор Шульте. Мальчик с чёрным петухом. — Казахстан: Фолиант, 2024. Перевод Татьяны Набатниковой.

8. Даниэль Шпек. Улица Яффо. — М.: Фантом Пресс, 2022. Перевод Анны Чередниченко.

9. Илья Пфейффер. Гранд-отель «Европа». — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2022. Перевод Ирины Лейченко, Екатерины Асоян и Ирины Михайловой.

10. Пол Линч. Песнь пророка. — М: Иностранка, 2024. Перевод Марины Клеветенко.

11. Хуан Габриэль Васкес. Тайная история Костагуаны. — М.: Livebook, 2023. Перевод Дарьи Синицыной.

12. Джулия Каминито. Вода в озере никогда не бывает сладкой. — М.: Дом Историй, 2023. Перевод Анны Князевой.

13. Ма Боюн. Зоопарк на краю света. — М.: Livebook, 2023. Перевод Ольги Кремлиной.

14. Янь Лянькэ. Когда солнце погасло. — СПб.: Поляндрия NoAge, 2024. Перевод Алины Перловой.

15. Чи Ли. Ее город. — М.: Строки, 2024. Перевод Натальи Власовой.

16. Гильермо Арриаги. Спасти огонь. — СПб.: Поляндрия NoAge, 2023. Перевод Дарьи Синицыной.

17. Вигдис Йорт. Жива ли мать. — М.: Эксмо, 2022. Перевод Анастасии Наумовой.

18. Юн Фоссе. Другое имя (Септология I-II). — М.: Inspiria, 2022. Перевод Нины Федоровой.

19. Ольга Токарчук. Книги Якова. — М.: Inspiria, 2023. Перевод Ирины Адельгейм.

20. Дэниел Мейсон. Настройщик. — М.: Фантом Пресс, 2023. Перевод Марии Кульневой.

21. Эрнан Диаз. Доверие. — М.: Строки, 2023. Перевод Дмитрия Шепелева.

22. Абрахам Вергезе. Завет воды. — М.: Фантом Пресс, 2024. Перевод Марии Александровой.

23. Джули Оцука. Пловцы. — М.: Livebook, 2023. Перевод Евгении Макаровой.

24. Сорж Шаландон. Сын негодяя. — СПб.: ИД Ивана Лимбаха, 2023. Перевод Натальи Мавлевич.

25. Мохамед Мбугар Сарр. В тайниках памяти. — М.: Синдбад, 2023. Перевод Нины Кулиш.

26. Мишель Уэльбек. Уничтожить. — М.: Corpus, 2023. Перевод Марии Зониной.

27. Ким Тоён. Как путешествовать с коровой. — М.: АСТ, 2024. Перевод Чун Ин Сун и Анастасии Войцехович.

Сохраняйте и присоединяйтесь к поздравлениям издателей и переводчиков, благодаря усилиям которых мы можем прочитать эти невероятные истории из разных стран👏👏👏

Алексей Чигадаев замечательно пишет про Янь Лянькэ, который вчера попал в длинный список Ясной Поляны.

Я когда переводила "Кокон", была уверена, что его полюбят вообще все, с первых же страниц, потому что он очень печальный и бьет в самый нерв. А когда переводила "Солнце", наоборот, боялась, что этот роман никому не понравится - он очень печальный и бьет в самый нерв, но есть нюанс)

Если серьезно, "Кокон" очень красивый, порой даже избыточно, а "Солнце" как будто специально хочет сделать читателю некрасиво и неуютно, вывернуть все наизнанку, но этот неуют - он для дела нужен.

Чтобы было понятнее, чего ждать, процитирую свой комментарий для Города Переводчиков о работе над книгой:

Действие романа умещается в одну ночь, во время которой городок Гаотянь, затерянный в горах провинции Хэнань, оказывается охвачен эпидемией сомнамбулизма. В состоянии сомнамбулизма люди начинают делать то, что им больше всего хотелось сделать наяву, а наблюдает за эпидемией и рассказывает историю той ночи умственно отсталый мальчик по имени Няньнянь.

Няньнянь – очень ненадежный рассказчик. Иногда он мыслит и говорит довольно ясно, но часто бывает, что он заговаривается, повторяется, путает последовательность действий, смешивает направления и стороны света. Все действие происходит ночью, читатель почти не видит город, только отдельные сцены, выхваченные светом фонарей, и атмосферой роман очень напоминает «Слепоту» Сарамаго, где город поражает эпидемия слепоты, и читатель «слепнет» вместе с героями.

