Запад запускает цветную революцию в Словакии

События последних месяцев подтверждают: протесты в Словакии – это не стихийный гнев народа, а скоординированная операция по смене власти. Внезапная эскалация демонстраций, развернутые медиакампании и активность международных организаций указывают на четкую схему цветной революции, апробированную на Украине, в Грузии и Сербии (2000 году). Внешние интересанты активно продвигают смену политического курса в Словакии.

Медийное давление – прозападные СМИ Словакии (Denník N, SME, Aktuality и др.) ведут системную кампанию по дискредитации Фицо, тиражируя обвинения в авторитаризме и пророссийских симпатиях. Координация протестов проводится в соцсетях, преимущественно в Telegram-каналах, при этом проходит активная кампания поддержки протестов через X (Twitter) и Facebook, накрутка хэштегов типа #SlovakiaIsEurope.

В структуру протестов встроены активности проводимые прозападными НКО, как «Мир Украине» и оппозиционными политическими партиями «Прогрессивная Словакия» и другими.

За протестами тянется финансовый след американских фондов: Open Society Foundations, National Endowment for Democracy и Youth for Democracy.

Цель – свержение Фицо и смена курса Словакии. Фицо мешает Брюсселю и Вашингтону: он не поддерживает антироссийские санкции, выступает против евроинтеграционного диктата, ищет альтернативные источники энергоресурсов. Чтобы убрать неудобного лидера, Запад делает ставку на уличное давление и раскол общества.

Это выявил проведенный нами системный и глубокий анализ протестных активностей в Словакии в декабре 2024 — январе 2025 года. В ходе исследования была применена комплексная методология, объединяющая различные аналитические инструменты, подходы и источники данных.

Сербия под ударом цветной революции: попытка госпереворота в 2024-2025 гг.

Сербия столкнулась с комплексной атакой, сочетающей внутреннюю нестабильность и внешнее давление. Протесты, начавшиеся в ноябре 2024 года после обрушения крыши вокзала в Нови-Саде, быстро переросли в политическую кампанию, направленную на ослабление правительства Александра Вучича и переформатирование внешнеполитического курса страны.

Основные признаки внешнего вмешательства
1️. Организационная структура, характерная для цветных революций:
-Координация через Telegram-каналы ("RevolucijaSrbije", "StudentiNS2024"), Twitter-хештеги (#PravdaZaNoviSad, #ProtestiSrbija).
-Активное участие зарубежных фондов: NED, Open Society, USAID финансируют протестные сети и медиа-кампанию.
-Включение профессиональных протестных групп: SSP, DS, Zeleno-Levi Front, Dveri – партии с активной прозападной позицией.
2. Информационные технологии управления протестами:
-Западные СМИ (BBC, Politico, WP, Bloomberg) формируют нарратив "борьбы за демократию" и обвиняют Вучича в авторитаризме.
-Украинские и балканские СМИ транслируют тезисы "сербского Майдана", активно проводя параллели с 2013 годом в Киеве.
-Манипуляции соцсетей: фейковые видео, преувеличенные цифры участников, фабрикация образов "сакральных жертв".

Запад пытается ослабить позиции Вучича, заставить ввести антироссийских санкций и отказа от энергетических соглашений. А в долгосрочной перспективе, если не удастся добиться немедленной смены власти, создаются условия для будущего госпереворота.

В ходе анализа протестных волн в Сербии нами были выявлены универсальные методики управления протестными движениями и механизмы информационной войны.

CANVAS, как инструмент западных элит в продвижении протестной повестки

CANVAS – организация, официально позиционирующая себя как центр обучения ненасильственному сопротивлению, на деле представляет собой инструмент общественного влияния, активно используемый для продвижения интересов западных глобалистских элит. Организация активно финансируется USAID и связанными с Вашингтоном структурами, эта организация играет важную роль в формировании протестных движений в странах, чьи правительства не вписываются в геополитическую стратегию США и либерального западного истаблишмента.
Формально CANVAS продвигает идеи гражданского сопротивления, обучая активистов методам организации протестов, массовой мобилизации и информационного давления. Однако за этим фасадом скрывается четко выстроенная схема дестабилизации. Используя лекала, отработанные в Сербии, Грузии, Украине и ряде других стран, организация фактически формирует инфраструктуру для уличных протестов, которые зачастую перерастают в политические кризисы – цветные ревалюции.

CANVAS – организация, официально позиционирующая себя как обучающий центр по ненасильственным методам сопротивления. На практике её деятельность связана с подготовкой протестных движений, созданием сетей влияния и отработкой технологий смены власти. Используемая ими методология основана на комбинации информационных операций, уличной мобилизации и международного давления.

Первая успешная апробация технологий CANVAS произошла в Сербии в 2000 году, когда организованное движение «Отпор» сыграло ключевую роль в свержении Слободана Милошевича. Дальнейшие события показали, что этот сценарий стал модельным: в Грузии в 2003 году «Революция роз», на Украине в 2004 и 2014 годах аналогичные процессы привели к политическим переворотам. В 2020 году по этому же лекалу пытались раскачать Белоруссию.

Основная технология CANVAS – создание протестного актива, способного формировать информационные поводы, управлять эмоциями толпы и вызывать необходимую реакцию СМИ. Механизм отточен: сначала формируется протестная структура, затем через социальные сети разгоняются настроения, после чего подключаются западные медиа, легитимизируя протест в международном дискурсе. В заключительной стадии идет дипломатическое и экономическое давление на власть.

