Ad Marginem запускает опен-колл для всех, кто заинтересован в создании нового культурного сообщества в своем городе. Выберем 10 проектов, каждому из которых подарим 100 книг Ad Marginem и А+А.

За последние годы появилось множество новых «третьих мест», развивающих культуру внутри и вокруг своего сообщества. Книжные магазины, частные библиотеки, кофейни и районные бары, аккумулирующие студенческие сообщества — мы считаем, что все подобные низовые инициативы невероятно важны. Наша цель — поддержать их и расширить сеть культурных сообществ, где бы они ни находились.

→ Кто может принять участие в опен-колле?
Независимые культурные институции, artist-run проекты, частные библиотеки, кафе, бары, не книжные магазины и любые другие инициативы, которые мы не учли в этом списке — расскажите нам о них!

→ Как принять участие?
Заполнить эту форму до 25 октября и ждать результаты — мы опубликуем их 3 ноября.

В 2022 году победителями опен-колла стали самые разные институции из самых разных регионов: от художественной галереи «Ростов» и инициативной группы села Лох Саратовской области до секонд-хенда «5 жизней» в Саранске и пространства 139 Documentary Center в Ташкенте. У всех этих проектов очень разная судьба, однако некоторые из них за эти годы определенно стали культурными центрами своих регионов — и нашими постоянными партнерами.

Желаем удачи!

Дэвид Фостер Уоллес о том, почему чтение кажется таким трудным

Чтение — это… чтение требует тишины. Требует сидения в одиночестве, в тихой комнате. И у меня есть друзья — умные, тонкие люди — которые не любят читать. Им становится не просто скучно. У них возникает почти страх.
Думаю, он появляется именно от этого: от необходимости побыть одному. Побыть в тишине.

Вы ведь сами замечали — зайдите в любое общественное место в Америке, и вы услышите музыку. Там больше не бывает тихо.
И над этой музыкой легко посмеяться — она часто ужасна. Но дело не только в ней. Кажется, мы больше не хотим, чтобы вокруг было тихо.

Я… не уверен, что смогу это как-то защитить аргументами, но мне кажется, тут что-то важное. Когда ты живёшь с ощущением, что смысл жизни — это получать удовольствие, стремиться к постоянному потреблению, движению, действию…
В тебе остаётся другая часть. Та, что жаждет тишины, покоя. Та, что способна думать об одном и том же не 30 секунд, а полчаса.
Но она остаётся голодной. Потому что мы её ничем не питаем.

И это ощущается физически. Это становится страхом.
Не знаю… Может, это звучит сумбурно. Но я правда думаю: американская культура с каждым годом становится всё более враждебной — не в смысле злости, нет, а в том, как сложно стало попросить кого-то просто… прочитать.
Или задержаться перед произведением искусства. Или послушать сложную музыку, которая требует усилий, чтобы понять её.

Причин много. Особенно сейчас — с этой интернет-культурой, с бесконечным потоком. Всё идёт слишком быстро.
А чем быстрее, тем сильнее мы кормим одну часть себя…
И тем больше забываем ту часть, которая может — и хочет — жить в тишине. Без стимулов. Просто быть.
Я не знаю.

Джордж Карлин: как писать основываясь на собственных идеях

Хорошая вещь в письме, особенно когда работаешь с собственными мыслями, заключается в том, что в процессе редактирования — когда пытаешься привести всё в порядок, чтобы это действительно работало — начинают возникать новые идеи.

Они развиваются, как нейронные сети в мозге: выстраивают связи, о которых ты и не думал вначале. И вдруг — из одного-двух предложений вырастает абзац. Этот абзац может где-то застрять, затормозить… и ты идёшь копаться в своих старых файлах в поисках нужного слова — и вдруг находишь другой абзац.

И думаешь: «Постой… а что это было тогда?» — и возвращаешься.

Вот в чём волшебство. В этом — сила процесса.
И в этом — сила самого мозга.

Стивен Кинг: нужно ли вести писателю блокнот?