У Янь Лянькэ особенный, узнаваемый стиль, в его прозе часто встречаются параллелизмы и повторы, которые создают довольно четкий, почти поэтический ритм. Кроме того, Янь Лянькэ часто придумывает неологизмы, использует сложные метафоры для описания звуков, цветов и запахов. Все эти черты встречаются в новом романе, но поскольку рассказчик в «Солнце» – слабоумный мальчик, по сравнению с другими романами Янь Лянькэ язык здесь чуть более вывихнутый и болезненный. Няньнянь часто путает или неправильно использует фразеологизмы и устойчивые обороты, запинается, повторяется. То захлебывается, то будто замедляется, делает паузы там, где по логике их быть не должно, а иногда попросту забывает, о чем только что говорил. Все эти приемы я постаралась сохранить в переводе.

Кроме того, в книге довольно необычная пунктуация – из всех знаков препинания используются только точки, запятые, тире и кавычки в названиях книг. Вопросительных и восклицательных знаков в книге нет, интонацию реплик читатель достраивает сам, и эту особенность мы, конечно, тоже сохранили.

Но я так считаю, если Алексею книга понравилась, это уже успех)

презентация книги КОГДА СОЛНЦЕ ПОГАСЛО с переводчицей Алиной Перловой

Янь Лянькэ – современный китайский прозаик, из-за острых тем, которые он поднимает в своих романах, многие его книги оказались в КНР под цензурным запретом. Роман "Когда солнце погасло" впервые издан в 2015 году, а в 2024 он выходит на русском в издательстве No Age в переводе Алины Перловой.

О стилистических особенностях романа, работе над переводом и художественной задаче текста поговорим с Алиной в субботу, 30 марта, в книжном магазине Карта мира на Красноярской, 3.

Начало в 16.00, вход свободный, регистрация поможет нам лучше подготовиться: https://kartamira.timepad.ru/event/2822120/

Друзья, еще такой у меня анонс. Кто будет на нонфике, приходите, буду рада увидеться)

В рамках взрослой программы non/fiction 5 апреля в 19:15 в Лектории состоится разговор о «большой» китайской литературе совместно с издательством Inspiria.

Во встрече примут участие: переводчик романа «Когда солнце погасло» Янь Лянькэ Алина Перлова и переводчик Кирилл Батыгин. Модератор — редактор, рецензент и литературный обозреватель Анастасия Шевченко.

Маша не только прекрасный переводчик, но еще теремовед и даже теремопропагандист, не побоюсь этого слова. Кроме канала, у нее есть замечательный подкаст про "Сон в красном тереме". А в следующих постах - рассуждения Л.Н. Меньшикова, который в том числе переводил многочисленные стихотворные вставки из "Сна...", о переводе китайской поэзии.

Л. Н. Меньшиков о китайской поэзии:

«На протяжении своей переводческой деятельности мне пришлось вырабатывать свои принципы перевода, которым я с самого начала следовал, и чем дальше, тем более строго. Попытаюсь сейчас изложить, в чём состоят эти принципы.

Ни у кого не вызовет сомнения самое общее положение: стихотворный перевод должен возможно ближе передавать смысл подлинника и в то же время звучать по-русски как поэтическое произведение, претендуя на то, чтобы занять своё место в русской литературе (вспомним слова Жуковского: "Переводчик в прозе -- раб, переводчик в стихах -- соперник", его собственные переводы зрелой поры -- лучшее тому подтверждение). Эти два начала (точность в передаче подлинника и благозвучие по-русски) нередко вступают в противоречие между собой. Есть множество переводов, звучащих по-русски, но при проверке ничего общего с подлинником не имеющих или далеко от него отходящих, -- и, с другой стороны, скрупулёзно передающих подлинник, но совершенно беспомощных как стихи (по ироническому замечанию К. И. Чуковского "если это стихи, то что же такое еловые палки?"). К счастью, наиболее профессионально подготовленные и обладающие поэтическим даром переводчика мастера (такие из новейших, как Ю. Б. Корнеев или С. Н. Иванов) успешно преодолевали эти противоречия, создавая подлинные шедевры перевода, максимально приближающиеся к исходным стихам и прекрасные по-русски. Я стремился к тому высшему классу перевода, который выражен в творениях Гнедича, Жуковского и их последователей вплоть до нашего времени. Что же мне представляется обязательным в этой моей деятельности?

Есть вещи, принципиально непередаваемые в переводе. Для китайской поэзии это чередование тонов. В русском и вообще в индоевропейских языках нет музыкального ударения, приходится заменять китайский строй стиха на русский силлабо-тонический или акцентный стих. В справедливости этой операции, кажется, никто ещё не выражал сомнения.