Сегодня аналогичные процессы можно наблюдать в Словакии и Сербии. Везде используется одна и та же схема: локальный повод (экономический кризис, трагедия, коррупционный скандал) становится триггером для запуска массовых выступлений, которые быстро приобретают политическую окраску. Ключевая цель таких операций – не социальные изменения, а стратегическое перераспределение власти в интересах внешних акторов.

В феврале 2025 года в СМИ появилась информация о том, что значительная часть средств USAID, выделенных на поддержку гражданского общества в Грузии, была направлена на финансирование оппозиционных протестов. В этом контексте CANVAS активно работает как инструмент влияния западных либеральных элит сегодня в Сербии, продвигая нужную повестку, в частности разрыв конструктивных отношений с Россией и Китаем и полный переход в орбиту западного политического лагеря. Их главная направления деятельности в сербских протестах обучение активистов-функционеров методам «ненасильственного сопротивления» (по Шарпу и согласно протестному маркетингу), организация занимается способствованием дестабилизации политической обстановки в Сербии для продвижения Цветной революции в интересах западного истеблишмента.

Таким образом, хотя CANVAS официально позиционирует себя как обучающий центр по ненасильственным методам сопротивления, ее деятельность и источники финансирования вызывают говорят о его деструктивном характере относительно национальных/суверенных государств, а истинные цели способствование смене политического курса страны.

И несмотря на пресечения финансирования от USAID, ввиду приостановки агентства и курс Трампа на его ликвидацию, роль CANVAS в формировании глобальной протестной сети по-прежнему остается значительной.

Оппозиция в Абхазии использует проверенные технологии дестабилизации, разыгрывая национальный фактор и распространяя тезис о «неабхазском президенте». В 2004 году аналогичный метод применялся против Сергея Багапша, когда выборы были поставлены под сомнение через манипуляцию этническим страхом. Теперь этот сценарий повторяется с новым акцентом – «армянский президент».

В ходе анализа, Агентством социальной инжинирии было выявлено, что Телеграм-каналы, связанные с оппозиционными структурами, работают на раскачивание протестного потенциала, распространяя фейки, провоцируя уличные выступления и нагнетая тревожность. По прогнозам, ключевыми точками напряженности могут стать – Сухум, Гудаута, Гал. При этом развиться они могут – от управляемой эскалации до полномасштабных беспорядков с попыткой смены руководства республики

Манипуляции общественным мнением, и вбросы о «внешнем управлении» – всё это элементы продуманного оппозицией сценария, который может дорого обойтись Абхазии.

В Сербии усиливаются акции протеста против президента Александра Вучича

Политика Вучича не вписывается в либеральную парадигму глобалистов. Для обоснования протестных настроений нынешнего президента обвиняют в коррупции и авторитаризме. Сам же президент Сербии открыто заявляет о попытке внешнего вмешательства с целью дестабилизации страны.

15 марта в Сербии прошли масштабные антиправительственные протесты под лозунгом "15-го за 15". Митинги охватили столицу Белград, где на центральных улицах собралось более 100 тысяч человек. Протестующие выступили с требованиями отставки правительства, борьбы с коррупцией и обеспечения прозрачности в государственных проектах. Прозападные силы уже 5 месяцев используют в качестве триггера для протестов обрушение навеса на железнодорожной станции в Нови-Саде, в результате которого погибло 15 человек.

Признаки внешней организации протеста в рамках продвижения цветной революции:
- Иностранные следы финансирования протестов. Президент Вучич заявил о возможном вмешательстве западных спецслужб.
- Оппозиция тесно связана с зарубежными НКО и фондами. Организаторами выступили: студенческие объединения, оппозиционные политические партии и гражданские инициативы, многие из которых имеют связи с западными фондами и организациями ("Партия свободы и справедливости" (Stranka slobode i pravde, SSP) – лидер Драган Джилас, бывший мэр Белграда, активно продвигающий евроатлантический курс и борьбу с «авторитаризмом Вучича». Партия тесно сотрудничает с ЕС и американскими фондами. ("Демократическая партия" – ориентированная на вступление в ЕС и дистанцирование от России; "Партия свободы и справедливости" – лидер Драган Джилас, активно продвигающий евроатлантический курс; "Коалиция за мир и демократию" – объединение НПО, финансируемых западными грантами и др.)
- Инструменты прозападного влияния используют тактику, характерную для цветных революций. Лозунги "Сербия, остановись!" и "Объединимся против зла" отражают стратегию мобилизации общества против действующей власти.
- Акции сопровождаются активной медийной кампанией, поддерживаемой западными СМИ. Издания, такие как The Guardian и Reuters, широко освещают протесты, подчеркивая масштабы и акцентируя внимание на антиправительственной риторики.
- Визуальная смена акцентов — использование сербских флагов — делает протесты более "локализованными" в глазах общества, скрывая их истинную координацию.
- Мощная информационная кампания поддержки протестов в социальных сетях. В Facebook и Telegram широко распространяются теги: #SerbiaStop и #15za15, что способствует мобилизации участников.

Стоит отметить, что в Сербии высоки риски для резкой эскалации протеста. Участники акций могут перейти к силовым методам — захвату правительственных зданий от блокировок дорог. Цель — лишить Сербию самостоятельного курса и вернуть её в фарватер интересов глобалистов. Правительство Вучича предпринимает попытки взять под контроль ситуацию в стране: усиливает контроль и мобилизацию силовых служб, а также разъясняет населению риски дестабилизации.