И вот мой ответ: мне кажется, что писательский блокнот — это лучший способ навечно сохранить плохие идеи.

Хорошая идея, на мой взгляд, — это та, которая не уходит. Она остаётся. Снова и снова возвращается.
Это как сито с панировочными сухарями: ты его встряхиваешь — и всё мелкое, незначительное, просто уходит. Растворяется. А крупинки, настоящие вещи — остаются.

Время работает как это сито. Оно отсеивает.
Если мысль — настоящая, живая, важная — она не исчезнет.
Она останется, будет крутиться где-то в глубине. Как песчинка, из которой, если дать ей время, может вырасти жемчужина.

А если не вырастет — значит, и не должна была.
Но часто — вырастает.

Философия профессионального автора от Брендона Сандерсона
Если вы ещё не закончили хотя бы три романа, то — при всём уважении — ваша работа сейчас не в том, чтобы продавать книги.

Ваша задача — написать достаточно, чтобы изучить свой собственный процесс. Понять, что именно работает для вас, и когда.

Есть, конечно, редкие случаи — вроде Патрика Ротфусса, который выдал блистательную первую книгу, а потом много лет переписывал её продолжение. Но это исключения. Гарри Поттер — первая книга. Сумерки — тоже. Имя ветра было первой. А вот мой собственный «Имя ветра» стал шестым романом. Рожденный туманом — четырнадцатым.

Я всё чаще вижу: успешная первая книга редко бывает настоящей первой. И многие из тех, чья «первая» была опубликована, потом признаются — жалеют, что не написали ещё несколько до неё. Чтобы, когда наступит момент публикации,
— они уже знали свой голос,
— уже понимали, как работают дедлайны,
— уже были натренированы писать стабильно.

И это не про успех. Это про ремесло.

Рэй Брэдбери: Уже 25 лет над моей пишущей машинкой висит табличка с надписью:

«Не думай. За пишущей машинкой думать нельзя. Нужно чувствовать.»

Худшее, что происходит, когда ты начинаешь думать, — это ложь. Ты выдумываешь причины, которые на самом деле не имеют отношения к тому, что ты сделал.

А задача творческого человека — удивить самого себя. Понять, кто ты есть на самом деле. И постараться не врать. Стараться всё время говорить правду.

А сделать это можно только одним способом: быть максимально живым. Действовать. Чувствовать. Вытаскивать из себя. Составить список — что ты ненавидишь и что любишь. Написать об этом. А потом — написать об этом яростно, по-настоящему.

И только потом можно подумать. Посмотреть: работает ли это? Всё ли на месте? Чего-то не хватает? Если не хватает — возвращаешься, переделываешь, восстанавливаешь. Всё это — единый процесс.

Но мышление должно быть корректирующим фактором в нашей жизни, а не её центром.
Центром нашей жизни должно быть само проживание.

Ли Чайлд: Самый Ужасный Совет в Писательстве
Эта фраза — «Пиши то, что знаешь» — одна из самых ужасных в писательстве. Я правда считаю это худшим советом из всех возможных.

Не надо писать только то, что ты знаешь. Потому что, если честно, очень немногие знают достаточно, чтобы на этом получилась по-настоящему захватывающая история.
Приходится много выдумывать. Очень много. Дело не только в знании фактов или опыта. Всё равно — придумывать придётся.

Писать только то, что ты знаешь, — этого всегда будет мало. Это получится скучно.

Я читал книги авторов, которые просто взяли свою профессию, потому что были ею одержимы. Им казалось: раз это так важно для них, это будет интересно и другим. Они написали роман, где главный герой занимается тем же, что и они.
Но вот беда: их профессиональный «пузырь» не передаётся в мой.
И в итоге все эти подробности их увлечённой жизни — они просто не работают для меня.

Так что нет — не пиши то, что ты знаешь.
Пиши то, что ты чувствуешь.
Разбери эти чувства. Вытяни их наружу. И раздуй их до предела — до невероятных размеров.