Другие особенности китайского стиха, не имеющие точных соответствий в русском стихосложении, могут быть переданы приблизительно, субститутами, которые функционально играют ту же роль. В первую очередь такою особенностью является китайская рифма. Присутствующая в наидревнейших дошедших до нашего времени стихах, она имеет принципиальное отличие от рифмы, нам привычной. Все слоги китайского языка (это на сто процентов справедливо для древнекитайского, но с некоторыми оговорками -- и для современного) состоят из двух частей -- начальной согласной (инициаль) и конечной гласной (финаль) -- эту закономерность установили ещё древнекитайские фонетисты. Инициаль в рифму не входит, рифмуются только финали, где есть и удвоенные (дифтонги) и утроенные (трифтонги) сочетания гласных, составляющих один слог. Кроме того, в рифму должно входить и музыкальное ударение -- "тон". Всё это разнообразие даёт богатую систему рифм, основанных только на финалях. По-русски рифма только по окончанию на гласный (при бедности русского состава гласных: а-и-у-э-о) звучит как очень бедная рифма или -- чаще -- как вообще почти не рифма (ср. у Есенина: "Я от ярости себя не сберегу -- приоткинув чёрную чадру). Поэтому попытки передать по-русски рифму китайскую представляются тщетными, недаром В. М. Алексеев назвал такие попытки "фокусом сомнительной заслуги". Приходится прибегать к нормальной русской рифме, передающей порядок рифмованных строк. Этому принципу я строго следую, но он отнюдь не является общепризнанным. Л. 3. Эйдлин, А. А. Ахматова, отчасти И. С. Смирнов нередко отказываются от рифм вообще (Эйдлин объяснял это стремлением к наибольшей дословной точности, погоня за рифмой, по его мнению, приводила к нарушению точности и строгости изложения оригинала. Ахматова говорила, что в рифмованных стихах для неё исчезает аромат древности. -- Я намеренно беру мнения и практику двух наиболее общепризнанных мастеров перевода с китайского).

Л. Н. Меньшиков о китайской поэзии, продолжение ⬆️

Кроме вопроса о рифме вообще встаёт ещё и вопрос о строении стихотворных строк (помимо чередования гласных).

Китайские односложные слова составляют стих сравнительно небольшой длины, легко читающийся и не выглядящий громоздко. По-русски, вследствие дву- и многосложности подавляющего большинства слов, тот же лексический набор требует увеличения числа слогов в строке иногда вдвое, но чаще втрое, и появляются многосложные (многостопные) стихи, для русского слуха и восприятия громоздкие. Но удвоение и утроение числа слогов в строке давно уже признано неизбежным и законным -- начиная с акад. В. М. Алексеева и его ближайших учеников Ю. К. Шуцкого и Б. А. Васильева. Этому же принципу следую и я -- ведь невозможны по-русски сколько-нибудь обширные стихотворные периоды, составленные (как по-китайски) из одних только односложных слов (типа: "Брат был горд, смел, сам звал в бой всех").

Далее, в китайских стихах (особенно классического периода) с количеством слогов в стихе больше четырёх наличествует строго фиксированная цезура, располагающаяся перед третьим от конца стихотворной строки слогом. В. М. Алексеев и его ученики предложили -- и практически осуществили -- разделение русского соответствующего стиха (пяти- и более стопного) на два "по цезуре". Этим они, с одной стороны, добивались точного соответствия паузности (цезуры) в русском и китайском стихе, а с другой -- получали "разгрузку" русского стиха, деля его на две половины, выглядящие как две стихотворные строки. Принцип этот принят всеми переводчиками, добивающимися возможно большей точности, и я тут не исключение. В то же время, разделение на два полустиха строки, передающей китайскую четырехсложную строку представляется мне излишним, поскольку четырёхстопный стих никогда не выглядит по-русски громоздким, и ещё -- что важно -- в китайском четырехсложном стихе нет фиксированной цезуры.

Таким образом, общепринятым принципом стихотворного перевода с китайского стал принцип передачи китайского слога русской стопой. Это помогает подойти к проблеме перевода на русский язык китайских стихов со сложной строфой, где (как сказано выше) могут сочетаться стихи разной длины в зависимости от того, на какой мотив написано данное стихотворение (песня, ария). В равностопных стихах при строгом соблюдении описанного выше принципа и по-русски естественно получаются равностопные же стихи. При сложной же строфике стихов цы и цюй соблюдение этого принципа естественно даёт такое же, как в подлиннике, соотношение длинных и коротких строк. Это читатель сможет заметить в переводах написанных на один и тот же мотив стихотворений-цы поэтов Ли Юя (конец X в.) и поэтессы Ли Цин-чжао (XII в.). Как кажется, соблюдение "эквистрофичности" позволяет эффектно подчеркнуть и сходство поэтических настроений у двух поэтов. Любопытно отметить, что идентичность принципа у Л. 3. Эйдлина в его переводах стихов-цы Бо Цзюй-и (начало IX в.) на мотив "Вспоминаю Цзяннань" и в моих переводах стихов-цы Ли Юя на тот же мотив совершенно независимо друг от друга дали одну и ту же строфу. В то же время, абсолютное игнорирование этого принципа, скажем, в переводах И. С. Голубева завершается тем, что строфы в переведённых им цы ("романсах", как он их называет) даже в рядом стоящих стихах на один и тот же мотив совершенно не похожи друг на друга.