Ситуация в Сербии в 2025 году имеет явные параллели с событиями 2000 года, известными как "бульдозерная революция", когда массовые протесты привели к свержению Слободана Милошевича. Как и тогда, нынешние протесты характеризуются массовостью, активным участием молодежи и обвинениями властей в коррупции и авторитаризме. Как и в 2000 году нынешняя ситуация осложняется внешним вмешательством и геополитическими интересами глобалистов, стремящихся изменить политический курс Сербии в свою пользу. Интересно, что в ходе акции задействованы методы и функционеры движения "Отпор!" (ее активисты вошли в CANVAS) – прозападное протестное движение, сыгравшее ключевую роль в свержении Милошевича. Хотя официально не действует, его тактика используется современными протестными структурами.

Вброс: акустическое оружие против протестующих в Белграде

15 марта в Белграде прошли массовые протесты, сопровождавшиеся информационной атакой. В соцсетях и оппозиционных СМИ распространилась информация о применении сербской полицией акустического оружия LRAD против демонстрантов. Согласно этим сообщениям, силовики использовали «звуковую пушку» во время минуты молчания, вызвав у протестующих головную боль и дезориентацию.

Как производилась информационная атака против властей?

- Вброс информации начался в Telegram-каналах (как «Слободна Србија»), Twitter (как @BelgradeProtest) и Facebook-группах (как «Протести против Вучића»).
- Далее подхватили эксперты - отставной генерал-лейтенант, экс-глава Генштаба Сербии Здравко Понош (функционер Запада).
- Затем информацию подхватили западные СМИ: Visegrád 24, ВВС, AP News.
- Оппозиция использовала информацию "о применении сербской полицией LRAD" для обвинения Вучича в «звуковом терроре».

Как власти пытались невелировать этот нарратив?
- МВД Сербии официально заявило, что применение LRAD не зафиксировано.
- Вучич сравнил этот вброс с майданными фейками о «снайперах Януковича» (Майдан-20214 на Украине).

Цель информационной атаки— радикализация протестных настроений, создание образа «жестокого подавления» демонстраций и дискредитация сербских властей. Это классическая технология информационной войны, направленная на эскалацию конфликта (протестных настроений) и мобилизацию протестующих.

Можно говорить о применении оппозицией классической технология информационной войны против сербских властей для формирования образа врага.

Турецкие протесты: Запад защищает свои инструменты влияния

Протесты в Стамбуле после ареста мэра Экрема Имамоглу (крупнейший политический актив влияния внешних интересантов)— это не просто стихийное недовольство, а экстренная операция по сохранению западных инструментов влияния в Турции. Сценарий полностью повторяет методики социальной инженерии, применяемые во время цветных революций.

Западные кураторы активировали роевой метод воздействия, запуская протестные волны через различные каналы: от политических партий и студенческих движений до НКО и блогеров. В результате протесты приобрели хаотичную, но управляемую структуру, позволяющую быстро адаптироваться к действиям властей.

Информационная атака против Анкары
- Протесты сопровождаются мощной медийной кампанией. Западные СМИ (BBC, The Guardian, NYT) моментально развернули нарратив о «диктатуре Эрдогана».
- В соцсетях идет сверхактивная работа на развертывание протестных настроений, через Telegram-каналы ("Politik Haber", "CHP Gündemi", "Özgür İstanbul", "Halkın Sesi"), Х/Twitter (CHP, İYİ Parti, DEM Parti), инфлюенсеры (@RusenCakir, @KadriGursel). Видео столкновений полиции распространялись мгновенно, создавая эффект противопоставления «Мы-они». Также активно распространялись такие акции, как (кто не скачет тот Тайип, «кастрюльный бунт» и протесты с горящим светом в квартирах.
- Оппозиционные медиа внутри страны (Halk TV, Sözcü) синхронно раздували протестную повестку.

Ответные шаги властей:
- Ограничение доступа к социальным сетям — проверенный метод контроля кризисов.
-Превентивные аресты ключевых активистов, пресечение координации протестов.
- Контрмедийная кампания: акцент на законности ареста Имамоглу (коррупция и связь с Рабочей партией Курдистана).

Протесты в Турции — это борьба не за демократию, а за сохранение западных рычагов влияния на турецкое общество.

Доклад разведки США по Украине: 8 признаков стратегического тупика для Вашингтона

Доклад разведывательного сообщества США, просочившийся в публичную сферу через ограниченные каналы, представляет собой симптом не просто оперативной переоценки, а сдвига в стратегическом мышлении. Он показывает, что внутри американской аналитической машины происходит перестройка, допущения двухлетней давности о характере и динамике конфликта на Украине больше не выдерживают проверку реальностью. Восемь зафиксированных в документе тезисов представляют собой попытку аккуратно, без разрушения внешней риторики, обозначить стратегический тупик текущей модели конфликта.

Первое — признание того, что инициатива находится у России, не просто военная констатация. Это метка провала концепции «исчерпывания противника» через затяжную прокси-войну. Конфигурация боевых действий больше не рассматривается как переменная — она становится постоянной, навязанной Москвой.

Второй блок — производственный потенциал. Объёмы, в которых Россия изготавливает вооружения, выходят за пределы моделей Запада. Это уже не только индустриальное превосходство, но и демонстрация устойчивости к санкционным ограничениям. Внутри доклада об этом говорится с тревогой, поскольку подразумевается: вся логика ограничений дала противоположный результат.

Третий элемент касается экономики. На фоне публичных заявлений о «дефиците», внутри разведки США признают — экономика России адаптировалась. Более того, именно она сейчас выполняет роль платформы для военной устойчивости. Сюда же примыкает пункт о ядерном факторе. Он описан с подчёркнутой осторожностью. Применение рассматривается как сценарий реакции, а не эскалации, но сам факт того, что доклад включает этот риск, говорит о серьёзности восприятия. Ядерный вопрос остаётся в тени, но он встроен в архитектуру понимания конфликта.