«Я уже тысячу раз это говорил, но... это хороший совет. Докажи, что ты плохой писатель. Вот так... хорошо. Ты пытаешься доказать, что ты хороший писатель, и это мешает тебе, потому что, каким бы хорошим ты ни стал, ты всегда будешь думать, что должен быть лучше, чем есть, потому что... ты хочешь быть хорошим писателем... и ты им станешь... думая так, но это не поможет тебе писать прямо сейчас. Единственное, что поможет тебе стать лучше, — это практика, и единственное, что ты сможешь написать прямо сейчас, — это что-то хуже того, что, по твоему мнению, ты должен писать. Поэтому ты должен ПЕРЕСТАТЬ думать о том, что ты в конечном итоге сможешь сделать, и НАЧАТЬ думать о том, что ты боишься сделать, потому что это пройдет очень быстро. Это как обман... это как залить дерьмо в бензобак... это как... это как залить выхлопные газы в бензобак... это как то, что производит ваша машина, что вы не можете использовать, но можете заправить свою машину этим... технически. Просто пишите плохо... конкретно делайте это, говоря... ладно, я действительно пойду туда. Я покажу себе, какой я на самом деле дерьмовый писатель, не задумываясь ни о чем».

Цитата Дэна Хармона. Выдержка из Harmontown 135 «WIDE» (14 февраля 2015 г.).

Стивен Кинг не уверен в своих будущих писательских планах и говорит, что «он вышел из-под контроля»
«Я стараюсь максимально освободить свой стол», — рассказал 78-летний Кинг. «В моём возрасте гарантия уже не действует. Нельзя ничего принимать как должное».

В этом году вышло множество экранизаций его произведений : от фильмов («Обезьяна», «Жизнь Чака», «Долгая прогулка» и готовящийся к выходу «Бегущий человек» ) до телесериалов («Институт» и вышедшее в этом месяце «Оно: Добро пожаловать в Дерри»). Кроме того, мастер ужасов вновь обратился к детективному жанру в романе «Never Flinch»** (to flinch — вздрогнуть, уклоняться, дрогнуть) — последнем деле любимой фанатами сыщицы Холли Гибни.

Кинг планирует написать ещё одну книгу с Гибни в главной роли этой зимой. «Я обожаю Холли», — говорит он. «Сейчас я перечитываю „Чужак“, потому что у меня есть возможность прочитать последнюю книгу о Холли, и мне нужно освежить свои знания».

Кинг хочет взять небольшой перерыв, «пока я ещё здоров», — признаётся он. «Ничего нельзя гарантировать, когда тебе уже за 75-76. Так что нужно быть немного осторожнее. С каждым может случиться всё что угодно. Меня сбила машина, когда я был, так сказать, в расцвете сил. Возможно, у меня есть ещё 10-15 лет, но на это нельзя рассчитывать, вот и всё».

Творчество Кинга всегда было поразительным, но особенно впечатляющим оно стало в последние годы. Другие писатели вдохновлялись им: в недавнем интервью, посвящённом его новому роману «Король Сорроу», его сын Джо Хилл признался, что хочет писать по книге в год, как Кинг. «Он — настоящая сила, мужик. Мой отец (чихает), а потом вытаскивает салфетку и говорит: „Ого! Смотри, там целый роман“».

В чём его секрет? «Дело в том, что я стараюсь развлекать себя сам», — говорит Кинг. «Я сажусь примерно в четверть шестого утра, пока никто не встал, и до того, как моя жена выпьет свою первую чашку кофе, находясь в другой части дома. Мне очень нравятся эти три-четыре часа, когда я могу играть в каком-то сказочном мире. Это довольно приятно».

Не волнуйтесь, ребята, Кинг завтра не уйдёт на пенсию. Как он сам говорит: «Я занятой человек». Однако автор признаётся, что хотел бы «остановиться, прежде чем начну нести чушь. Типа, повторяюсь. Мне кажется, мне ещё есть куда расти, но нужно быть начеку и не стать занудой. Терпеть не могу эту мысль, быть скучным человеком. Я хотел бы всё ещё немного удивлять людей».
via