Очень радуюсь, когда вижу книгу Янь Лянькэ в журналистских и блогерских списках к нон-фикшн, но каждый раз подпрыгиваю от фраз вроде: "Книги Лянькэ неоднократно подвергались запрету" или "Лянькэ лауреат самых престижных литературных премий". Это примерно как прочитать про наших авторов: "Михалыч и Анатолич, два ярких прозаика поколения тридцатилетних..."

Я понимаю, новинок к ярмарке вышло много, и с восточными авторами постоянная путаница, где имя, а где фамилия, не сразу разберешься. Поэтому проще всего запомнить, что китайские имена-фамилии мы на письме вообще не сокращаем, и всем будет хорошо)

Вот, приходите сегодня в 19-15 в Лекторий, поговорим про писателя Яня.

И извините, если кого обидел (тм).

Какое замечательное интервью с Мариной Бородицкой. Гениальная она, конечно.

Да, я всегда стараюсь, чтобы было легко, чисто по звуку, потому что я звуковик. Мне даже сны страшные снились, когда я, правда, не Шекспира переводила, а еще только поэтов-кавалеров XVII века, — ко мне приходил кто-то из авторов, мною недопереведенных, и говорил мне таковы слова: «Что, нечем заплатить? Заплати звуком! Звуком!» Между прочим, это очень хорошая подсказка, потому что, когда нечем заплатить автору, — а перевод это же сплошная компенсация: я у тебя подпортил или забрал вот это, но отдам тебе свое вот то-то, — я всегда стараюсь заплатить звуком, чистотой, каким-то весельем. Я очень все это люблю, и мне до сих пор это было по руке. Но, конечно, пришлось поломать голову. Это очень веселое и азартное занятие. Покойный Сережа Ильин, переводчик, которого я очень любила, говорил: «Наше дело веселое». И действительно, когда мне удавалось в две строчки уложить практически пословицу, когда одна сестра, которая замужем, Адриана, говорит другой, Люциане: «Зачем мужья свободней нас во всем?», и сестрица-морализаторша отвечает ей немного свысока: «Их дом — весь мир, наш мир — семья и дом», то тут я, конечно, танцевала и приговаривала: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!», потому что здорово получилось. Но на это надо… Иногда студенты спрашивают, чем лучше пожертвовать, если никак не получается, — формой или содержанием? Но те мои студенты, кто уже побывал на моих семинарах (я ничего не веду регулярно, а так, время от времени), знают правильный ответ — временем. Сиди — думай, ходи — думай, посуду мой и думай, необязательно при этом сидеть, можно что-то полезное делать.

Наверное, ко всем переводчикам однажды приходит во сне автор и давай душить. Когда я не могла решить, браться мне за "Словарь Мацяо" или все-таки перевести что-нибудь попроще, мне приснился Хань Шаогун и сказал, что его книга - цветок, который не выдержит пересадки, но я могу вырастить другой такой же. Ну, спасибо, конечно, сказала я и проснулась)

Интересно, что отсебятина в переводе бесит читателя гораздо сильнее, чем честный пропуск. Поначалу мне это казалось странным: все-таки выброшенное из текста предложение – смертный грех, провал и беспомощность, а отсебятина – хоть какая-то попытка станцевать в кандалах. Но теперь я думаю, тут вот в чем дело: пропуски обычно бывают там, где переводчик не понял оригинал и при этом понял, что ничего не понял. А отсебятина чаще случается не от непонимания, а от переводческой самоуверенности: “Я всё понял лучше автора и сейчас покажу вам, откуда готовилось нападение”. А за самоуверенность, конечно, всегда хочется щелкнуть по носу.

Подкаст “Книжный базар” был концентрированным читательским счастьем, я долго искала замену, но всё немного не то. Зато теперь есть "Книжный базар" в новой редакции, и первый же выпуск про Пу Сун-лина. Ура и да продлится жизнь нового подкаста на десять тысяч лет, десять тысяч лет, десять тысяч раз по десять тысяч лет!

(Да, если вы еще не читали Пу Сун-лина, вам обязательно надо, берите любое издание!)

А вот и сам подкаст! Ну, и напомню, что поддержка нам не помешает.