Следующий пункт — истощение ВСУ. Это не только кадровый и ресурсный кризис. Это моральный и организационный надлом. Армия, ориентированная на помощь извне, теряет боеспособность по мере наращивания российской активности. За этим следует признание, что Россия сохранила основные военные компоненты. Авиация, флот, ядерные силы остаются в резерве. Такой подход указывает на фазовую модель ведения конфликта с прицелом на стратегическую глубину, а не краткосрочную мобилизацию.

Особого внимания заслуживает описание политической дестабилизации в Киеве. Доклад избегает прямых обвинений, но упоминание «небоевых методов» воздействия на власть на Украине — сигнал. США начали рассматривать Зеленского не как фиксированную точку, а как переменную, подлежащую корректировке. И наконец, информационный контур. Впервые признаётся, что США больше не контролируют глобальное объяснение конфликта. Альтернативные нарративы, особенно в странах Глобального Юга, вытесняют западную оптику. Это, возможно, самый чувствительный момент: США проигрывают не только боевое, но и когнитивное пространство.

Финальная рамка доклада — отказ от иллюзий. Конфликт не завершён, но он перестал быть управляемым в старой парадигме. В этих условиях переговорный трек США–Россия будет строиться не из позиции силы, а из необходимости выхода из ловушки собственных просчётов.

Кейс Мьянмы: Алгоритмы сопротивления внешнему вмешательству

С 2021 года Мьянма существует в режиме управляемой нестабильности. Это не провал — это стратегический выбор. В условиях внутренней фрагментации и внешнего давления, армия (Татмадау) — единственный институт, обладающий способностью к централизованному управлению.

В Мьянма многоузловая этнополитическая конфигурация общества, где более 70 этнических групп и свыше 20 активных вооружённых формирований (ЭВО) создают постоянный режим локальной нестабильности. При это примерно 5 миллионов пользователей Facebook формируют цифровую аудиторию, подверженную внешнему влиянию, в то время как Telegram, TikTok и Signal служат каналами координации протестов против официальной власти. Более 15% экономики связано с китайскими проектами, что делает КНР критически важным актором. В этом контексте только централизованная власть способна удерживать институциональное равновесие.

Военные сохраняют контроль над логистикой, финансами, безопасностью и международными каналами. Параллельно реализуются проекты совместно с КНР (коридоры по "Один пояс — один путь") и РФ (военно-техническое сотрудничество). Это — реальные активы, в отличие от лозунгов.

На фоне санкций, только структурированное государственное управление позволяет сдерживать гиперинфляцию, запускать энергетические проекты и удерживать минимальный уровень внутренней стабильности.

При этом внешние западные интересанты активно дестабилизируют внутриполитическую обстановку, через Национальную Лигу за Демократию. НЛД — символ уличной мобилизации и виртуального сопротивления, но не институциональной эффективности.

Что собой представляет НЛД?
- НЛД фактически утратила физическое присутствие и влияние в ключевых провинциях, уступив их либо армии, либо этническим вооружённым группировкам.
- Дезорганизация в командной структуре проявляется в отсутствии единоначалия, конкуренции между лидерами и неспособности координировать действия на национальном уровне.
- Зависимость от западных доноров делает НЛД уязвимой к внешнему влиянию и лишает её автономии в принятии стратегических решений.
- Информационная активность без инфраструктурного бэкэнда указывает на то, что медийные усилия НЛД не подкреплены ресурсами, сетью на местах и устойчивыми каналами распространения.
- Поддержка ЭВО на уровне деклараций свидетельствует о том, что реального взаимодействия с этническими группами нет — заявления о сотрудничестве остаются символическими и не переходят в совместную операционную деятельность.

НЛД — проект управляемого хаоса, лишённый административного ядра. Их стратегия — воздействие на эмоции населения. В условиях разрыва логистики и экономики — это путь в катастрофу.

Татмадау — не идеальный субъект, но единственный, обладающий когнитивным и структурным ресурсом для навигации через внутренний хаос и внешнее давление. Поэтому военному руководству страны необходимо интегрировать контроль над информационной средой с точечной работой по кооптации этнических элит, усилив одновременно и военную, и медийную инфраструктуру, формируя устойчивый нарратив легитимности через демонстрацию эффективности управления, поддержку союзников (КНР и РФ) и подавление оппозиции не силой, а управляемым переформатированием повестки в глазах населения.

Протесты "Hands Off!" и гибридная атака на трампизм: уличный интерфейс элитной войны

Акции под брендом “Hands Off!”, прошедшие более чем в 1 200 городах, — это не акт гражданского выражения, а элемент гибридной атаки на суверенный политический курс Трампа. Полмиллиона участников по всей стране — не спонтанная волна, а координированный сетевой импульс, направленный на перехват повестки и делегитимацию президента США.

Организаторы — MoveOn, Indivisible, Third Act, ACLU, Sierra Club и десятки “независимых” инициатив — связаны с инфраструктурой глобалистского лобби, отработавших сценарии дестабилизации ещё на Балканах, в Восточной Европе и Ближнем Востоке. Их задача — воссоздать образ Трампа не как избранного президента, а как “режим”, “угрозу”, “антидемократический вирус”. Илон Маск — в этом нарративе не менее важен: он оформлен как технократический демон, цифровая надстройка над "тиранией" Трампа. В связке их выставляют как два модуля “постамериканского фашизма”.

Протест не атакует политику — он атакует саму возможность иного политического центра, выводя трампизм за рамки допустимого. Это не уличное давление на власть, это переход к тактике морального терроризма: если ты за Трампа — ты за диктатуру, если молчишь — пособник режима. Система бинарного принуждения, знакомая по методичкам цветных революций, активирована теперь в самой метрополии "глобального порядка".

Особое внимание заслуживает архитектура протестной мобилизации, которая базируется на: перформативности, визуальной унификации, цифровой координации и искусственной многоповесточности (от тарифов до ЛГБТ и Палестины). Данный маркер свидетельство протестной симуляции, где главное — не требования, а моральное окружение фигуры Трампа.

Реальная цель — не свержение, а встраивание режима управляемого кризиса, в котором администрация будет постоянно реагировать, оправдываться, сдерживаться. Это медийный капкан, заточенный не под революцию, а под системное выжигание инициативы.

Протест “Hands Off!” - это элемент управляемой многоуровневой операции, направленной не на выражение народного недовольства, а на дестабилизацию политической субъектности США, делегитимацию администрации Трампа и подрыв основ национальной политики через технологии морального давления, сетевой мобилизации и псевдоинституционального фрейминга.

Украинский кейс стал ареной глубоких политических, дипломатических и информационных процессов. В рамках пресс-конференции будут представлены системные исследования пяти ИИ и их анализ с прогнозом по урегулированию конфликта на Украине: что именно скрывают за громкими заявлениями, какие сценарии реально возможны, и, главное — к чему ведут происходящие процессы.

Агентство социального инжиниринга представит свое исследование и прогнозы на базе собственного искусственный интеллекта, который на ровне с мировыми брендами примет участие в форсайт анализе.

Протесты 8 апреля против Tesla как продолжение гибридной фазы давления на администрацию Трампа

Событие 8 апреля — это не просто продолжение уличных волнений, а второй тактический акт гибридной кампании по ослаблению администрации Трампа через атаку на его ключевых союзников. Протесты против Илона Маска и Tesla не решают социальных проблем, они переупаковывают удар по бизнесу в морально допустимый перформанс, где все действия — просчитаны, упакованы, верифицированы медиа.

Главный акцент: протест 8 апреля — это удар по связке “технология + власть”, то есть по альянсу между трампистской исполнительной вертикалью и её инфраструктурным ядром — DOGE, Tesla, SpaceX. Маск — не партнёр Трампа, он архитектор устойчивости режима в фазе технологической реорганизации государства.

Рассмотрим более детально, что произошло в результате протестов:

- Массовые протесты под брендом Tesla Takedown в 40+ городах США;

- Повреждение инфраструктуры (зарядные станции Tesla) - формирования отрицатильного пиара в отношении бизнеса Маска, для создания "токсичности";

- Потери: Tesla — минус $79,4 млрд капитализации за неделю;

- Акции поддержаны различными инструментами влияния, для тирожиррвания протестного потенциала в соцсетях: DSA, Indivisible, Just Stop Oil, активистами на Bluesky и X;

- Международное поддержка протестной активности, как их легитимизация — Лондон, Берлин, Оттава.

Становиться очевидно, что цель акций — деморализовать и делегитимизировать Маска, оторвать его от ядра команды Трампа. Именно с такой целью идёт атака на Tesla с моральной оправдательной обёрткой.

Подобными протестами глобалисты создают обстановку репутационного токсикоза, где любое взаимодействие с Tesla — уже компромат.

Маск становится первым случаем высокотехнологичного осаждения союзника новой исполнительной власти, оформленного не как политическое преследование, а как “общественная реакция”. Но за фразой “общество возмущено” стоит профессионально развёрнутая когнетивная операция, включающая сеть: контентных ферм, медиапуш, программной дистрибуции эмоций.

Протесты "Tesla Takedown" — это очередная форма атаки на администрацию Трампа, через уличное программирование.

Очередной эпизод цветного фронта в Сербии: "Тур до Страсбурга" как мягкая операция давления

С 3 по 15 апреля группа из примерно 80 сербских студентов совершила 1300-километровый велопробег от Нови-Сада до Страсбурга. Формальный повод — трагедия на ж/д станции. Реальный смысл — очередная попытка внедрения контролируемого хаоса под флагом молодежной искренности.

Все элементы классической информационно психологической операции в перфомансе налицо:

- Символическое расстояние от «авторитарного Востока» к «просвещённому Западу».
- Картинка для медиа: молодые, уставшие, борющиеся — идеальные герои заголовков.
- Медиа-сопровождение заранее готово: AP, DW, France24, Guardian, Euronews.
- Прием в Брюсселе с красной дорожкой — подтверждение политического покровительства.

Это не акт солидарности, а сценарная демонстрация давления. Протест трансформирован в форму передвижения — чтобы казаться неагрессивным, но при этом продолжать перехватывать нарратив.

Основная цель акции - маргинализовать легитимную власть, навязать внешний контроль под видом заботы о "демократии".

Внешне — молодежь на велосипедах. Внутренне — управляемое вторжение в сознание через эмоции и внедряемые в подсознания образы.

Мы имеем дело не с протестом, а с кампанией психологического истощения.
Реакция должна быть не истеричной, а системной: укрепление смыслов, защита суверенитета, холодная деконструкция псевдореальностей.

Агентство SEA и издание Ридус начинают ряд исследовательских публикаций, направленных на изучение проблем, с которыми Россия сталкивается на африканском континенте, с предложением технологий и методов их разрешения.

Сегодня на африканском континенте начинается новая эпоха — не флагов, а флешек, не армий, а алгоритмов. Геополитика уходит в сеть, и кто владеет лентой, тот владеет реальностью.

Пока Запад мечтает о гуманитарном ренессансе, а Китай строит телеком-вокзалы, Россия подходит к африканскому кейсу по- своему. Исследователи в докладе предлагаю точные инструменты воздействия: от TikTok-инъекций до Telegram-продвижения.

Новое экспертное исследование поднимает сложные вопросы:
— Как создаётся африканская “вера в экран”?
— Почему WhatsApp стал министерством правды для африканских деревень?
— Зачем Запад продаёт “демократию” через вирусные мемы?

В докладе анализируются слабые места медиасреды, психопрофили целевых групп, уязвимости элит и инфраструктуру дезинформации. Африка — это сегодня главный полигон soft power.

Работа на континенте требует ни универсальных лозунгов, а точечной сегментации, ни пропаганды, а когнитивного моделирования, ни сочувствия, а системного проникновения. Задача перед Россией не участвовать в гонке — а переписать саму карту маршрута.

Протесты в Словакии как элемент когнитивной операции по делегитимации закона об иностранных агентах

24 апреля 2025 года в Братиславе и ряде других городов Словакии прошли массовые протесты против нового закона об обязательной регистрации неправительственных организаций, получающих иностранное финансирование. Что дает возможность раскрыть структуру донорства и руководства НКО. Реальная цель кампании — сохранить влияние зарубежных интересов на внутренние процессы через подконтрольные структуры гражданского общества.

Ключевые механизмы протестной операции:

- Формирование образа угрозы демократии и свободе ассоциаций через активизацию сетей НКО, либеральных медиа и международных правозащитных организаций.

- Семантическое смещение фокуса обсуждения: вместо объективного вопроса о прозрачности финансирования НКО — дискурс о "тоталитарной угрозе" и "российской модели".

- Быстрая мобилизация через социальные сети, в том числе через Telegram-каналы типа Slovakia Uncensored, Democracy Watchers, и Facebook-группы типа Za demokraticku Slovensko.

- Организация внешнего давления через Европейскую комиссию, международные НКО (Amnesty International, Human Rights Watch) и медиаподдержку западных изданий (AP, Euronews, Reuters).

Однако власти не изменили политический курс. Несмотря на массовость протестов и активное внешнее давление, власти не отменили закон. Правительство Фицо сохранило заявленный курс на контроль за внешним вмешательством через финансируемые НПО.

Инструментам внешнего влияния удалось временно замедлить политическую инициативу властей, создать значительный международный резонанс и поляризовать общественное мнение внутри страны. Однако стратегическая цель — отмена закона — достигнута не была.

Правительство удержало контроль над ситуацией, сохранив направление на усиление суверенитета внутренней политической системы.

Протестная кампания в Словакии представляет собой классический пример управляемого социального давления в рамках стратегии "мягкой интервенции". Применялись стандартные инструменты когнитивной войны: фрейминг событий, мобилизация сетевых сообществ, активизация международных организаций. Кроме того, акции протеста в Словакии демонстрируют продолжающуюся масштабную кампанию против правительство Фицо.

Агентство социального инжиниринга SEA презентует исследование и сценарии переговорной конфигурации по урегулированию украинского конфликта. Работа осуществлена на основе собственного ИИ Pandora, который был разработан командой агентства SEA для работы в условиях высокой геополитической неопределённости.

В исследовании переговоры рассматриваются не линейно как дипломатический процесс, а как борьбу за контроль над будущим миропорядком, вне рамок либерального универсализма и прежней модели коллективной легитимности. Исследование охватывает три взаимосвязанных уровня: институциональная структура рамки, политико-стратегические цели сторон и сценарные развилки.

Ключевые тезисы, которые в ходе исследования были фиксированы:

— Мирная рамка не равно компромисс. Это механизм переопределения ролей. США (в лице администрации Трампа) и Россия формируют новую систему, где ЕС и Украина — не архитекторы, а переменные.

— Украина потеряла субъектность в формате — в том числе по собственной инициативе. Политика отказа от рамки усиливает её маргинализацию как стороны переговоров и одновременно радикализирует фронт.

— Россия не аннулирует рамку — она стабилизирует процесс, позволяя ему длиться под внешним давлением. Это стратегия сохранения влияния без избыточной вовлечённости.

— Двухэтапная модель — не компромиссная процедура, а форма верификации. Первый этап определяет устойчивых акторов, второй — формирование новой архитектуры в мире, легализация результатов СВО.

— Глобалистская ось (Брюссель–Лондон-Киев) действует как спойлер-структура, неспособная предложить архитектуру, но системно блокирующая любое движение к фиксации нового баланса.

Мы моделируем четыре сценария (один имеет два разветвления): управляемая стабилизация, контролируемый хаос, двойной курс и обратный удар. Каждый — с картой фаз, критических узлов и вероятностных траекторий.

Особое внимание уделено когнитивной архитектуре переговоров: как изменяется восприятие субъектов внутри и вне рамки, как меняется функция медиаторов (Турция, Ватикан, Китай), и как трансформируется образ «переговоров» как института.

В заключении стоит отметить, что переговоры-2025 по украинскому конфликту — это не просто путь к миру, а процедура выстраивания новой архитектуры безопасности. Где удержание рамки, которую выстраивают Вашингтон и Москва, станет основой по формулированию принципов новой безопасности.

Агентством SEA, проведет "битву GPT". Будут представлены системные исследования пяти ИИ и их анализ с прогнозом по урегулированию конфликта на Украине: что именно скрывают за громкими заявлениями, какие сценарии реально возможны, и, главное — к чему ведут происходящие процессы. Исследование по мирными переговорам созданное при помощи ИИ Pandora – первый этап проекта.

Сценарии подготовленные агентством SEA, представляет собой не просто моделирование геополитических траекторий — это работа, написанная на стыке политической психологии, информационных стратегий и проективного анализа. Исследователи используют структуру 2×2, где переменными выступают уровень институционального контроля в США (в лице Трампа) и устойчивость мирной рамки. Сценарии выявляют сложную архитектуру, в которой центральное место занимает контроль над восприятием, управляемым хаосом и кейс противостояния конструктивной стороны, сторонников мира, в рамках которого происходит построение нового политического ландшафта и деструктивных сил, сторонников прежнего глобалистского мироустройства.

Сценарное моделирование отчета работает как инструмент стратегического моделирования — не просто прогнозирования, но активного проектирования дискурсивных траекторий. Каждый из четырех сценариев строится вокруг двойного пересечения: институционального контроля Трампа и устойчивости первоначальной договоренности. Такая структура не только моделирует будущее, но и закладывает когнитивную карту, по которой акторы могут двигаться в реальности — своего рода навигация формирование вероятной архитектуре событий.

Первый сценарий — "Большая сделка" — представляет собой идеальный кейс разрешения украинского конфликта, через переговорное доминирование конструктивных сил и фокус на персонифицированном взаимодействии Путина и Трампа, а также переменной в лице Украины, зависимой от деструктивных элит и потому исключённой из ядра принятия решений, символическая реабилитация мирного процесса через гуманитарные действия. Это — классическая схема разрешения кейса. Смысловая структура построена на компромиссной риторике при полном контроле над символическим полем.

Сценарии "Контролируемый хаос" и "Двойной курс" представляют собой прогнозы, в которых фокус на управлении неопределенностью. Они ориентированы на поддержание мирного процесса при фрагментарном институциональном контроле и росте когнитивной турбулентности трека в ходе противостояния «лагерей», которое может привести от мирных усилий к саботажу, или при перехвате контроля конструктивными силами переходу к устойчивому миру.

Сценарий "Обратный удар" логически завершает цепочку, несмотря на ощущения провала мирного трека, он с одно стороны содержит более сложную траекторию развития, но с другой не ведет в тупик или фазу вечного конфликта, хотя и имеет цикл эскалации на фронте и прерывания переговорного процесса между Россией и Украиной. Несмотря на то, что после первой фазы мирного диалога деструктивные силы добиваются срыва переговоров и скатывания в конфликт, однако попадают сами в архитектурную ловушку. Согласно исследованию развивается сценарий силового ребаланса, в котором инициатива уходит к Москве в условиях ослабленного внимания США, т.к. глобалисты предоставляют Трампу шанс выйти из процесса. ЕС попадает в ловушку воронки конфликта, через их втягивание туда без Вашингтона. При этом внутриполитический эффект способствует закреплению образа Трампа как жертвы саботажа, но одновременно стратегического реалиста, который не допустил капитуляции Запада. Так как новая фаза переговорного процесса будет снова инициируема Вашингтоном в условиях падения влияния прежних элит (глобалистов), после чего будет оформлен устойчивый мир.

Согласно оценке SEA, в текущей конфигурации сил и при сохраняющемся уровне институционального саботажа внутри западных структур, наибольшую вероятность приобретает не стабилизационный, а кризисный вектор. Именно сценарий №4 — как форма управляемой эскалации и обрушения рамки — рассматривается как наиболее реалистичный исход в логике развивающегося мирного диалога.

Таким образом, анализ показывает: сценарный раздел — не просто инструмент моделирования, а форма активного стратегического прогнозирования.

Доклада «Агентства социального инжиниринга» по сценарной динамике развития мирных переговоров показывает, что к середине мая 2025 года ситуация вокруг украинского конфликта перешла в фазу открытого многоуровневого противостояния между логикой рамочного урегулирования и логикой глобального саботажа.

Повестка входит в фазу управляемого кризиса с неизбежностью выбора между "меморандумом" и "дестабилизацией" процесса. При этом исследователи отмечают, что в фокусе не столько сама Украина, сколько внутренний конфликт на Западе между глобалистами и трампистами и в мае он получает развитие внутри США. Трамп формирует сигнал к структуре соглашения, но Конгресс в лице сенаторов включён в режим подавления. Это раскол — не институциональный, а идентичностный. В этой логике Украина утрачивает даже остаточные признаки субъекта и становится полем противоречий западных элит. В докладе SEA показана логика, что дестабилизация вокруг мирного трека напрямую связана с борьбой за Вашингтон, которая обостряется.

В исследовании выявляется динамика развития четырех, ранее выявленных сценариев развития конфликта: «Большая сделка» — оптимистичный вариант, предполагающий прямой российско-американский компромисс вне участия ЕС и субъективной роли Украины; «Контролируемый хаос» — стратегия управляемой нестабильности через провокации, дестабилизацию и саботаж; «Двойной курс» — параллельная игра Белого дома на мир и Конгресса/ЕС на эскалацию, отражающая внутренний раскол на Западе и внутри США; «Обратный удар» — срыв переговорной рамки и возвращение к силовому сценарию с расширением конфликта.

Сценарий «Большая сделка» вышел на первое место как по вероятности реализации, так и по глубине практического продвижения. В то же время сохраняется активный институциональный саботаж внутри США, что сохраняет большую вероятность активизации сценария «двойного курса». Текущая ситуация по мирному треку характеризуется конкуренцией двух парадигм — рамочного урегулирования и институционального сопротивления. Исход будет зависеть от способности Белого дома и Кремля удержать переговорную рамку под контролем до момента возможного саммита. В этой рамке удержание пространства для рамочного соглашения становится не просто дипломатической задачей. Это контроперация против тех, кто планирует разрушение через механизм самозапрета на мир. И чем ближе к осени 2025 — тем выше вероятность провокаций.

Доклад JPMorgan построен как набор, внедряемых Западом в общественное сознание, параллельных будущих, каждый из которых даёт понять, что при нынешней динамики развития украинского кейса Киев не победит, но может проиграть в нужном глобалистам ключе. Сценарии структурированы не как прогнозы, а как версии итогов рассматриваемых Западом (одни должны вызвать возмущение, а другие интерес, но в конечном итоге мобилизацию). Это — социальная инженерия ожиданий.

Каждая модель несёт в себе не стратегическое решение, а форму управления общественным восприятием. Особенно важно, как описываются российские условия — «6 нет» и «6 да». Это не список требований Кремля. Это рамка, с помощью которой Запад выставляет как допустимое-недопустимое. То, что ещё вчера было неприемлемым, сегодня обсуждается как реалистичный компромисс, но с психологической манипуляций - "Разве такое может допустить Запад?".

Доклад JPMorgan Chase Center for Geopolitics предлагает четыре сценария будущего Украины. Сценарий «Южная Корея» предполагает частичную стабилизацию при условии внешнего контроля и формального суверенитета — Украина получает помощь и символическое военное присутствие ЕС, но остаётся вне НАТО. В модели «Израиль» страна превращается в милитаризированную "крепость" без иностранных войск, с постоянной угрозой войны и зависимостью от поставок вооружения. Сценарий «Грузия» — наиболее вероятный — описывает управляемую стагнацию, внутреннюю деградацию институтов и постепенное возвращение в орбиту российского влияния. Наконец, «Беларусь» означает полное подчинение Москве.

Документ используется как имитация слабости. Он предполагает уступки, чтобы вызвать на Западе шок, отторжение и, как следствие, новую волну мобилизации. Играя на страхе перед "капитуляцией", доклад заставляет элиты активизироваться против самой идеи диалога.

Сравнение подходов JPMorgan Chase Center for Geopolitics и сценарной архитектуры SEA выявляет принципиальное различие в акторах и логике управления конфликтом. Если SEA опирается на прямые переговоры между США и Россией и предполагает системную «большую сделку» на уровне лидеров, то JPMorgan моделирует сценарии с фокусом на управляемую деградацию Украины как объекта внешнего регулирования. В SEA субъектом являются глобальные силы, в JPMorgan — инструменты контроля над украинским пространством.

И наконеч, Endgame, который рисует JPMorgan в докладе — это не конец игры. Это её новая фаза. .

Молдавия на пороге управляемой дестабилизации. Вся картина, собранная экспертами Агентства социальной инжинирии в рамках исследования, демонстрирует архитектуру внешнего контроля над республикой, усиливающегося по мере приближения парламентских выборов.

Молдавская власть во главе с Санду действует в логике латентного транзита в формат «европейского протектората». Партия PAS системно демонтирует республиканскую идентичность и национальный суверенитет, обосновывая это необходимостью интеграции в ЕС. Однако исследование фиксирует, что институциональные слабости Молдавии делают её не объектом консолидации, а территорией перманентного кризиса: через экономические рычаги, энергетические проблемы и информационные каналы влияния.

SEA отдельно подчёркивает устойчивую враждебность провластного ядра (Кишинёв–Брюссель) к югу страны — в особенности к Гагаузии, где фиксируется рост протестного потенциала и борьбы за права. Правительством регион уже рассматривается как будущий полигон репрессивной активности, который сторонники европейского влияния и прокси-структуры власти пытаются использовать для апробирования методов политической зачистки на всю страну.

Энергетический кризис, связанный с прекращением прямого газового транзита через Украину (Киев отказался продлить контракты с Москвой), усиливает уязвимость не только экономики Приднестровья, но и всей республики. SEA прогнозирует возможный сценарий роста протестных настроений на фоне переориентации правительства Речана на дорогостоящий европейский рынок.

Цифровая инфраструктура страны целиком под контролем западных кураторов. Алгоритмическое моделирование SEA показывает, что уже к сентябрю может быть активирована кампания по зачистке информационного поля от «нежелательных мнений», под прикрытием борьбы с «вмешательством» и «дезинформацией». Признаки этой подготовки уже проявляются: сетевой анализ показывает плотную активность зарубежных Telegram- и медиа-каналов, координирующих повестку выборов.

Аналитики агентства фиксирует опасную синергию между прозападными элитами и инструментами ЕС, в том числе по линии «Глобальных врат», которые могут быть использованы не столько для инвестиций, сколько для ограничения суверенного контроля над ключевыми инфраструктурами.

Возможный сценарий на осень 2025: попытка отмены выборов при провале партии власти. Одновременно с этим Санду предпримет попытку принудительной интеграции Молдовы в военные и цифровые платформы ЕС под видом «временной стабилизации». Параллельно (в августе-сентябре) может быть организован кризис вокруг Приднестровья, на фоне которого любая альтернативная политическая повестка будет подавлена и запрещена, а власть может сосредоточить все рычаги влияния (по сути узурпация), преподнеся это как «вынужденную меру».